Александр Баренберг - Неравный бой 2 Страница 9

Попасть на рабочее место тоже задачка не из простых. Так как оно расположено на десятиметровой высоте. И забраться туда по круглому стволу нереально. Приходится делать петлю из выданной веревки и бросать ее вверх, в надежде зацепиться за одну из веток.

Сейчас задача была проще, ввиду наличия на стволе удобных обрубков от срезанных нами с утра веток. Поэтому забрались наверх быстро и принялись за работу. Привязав один конец веревки в самой верхней точке, а второй обмотав вокруг собственного пояса, застраховавшись тем самым от случайного падения с десятиметровой высоты, чреватого большими неприятностями даже при втрое меньшей силе тяжести, принялись сновать по поверхности ствола, цепляясь за ветки. Удобнее получалось работать сверху вниз, срезая ветки на выделенном участке ствола все ниже и ниже, пока не доберемся до земли. В чем преимущество работы именно в бригаде очистки – подобная «гимнастика» хорошо нагружала все группы мышц, позволяя держать себя в форме.

Но как же накопить необходимые для побега припасы и инструменты? Да еще незаметно пробраться вместе с этим всем в расположенную возле бараков баню? Сложный вопрос! Каждый из нашей компании напряженно обдумывал его, делясь пришедшими в голову мыслями с остальными во время коротких встреч на стволе очередного очищаемого дерева либо в бараке после отбоя, рискуя быть подслушанными. Кое-какие продукты, скажем, запасти можно попробовать. Во время расчистки встречались изредка различные съедобные плоды. Или собираемый сок можно обменять не на настойку, а на сухари из качественной муки, подаваемые к столу привилегированной части лагерных сидельцев. Так ребята уже делали, чтобы поддержать мои силы в первую неделю пребывания здесь, пока не привык к вонючей похлебке. Но оружие? Пока вызрел окончательный план, прошла почти неделя драгоценного времени…

На завершение подготовки ушла пара дней. После чего еще некоторое время ожидали подходящего момента. И он, наконец, настал. Сомнений в необходимости побега к этому моменту не оставалось даже у вечно колеблющегося Ощутилло, слишком уж много назревало признаков скорых изменений в жизни заключенных лагеря. Роковых изменений. Так что действовали слаженно. Каждый знал свой маневр.

Главным условием для начала выполнения плана являлся паровой трактор, вернее его расположение. Дело в том, что трактористы, состоявшие из операторов-немцев и гномов-кочегаров, обедали раньше нас, так как и продолжительность рабочего дня у них была существенно меньше, нормальные восемь часов против наших двенадцати. Уходя на перерыв, они оставляли трактор без охраны – варвары и так боялись грозного механизма как огня и обходили его десятой дорогой. В общем, оставляли спокойно, причем на парý, не гася котел. Чтобы после обеда не тратить время на его раскочегаривание. Для этого бросали в топку вместо быстро прогорающих прессованных брикетов обычные сыроватые поленья. Как раз хватало на время обеда поддерживать медленный огонь.

Безопасность при этом обеспечивали два аварийных клапана, сбрасывавших излишнее давление, а также прикрытые почти до минимума вентиляционные заслонки в котле. Ну и манометр на рабочем месте машиниста был оборудован громким гудком, срабатывавшим при достижении стрелкой прибора красной черты. Так что трактористы спокойно шли обедать, подстраховавшись сразу несколькими способами. Но кое-что они не учли. Вернее, кое-кого…

Единственным человеком в лагере, понимавшем устройство всей этой машинерии, за исключением самих трактористов, являлся я. Поэтому, в течение последних дней присмотревшись к работе машинистов, и предложил использовать трактор для отвлечения внимания надсмотрщиков и охраны во время побега. Для этого требовалось только, чтобы его оставили недалеко от нас и кабиной в сторону поваленного ствола. Так, чтобы не было видно, как я туда проникну.

Так как темп работ трактора известен заранее и постоянен, легко можно было спрогнозировать его положение к следующему полудню. Именно полудню – идею бежать ночью мы сразу отвергли как совершенно бесперспективную – выйти незаметно из барака можно и не мечтать. Поэтому в день накануне побега мы уже почти наверняка знали, что подходящий момент наступит завтра. И, конечно, сильно волновались. Я, например, очень долго не мог уснуть, хотя обычно, уставая за день, как собака, отрубался сразу же после отбоя. А тут ворочался и ворочался, все время вспоминались многократно виденные сцены расправы с непокорными заключенными. Нет, если не выгорит, сдаваться живым нельзя ни в коем случае!

Зато, благодаря бессоннице, не лишился своей драгоценной обуви. Так как именно сегодня, на свою голову, один из соседей-варваров решил украсть мои ботинки. Наверное, надеялся сменять в другой бригаде на что-либо ценное. Вряд ли бы осмелился сам одеть – нашей группы тут побаивались. Так или иначе, но, мучаясь видениями ужасных наказаний, вдруг почувствовал, как снятые с ноги, но подложенные, по старой зековской привычке под ступни ботинки начали медленно выползать оттуда. С пару секунд я, увлеченный тревожными мыслями, пытался понять свободным краем сознания причину такого странного поведения обуви, а когда дошло – резко приподнялся с утрамбованной травы, заменявшей матрас. И чуть не столкнулся лбом с испуганно взирающим на меня в полутьме барака соседом.

Немая сцена длилась недолго. Разобравшись в обстановке, я тут же засветил наглецу с правой в заросшую скулу. Впрочем, далеко не со всей силы, чтобы не нашуметь. А то в барак ворвутся злые со сна бригадиры и мало не покажется никому. Несостоявшийся вор отлетел в свою ячейку и, мягко приземлившись на травяную подстилку, еле слышно заскулил. Тоже, видимо, не горел желанием отведать на сон грядущий бригадирской дубинки. Сочтя инцидент исчерпанным, я плюхнулся обратно на «постель» и сразу же, к своему удивлению, заснул.

Утро началось как обычно. Чуть согревшись теплым «чаем», двинулись на участок. Получили инструмент и принялись за работу. Все как всегда. За исключением понапиханных в карманы выменянных у гномов сухарей и невыпитой вчера, против обыкновения, настойки в «секретной» фляге у Везунчика. Ей планировалось несколько иное применение.

Ближе к полудню трактор, как и рассчитывали, принялся за пятиметровый, в обхвате, кедр, совсем рядом – три десятка шагов, с поваленным дубом, на котором мы трудились. Обеденное время близилось и напряжение росло. Мы обменивались нервными взглядами, не забывая активно пилить ветки, чтобы не привлечь ненужного внимания бригадира. Как назло, не успел я об этом подумать, как тот тут же и явился! Медленно обозрев каждого из нас с ног до головы подозревающим (впрочем, как и всегда) взглядом, Мерзавр стукнул дубиной по стволу и, обозвав медлительными свиньями, приказал закончить все дела на участке за десять минут и двигать к следующему стволу. А он, сволочь, метрах в ста отсюда! До трактора будет незаметно не добраться. Вот урод наш бригадир! Полностью соответствует своей кличке…

В ответ на осторожное замечание о невозможности завершения всей работы за столь короткое время и просьбу продлить срок до обеда Крепыш опять несильно схлопотал дубиной по спине. После чего Мерзавр, брызгая слюнями, повторил приказ и укатился в направлении следующего участка, пообещав вскоре вернуться и проверить исполнение.

Как же быть? Мы затравленно переглянулись. Потом Крепыш, потирая ушибленную спину, заверил, что сумеет отвлечь ненадолго внимание бригадира. Ждать развязки оставалось уже совсем недолго.

Мы в темпе пилили ветки, затравлено поглядывая в том направлении, куда удалился злобный гном. Вот невезуха-то! До обеда у трактористов оставалось менее получаса. Еще чуть-чуть и… Если бы не Мерзавр со своим дурацким требованием. На самом деле, если поднажать, то действительно можно закончить пусть не за десять, но за двадцать минут точно. Гном это наверняка и имел ввиду, сказав «десять» только для нагнетания напряжения. Так что явится он не сразу, но все равно слишком рано!

Когда осталась последняя ветка, Крепыш предложил чуть притормозить. Пусть Мерзавр увидит – еще осталось, что делать. Тут трудившиеся неподалеку трактористы наконец прервали работу, о чем возвестил мощный свист стравливаемого пара, и засобирались на обед. А к нам, конечно, по закону подлости, немедленно явился бригадир. Ну еще бы минут пять, всего лишь!

Не дав возмущенно взиравшему на нагло не выполненное до конца задание Мерзавру раскрыть пасть, Крепыш, рискуя в третий раз за сегодняшний день огрести удар дубиной от скорого на расправу бригадира, подскочил к нему и попросил, "пока ребята заканчивают пилить последнюю ветку", показать ему следующий участок. Чтобы, значит, знать где и что, и приступить не откладывая, как только допилят здесь. На пару секунд повисло угрожающее молчание. Дубина бригадира, как бы в раздумье, покачивалась на его широком плече. Сейчас как опустится на спину Крепыша, ставя крест на наших планах! Однако гном вдруг повернулся кругом и ненавистная дубина лишь слабо махнула в сторону следующего участка: