Виталий Романов - Чужие в доме Страница 9

— Рам… — прошептала Дженни, закрывая глаза и откидываясь назад.

Митревски крепко прижал руки Дженни к постели, не позволяя ей двигаться. Теперь губы и язык капитана скользили по животу девушки, и прикосновения Рама вызывали дрожь в ее теле.

— Рам… — простонала Дженни, теряя рассудок.

Капитан потянул девушку к себе. Длинные волосы упали на лицо. Митревски быстрым движением откинул их. Куда-то в сторону полетело кружевное белье, и губы капитана впились в упругую грудь.

— О-ох! — простонала девушка, падая на кровать и увлекая за собой любимого. — Сейчас! Скорее!

Митревски чуть приподнялся, стаскивая с девушки узкие, в обтяжку, джинсы. Под ними были маленькие кружевные трусики.

«Дуреха! — мелькнула мысль. — На тренажер — в таком виде…» Впрочем, это проскочило очень быстро, потому что в следующую секунду капитан неистово целовал ноги Дженни.

— Давай уедем, — хрипло прошептал он, скользя губами от маленьких пальцев до бедер, — удерем отсюда, хоть на несколько дней. Будем вместе, ты и я… Нам никто не нужен…

— Да, да, да! — шептала девушка, извиваясь всем телом под горячими ладонями капитана, обнимая его ногами. — Иди ко мне.

Рам продвинулся чуть вперед, язык Багиры тут же встретился с его губами. Еще мгновение, и Дженни оказалась сверху. Она крепко прижалась к капитану.

Настойчивая трель коммуникатора заставила их замереть.

— Слава богу, это не твой, — прошептала девушка, лежа на Митревски и прислушиваясь к сигналам вызова.

— Да, это «домашний», — горячо выдохнул ей в ухо капитан. И тут же тихонько укусил Дженифер за мочку. — Хочу тебя. Прямо сейчас. К черту все вызовы…

Его губы снова потянулись к шее девушки.

— Дженни, ты дома? — включился автоответчик, и они услышали голос Тагора Рола. — Это папа. Если дома, возьми, пожалуйста, трубку…

— Это отец! — Дженни вскочила с кровати, в темноте налетела на шкаф и громко ойкнула от боли. Скрипнула дверца, девушка искала свой халат. Спустя миг босые ноги застучали по полу в гостиной.

— Да, папа! Привет! — весело ответила Багира, активируя видеофон коммуникатора. — Как у тебя дела?! Как здоровье?

— Ну что за жизнь? — пробормотал сквозь зубы капитан, от досады хрустнув суставами пальцев. — Ни минуты покоя, остаться наедине с дамой просто невозможно. Нет, точно надо уезжать отсюда. Хоть ненадолго…

Он поднялся с кровати, в темноте шаря по полу в поисках своей одежды.

— Что-то я нервничаю, — признался Командующий Звездным Надзором, как только дежурный офицер вышел из комнаты. Сказав это, адмирал встал с кресла, прошелся по небольшой комнате.

— Не понял, ты из-за Моровича? — удивился Геннадий Волков. На его худом лице ясно отразилось недоумение.

— Да нет, — проворчал Свенссон, — с Моровичем все ясно. Я из-за предстоящих слушаний. Все время о них думаю. Уж больно весь этот маскарад смахивает на попытку расправиться с «верхушкой» Надзора.

— А-а-а, — понимающе протянул Лис, и его глаза стали ледяными, колючими. — Ну, что же делать, Норт. Традиционно оставим Командующего вице-адмирала Крэга, а сами отправимся отдуваться за все прегрешения молодости…

— Ты все шутишь, Гена, — серьезно сказал адмирал. — Как бы в этот раз не подкопались под нас…

— Там видно будет, — отмахнулся Волков. — Доживем до завтра. А пока, кстати, думай о Дрю Моровиче. Сейчас его приведут.

— А чего тут думать? — поморщился Свенссон. — Предатель — он и есть предатель. Закрытый суд, пожизненное заключение. Рудники.

— Я все прикидываю: как просто сломать человека… Вроде бы жил Дрю Морович, никого не трогал, никому не мешал. Одну только ошибку допустил — тут же на ней подловили.

— Ошибка там или не ошибка, — хмуро отозвался адмирал, — а из-за него столько важной информации попало в руки бандитов.

— Так-то оно так… — задумчиво протянул Волков.

Скрипнула железная дверь, и в небольшое помещение, внутри которого разговаривали Командующий Надзором и его заместитель, заглянул офицер из охраны следственного изолятора.

— Прошу разрешения! — сказал он.

— Входите, лейтенант! — тут же ответил Норт Свенссон.

— Господин адмирал, подследственный доставлен. Вводить?

— Да, пожалуйста!

Офицер отступил назад, приоткрывая дверь, махнул рукой конвойным:

— Давай!

На пороге появился бывший сержант Звездного Надзора Дрю Морович, бледный, похудевший, с запавшими щеками. Морович никогда не отличался упитанностью, но сейчас одежда висела на нем как на вешалке.

— Лейтенант, — попросил Волков, покосившись на Командующего. — Прошу вас подождать за дверью.

— Но… — замялся офицер, нерешительно оглядываясь на конвоиров с оружием. — Это преступник, господин вице-адмирал. Я не имею права оставлять Командующего Надзором наедине с заключенным без соответствующей охраны.

— Не волнуйтесь, — ободрил его Свенссон. — Ответственность я беру на себя.

— Есть! — коротко ответил лейтенант, знаком приказывая солдатам охраны покинуть помещение. — Разрешите идти?

— Да. Будьте неподалеку. Мы скоро позовем вас. Стальная дверь гулко лязгнула, оставляя предателя наедине с двумя высшими офицерами Надзора.

— Знаете, что самое обидное для вас, Морович? — начал адмирал после короткой паузы.

Бывший «крот» вздрогнул, поднял на командира глаза. Отрицательно мотнул головой, не проронив ни звука. И Норт Свенссон, и Геннадий Волков уже обратили внимание на то, что Морович словно бы пребывал в полусне. На его исхудалом лице жили только глаза, они двигались, обращаясь к лицам офицеров, будто спрашивали о чем-то, затем снова опускались к полу.

Волков извлек из кармана фотографию, бросил ее на стол.

— Узнаете? — спросил адмирал. Предатель смотрел на картинку несколько минут, затем отрицательно покачал головой.

— Что? — удивился Волков. — Неужели не помните?! Это Рене Бенуа, только чуть постаревший.

— Рене Бенуа, — эхом повторил заключенный, продолжая витать в полусне. И вдруг он все понял! Яркая картина возникла в памяти…

— Нет! — прошептал сержант, с ужасом оборачиваясь к рулетке. Но горевший знак лишь подтвердил то, что звеновец уже понял по чужим лицам. Он проиграл. Проиграл огромную сумму денег. Чтобы отдать ее, требовалось работать двадцать лет. Когда Дрю осознал это, комната поплыла перед глазами. А напротив стола, совсем рядом, ухмылялся жалкий пьянчуга, выигравший целое состояние.

— Не может быть! — прошептал Морович, глядя, как исчезают кредитки в карманах пальто его бывшего противника.

— Расслабься, старик! — оскалился тот. — В этой жизни бывает все, что угодно.

— Сволочь! — Кровь ударила в голову звеновца. Прилив дикой, бешеной ярости лишил его рассудка. Дрю прыгнул вперед, вцепился в горло противника. — Сволочь! Урод! Все ты, ты виноват!

Кто-то закричал за спиной. Кажется, с игрового стола посыпались фишки. Сержант видел только выпученные глаза хрипящего пьянчуги и давил, давил ему на горло, прижимая врага к полу. А потом рухнул на тело поверженного счастливчика.

— Рене Бенуа! — дико закричал заключенный, вскакивая со стула и хватая фотографию. Он жадно впился взглядом в лицо человека, изображенного на фото…

Маленькая комната с тусклой лампой наверху. И стол, на котором неподвижно лежал человек. Тот, кто выиграл у звеновца кучу денег…

— Нет! — в отчаянии прошептал Морович, тряся головой, "как безумный. — Нет! Нет! Нет!

— Трупешник, самый натуральный, — заверил Антонио, когда сержанта притащили обратно в роскошный кабинет и бросили на стул. — Можешь не сомневаться. Ты убил его, Дрю.

Морович продолжал качать головой из стороны в сторону, пытаясь не слышать того, что говорил хозяин кабинета.

— Есть куча свидетелей, Дрю. И видеозапись. Ты душил Рене Бенуа на глазах у посетителей бара. Кстати, его звали Рене Бенуа… Он был полицейским, из патрульно-постовой службы. Вот, в кармане лежали документы. Это пожизненная ссылка на рудники, Морович. Если передать тебя в руки местной полиции. А вот если Волкову…

— Рене Бенуа… — опускаясь на стул, едва слышно повторил Дрю.

Заключенный с минуту сидел молча, о чем-то размышляя. Потом вскинул глаза и посмотрел на адмирала:

— Так он жив?

— Рене Бенуа жив, — вздохнув, ответил Волков. — Он никогда не был полицейским. Так, мелкий клерк, любитель азартных игр. В ту ночь громилы Антонио Фонетти заставили его сыграть роль мертвеца.

— Они обманули меня, — изумленно прошептал Морович.

— Это была подстава, сержант. Театральное представление, — жестко сказал Волков. — И вы на него купились.

— Значит, я не убивал, — думая о своем, пробормотал «крот».

— Да, вы не убивали, — подтвердил адмирал. — Своими руками… Но после тога, как начали работать на Фонетти, информация, что была передана преступной группировке, привела к цепи трагических событий.