Вадим Денисов - Генетический дрейф Страница 89

– В Балаклаву пойдём? – поинтересовалась подруга.

– Ни шагу на запад, родная, только на восток! Обогнём мыс и двинем в виду берега, пока не обнаружим подходящую заправку. На Форосе, например.

– Это где Горбачёв чалился? – с видом прожжённой политзэчки вспомнила напарница.

– Вряд ли он был последним постояльцем, наверняка там куча VIP-отелей отгрохана.

– А ты, Гош, как я посмотрю, тоже не великий знаток крымских земель? – задумчиво спросила она.

– Ни разу! Меня тоже всё чаще в Сочи вывозили, потом и сам ездил. Родители говорят, что в молодости прикалывались по Крыму, а меня как-то не тянуло.

Девушка встала, наклонившись над столом.

– Скажи, а зачем мы тогда рубимся в этот Таганрог?

Я настолько растерялся от столь неожиданного вопроса, что чуть не подавился очередным глотком. Получив пару горячих хлопков по спине, откашлялся и кое-как спросил:

– Ну как почему, Россия же! Типа там высадимся, а потом…

– Что потом, на Москву пойдём? В самый кошмар?

Я тоже вскочил, чувствуя прилив злости.

– Какого хрена?! Ты же сама так хотела! Мы же советовались, обсуждали!

– Обсуждали, не спорю, мельком! – Аньча не собиралась сдаваться. – Когда обсуждали, было столько сиюминутных проблем, что мы накидывали маршрут начерно, ты что, не понимаешь этого? Вот я и спрашиваю сейчас: какого мы забыли в этом Таганроге?

Надо взять паузу.

– Садимся, – предложил я уже спокойней. – Похоже, слово Таганрог становится ругательным. Твой вариант?

– Пошли сразу на Сочи! Нормальная община там найдётся, как и везде, крупных производств нет, экология вряд ли пострадала, а последствий в разы меньше. Побережье знаем, это тебе не Крым, чужая страна!

– Как везде – здесь ключевое, так что этого мало, – отмахнулся я. – Что ещё?

– Море, дурачина! – выдала Ани и победно замолчала.

Я тоже не торопился глаголить. Море? А что нам даёт море? И тут же начал сдуваться… Конечно же, море!

– Понял?

– Понял, – выдохнул я. – Универсальная магистраль. Куда хошь драпай, если что-то пойдёт не так! Легко и быстро. Да на таком катере… Весь мир в кармане!

– Вот именно, – молвила девка с победным видом. – Ещё кофе, дорогой?

Умная, сучка, как такую не любить. Есть и ещё один важный момент, о котором моя напарница пока не вспомнила, но вспомнит обязательно. Там тепло. В Москве бывают такие зимы, что мало не покажется! Нужно ли ожидать ужесточения климата с падением производств? Чёрт его знает, вполне может случиться. В Подмосковье заманаешься избу топить. И ради чего… Ради спокойной жизни на отшибе? Сочи – крайняя к югу русская территория, субтропики, зимы в привычном понимании не бывает, знаю. Растёт всё подряд, никаких проблем с пропитанием.

– Подумать надо, – глубокомысленно заявил я. Кто в доме хозяин?

– Подумай, дорогой, подумай, мужчинам надо много думать.

Отчалили через час.

Отшвартовывая катер, я опять вымок насквозь, не хочет отпускать мягкий белый халат. Как дачник, ей богу…

Уже понимая, что делаю, достаточно грамотно двигал джойстик подруливающего устройства – вскоре «Харизма» выкатилась на чистую воду. И почти сразу же тявкнул предупреждающий сигнал, красные светодиоды ответчика тревожно замигали.

– Кто-то работает радаром. Наверное, из Балаклавы.

– Может, туда заглянем? Народ серьёзный, если радар работает.

– Если такой серьёзный, то тем более валить надо, Ани, и чем быстрее, тем лучше! Что бы ни вспоминали наши родители, здесь всё ещё заграница, а мы – чужие. Странные русские, появившиеся из дальних краёв. Риск велик.

Повернув к югу, катер быстро вышел на двадцать узлов. Ветерок – всего метра три в секунду, лёгкая волна на полметра, яркое солнце, бриллиантовые брызги за кормой, эх, хорошо идем! Летящие из-под форштевня катера хрустальные капли, сверкая на солнце, проносились мимо, и в воздухе вспыхивал радужный нимб. Иногда брызги хотели достать меня, но силы им не хватало, и они обрушивались на палубу мелкими водопадами, стекая в шпигаты.

Хорошо стоять на флайбридже! Наверное, зашибись было владельцу снисходительно поглядывать отсюда и на более медлительных попутчиков. На «летящем мостике» видишь простор, здесь самые сильные впечатления от скорости, океана и свежего ветра – ни на минуту не оставляет пьянящее ощущение бесконечного полёта в открытом море!

Что-то я крутовато зарулил, береговая черта уже начала размываться в туманной дымке утренней, давай назад, ближе к берегу!

– Ань, смотри, дельфины!

Небольшая стайка красавцев летела справа по борту, молодые хулиганистые афалины смело подрезали курс прямо перед форштевнем «Харизмы» и легко выпрыгивали из волны, демонстрируя абсолютное превосходство. Никогда не видел этих удивительных животных так близко, до гладких спин наиболее отважных можно было дотянуться рукой и успеть погладить в воздухе.

К Форосу подошли быстро. Не устаю я удивляться крошечным расстояниям между населёнкой на побережьях. И не только. Материк, тут всё скученно, поляны давно поделены – откуда взяться длинным плечам? Мне вот, чтобы в выходные добраться до своей избушки на озере Глубоком, приходится пропилить на моторке более сотни километров… И ничего, привык – кажется, что совсем рядом.

Не знаю, каковы были бы мои впечатления, сойди я на берег и поживи курортником на самой южной оконечности Крыма, но общий вид места позволял понять, почему именно тут решили построить госдачу для последнего Президента Советского Союза. Великолепно смотрится эта панорама гор, на фоне которых в шестидесятые, как я слышал, снимались сцены многих советских фильмов-сказок. Понтовое местечко, где Горбачёв показал стране последнюю советскую сказку.

Вроде и цивилизация рядом, а природа прелестно диковатая.

– Интересно, тут зверьё водится?

– Кошки, – быстро ответила подруга. – Тебе кого бы хотелось увидеть?

– Ну, косулю, например… Давно не охотился.

Не очень широкая пляжная полоса городка вполне типична для южного берега Крыма – галька, бетонные плиты, пирсы, волнорезы и валуны. Даже с моря заметен большой парк, разглядывая который я решил, что его территория – лучшее, что есть в Форосе. Честно говоря, вообще не понял структуру посёлка, он вообще есть? Всё как-то невнятно.

Минут десять изучал городок, глядя в бинокль.

Дома советской постройки – насчитал три двенадцатиэтажки, четыре девятиэтажки и несколько хрущёвок, нагромождение частного сектора с садовыми участками, какие-то неинтересные улочки, заборы тут и там – виден краешек примитивной инфраструктуры, докладывающий наблюдателю, что прошедшие годы серьёзных инвестиций местечку не принесли, всё на старых дрожжах.