Виктор Ночкин - Вектор угрозы Страница 9

– Стой! – выкрикнул Швед. – Жила, видишь наросты на корнях, вроде ульев таких? С ними аккуратней! Они опасные!

Жила резко затормозил и пошел медленнее, прижимаясь к стене, чтобы обогнуть скопление корней, на которых притаились смертоносные порождения Леса. Миновав опасное место, он пошел боком, то и дело косясь на «ульи». Алекс слышал, что такие штуки окрестили «газовой камерой». Если задеть, выстрелит струей ядовитого газа, а в тесном коллекторе это верная гибель. И он тоже глядел на «ульи» – когда проходил мимо, и потом, когда они остались позади… потому и пропустил момент, когда Жила начал вопить.

– Что это? – выкрикнул боец. – Что со мной?

Алекс уставился в полумрак, где Жила замер, занеся ногу для следующего шага и не решаясь ступить снова. На первый взгляд ничего с ним не происходило – стоит человек и трясется. Потом с головы Жилы свалилась трофейная каска и Алекс увидел, что волосы на голове Жилы стоят дыбом. Никогда прежде не приходилось такое наблюдать – голова стала похожа на ежа, ощетинившегося колючками…

– Медленно назад, – пятясь, пробормотал Швед. – Все назад. И Жила тоже… медленно, медленно…

Но тот был слишком напуган, чтобы исполнить указание в точности. Услышав слово «назад», он дернулся, попытался бежать – и тут воздух вокруг него словно вспыхнул. Снизу и сверху ударили электрические разряды, тело Жилы задергалось в паутине ослепительно-ярких молний, его автомат отлетел в сторону и звонко ударился прикладом о бетон. Длилось это две-три секунды, потом все успокоилось, молнии разом пропали, и кочевник мешком осел в лужу. Его одежда почернела и дымилась. Мгновение он сидел, пялясь выпученными глазами, кажется, прямо на Алекса… потом завалился набок.

– А теперь бежим! – крикнул Швед. – Кто во что верит, молитесь, чтобы никаких ловушек больше не было! Бежим, пока она разряжена!

И первым помчался по длинной луже на дне коллектора. Алекс бросился следом, позади топали остальные. Безумный бег длился недолго, Алекс перепрыгнул похожее на бесформенную кучу тряпья тело Жилы, перед ним мелькала в неверном свете спина Шведа, надсадно пыхтел сзади Бугай… Через десяток шагов Швед вдруг притормозил и, резко нагнувшись, подхватил что-то из грязи. Алекс прыгнул в сторону, чтобы не налететь на проводника, но тот уже бежал дальше. Алексу казалось, что корни тянутся к нему, норовят вцепиться в одежду, поймать, остановить, и он бежал изо всех сил, стараясь не отстать от проводника. Потом Швед остановился и включил фонарь. Только теперь Алекс сообразил, что в коллекторе непроглядная темень. Проломы в своде, пропускающие дневной свет, остались позади. И корней больше нет. Это значит, они миновали участок подземного хода, над которым поднялся Лес.

Все пыхтели и отхаркивались после бега. Где-то позади по-прежнему раздавался скрежет и шорох – Лес неутомимо пробивался в коллектор.

– Прорвались? – хмуро спросил Миронов.

– Вроде так, – выдохнул Швед. – Вообще-то бегать в таких местах нельзя… Но я подумал, не может быть слишком много хреновин в одном месте. Если «ульи» со «спиралью» рядом, то больше ничего поблизости не будет. Ну и поспешил, пока «спираль» разряжена. В общем, пронесло. Повезло нам.

– Повезло? Я половину людей потерял, а до армейцев даже не добрались!

– Хорошие ребята были… – вздохнул Бугай.

– Братанов жалко, – поддакнул Ржавый, – эх…

– А я говорю: повезло! – гнул свое Швед. – Что мы можем знать об удаче? Когда конунг Харальд Синезубый спросил Одина, почему тот то дает удачу воинам, то отнимает, Один ответил: «Серый волк наблюдает за обителью богов».

– Потому что Один знал, что его сожрет волк Фенрир, – вставил Алекс.

– А потом Один убил Харальда, чтобы не задавал дурацких вопросов, – закончил Швед.

– Время? – перебил его вздохи Миронов, уставившись на свое запястье. – У меня что-то с часами… Сколько времени прошло?

– Электронику «спираль» вырубила, – пояснил Швед. – Это когда Жила, дурень, ее потревожил. Нельзя быть дерганым, когда Лес над головой. Лес спешки не терпит.

– У меня механические, – подал голос Ржавый, – они в порядке. Без четверти десять сейчас.

– Надо же, времени прошло – совсем ничего, – заметил Алекс. – А мне казалось, целый день по этой кишке шагаем.

– Почти дошагали, – успокоил Швед. – Сейчас над нами, наверное, уже Химзавод. Теперь под ним пройдем, это уже недалеко, километра полтора.

Он повел фонариком:

– Вон, видите, впереди вроде перекрестка? Точно, мы под заводом. Теперь к семнадцатому цеху вас выведу, как по проспекту.

Перекресток, о котором говорил Швед, оказался квадратным помещением. Труба закончилась, пол снова был плоским, а стены отвесными. Бугай шумно выдохнул и сказал:

– Я уж думал, никогда не выберемся.

Миронов потребовал не терять времени, и Швед зашагал по коридору наподобие того, которым начался подземный ход, – здесь даже остатки масляной краски на стенах сохранились. Луж и грязи было поменьше, на кафеле иногда попадались ошметки какой-то гнили, коридор заканчивался массивной стальной дверью, перед которой белели кости, едва прикрытые лохмотьями военной формы. Швед переступил останки, пояснив на ходу:

– Когда я сюда в первый раз попал, этот скелет так и валялся. То ли дверь не смог открыть, то ли просто дополз и помер. Дверь тогда заперта была.

– Может, он ее сам запер? – предположил Алекс.

– Может, и так. Но замок-то и с той стороны отпирается.

За дверью было широкое помещение, вдоль стен тянулись двухъярусные нары. Убежище для рабочих. Швед шагал быстро, и осмотреть помещение было некогда. Алексу было интересно, нет ли подземного помещения для заводской канцелярии, там могли бы сохраниться какие-то документы, а его всегда тянуло к бумагам. Страсть к чтению и влекла его в вечные странствия по руинам цивилизации… но сейчас, конечно, было не до бумаг. Швед размашисто шагал, водя по сторонам фонариком, и рассказывал, где другие жилые убежища, а где подземный цех и склады:

– И под бомбежкой здесь кое-какое производство можно было продолжать. Но не в семнадцатом. Там даже коек нет, одни хранилища. Значит, там не предполагалось ничего в военное время делать, исключительно спрятать то, что на поверхности. Зато перекрытия будь здоров какие, я проверял. Потолще, чем здесь.

Швед на ходу объяснял устройство подземелий, иногда сдерживал шаг, чтобы посветить фонариком и показать. Видно было, что ему давно хотелось поделиться с кем-то своими наблюдениями, вот он и пользовался случаем. Отсеки бомбоубежища тянулись и тянулись, пустые и однообразные. Наконец Швед остановился перед стальной дверью наподобие той, у которой лежал скелет военного.

– Здесь переход к семнадцатому, – объявил он, – мы уже, считайте, на месте.

– Время? – обернулся Миронов к Ржавому.

– Одиннадцать двадцать восемь.

Командир оглядел оставшихся бойцов:

– Проверить оружие. Всем быть готовыми. Швед, слушай… мне понадобится поддержка. Я потерял половину бойцов, маловато нас для большого шороха. А ты вроде мужик боевой, поможешь, а? Алекс, и ты. Батька в долгу не останется, отблагодарит за помощь.

Швед остановился и потянулся ерошить бороду, Алекс знал, что так у него проявляется глубокая задумчивость. Чернорыночники глядели на проводника.

– Мне с армейцами делить нечего, – сказал он. – Нет повода с ними схватываться. Я вам уже помог, сквозь Лес провел. Если вояки об этом узнают, мне и так эта помощь боком выйдет.

– Так и сделай, чтобы они не узнали! Если мы всех здесь положим, никто не пронюхает.

– Это вряд ли… слухи – такая штука, что их не остановишь. А у Батьки народу много, кто-то точно расскажет, слух и пойдет.

– Это ты Батьку не знаешь, – Миронов выдавил сухой нервный смешок. – Если он запретит, никто не вякнет.

– Ну, если так, – Швед снова стал теребить бороду. – Алекс, ты согласен?

Алекс пожал плечами. С чего это ему влезать в чужую свару? Даже если нелюдимый мрачный отшельник вдруг решился на такое дело, хотя на него это совсем не похоже, то за Алекса он решать не может!

Он с недовольством глянул на Шведа, а тот, толкнув скрипучую ржавую дверь, шепнул:

– У нас выбора толком-то нет, понимаешь? Обратно тем же путем уйти не получится. Точно тебе говорю.

За дверью был длинный коллектор из бетонных колец, наподобие того, по которому протопали большую часть пути. На полу Алекс заметил листы бумаги, вросшие в грязь. Он задержался на минуту, чтобы разглядеть один. Разобрал: «Инструкция по эксплуатации» – и выбросил, ничего интересного! Вытирая испачканную ладонь, он различил невнятный шум, доносящийся из заводского бомбоубежища. Вроде идет кто-то? Звуки в подземелье разносились далеко, даже самые незначительные, но эхо искажало их и мешало определить направление.

Швед с бойцами уже прошел пару десятков шагов, они ничего не могли слышать. Алекс пошел обратно – навстречу неизвестному ходоку. У входа в широкий зал он остановился. Вот в темноте промелькнул отблеск… похоже на луч фонарика… и шаги стихли. Чужак заметил Алекса?