Роман Глушков - Турнир Страница 9

– Посмотрите на этого фанатика, мой друг, – покачал головой шейх. – Он напуган до полусмерти, но могу поспорить – нам не вырвать из него координаты тюрьмы, даже пытай мы его каленым железом.

– Зачем сразу каленым железом? – усмехнулся я. – Вколем ему порцию «правдоруба», и он сам все охотно разболтает.

– Сыворотка правды? Вы полагаете, она подействует на психа?

– На конченого – нет. Но этот псих пребывает в сознании и осмысленно отвечает на вопросы, а значит, с памятью у него порядок… Спросите его пока еще о чем-нибудь, а я пойду принесу лекарство…

Пока я искал в ящике с медикаментами шприцы с «правдорубом», Шира и Бледный сняли простреленное колесо и вытащили запаску. Но не успели они насадить ее на шпильки, как наше тыловое охранение забило тревогу.

– Едут! – прокричал Крупье, лежа на асфальте и не отрываясь от оптического прицела «Рейнджмастера». После чего, памятуя мой приказ стрелять по готовности, снял винтовку с предохранителя и предупредил: – Внимание! Веду огонь по цели!..

Прежде чем вернуться на улицу, напуганные нашим гранатометом преследователи дали на своем грузовике приличный крюк. Но, завидев, что «Додж» стоит поперек дороги со снятым колесом, снова воодушевились и решили повторно обрушить на нас свинцовый град.

Подъезжать близко инквизиторы не стали и остановились на безопасном, по их мнению, расстоянии от нас. После чего высыпали из «Форда», рассеялись, чтобы не стать групповой мишенью, залегли – кто прямо на дороге, а кто на обочине, – и открыли огонь из ружей, винтовок и пулемета.

– Ложись! – скомандовал я и проследил, чтобы никто не остался стоять на ногах. Врагов было немного, но достаточно для того, чтобы их опасаться. Пули засвистели у нас над головами, а также стали кромсать асфальт в опасной близости от нас. Несколько свинцовых мерзавок впились в борт и правые боковые дверцы «Доджа». Но и мы в долгу не остались, взявшись отстреливаться короткими прицельными очередями.

Первый выстрел «Рейнджмастера» тоже не заставил себя ждать и прогремел, едва забарабанил вражеский пулемет. Увы, 12,7-миллиметровая пуля не нашла себе жертву. Все, что она натворила, это оторвала у «Форда» левое переднее крыло и унеслась дальше, в яблоневую рощу.

Впрочем, обзывать нашего снайпера мазилой было рановато. Нам не довелось пристрелять эту винтовку ни в Дубае, ни в Скважинске, и сейчас Крупье как раз устранял данный недостаток. Поняв, насколько нужно подкорректировать прицел, он без суеты проделал это. И уже следующим выстрелом угомонил прижавшего нас к земле пулеметчика.

Пуля «рейнджера» угодила тому не в голову, а в руку, но нас это тоже удовлетворило. Дикие крики раненого и вид крови, фонтанирующей из его оторванной в локте конечности, вмиг отвадили желающих занять его место. Двое товарищей кинулись к нему и, пригнувшись, поволокли бедолагу на обочину. Их мы трогать не стали – зачем тратить пули на тех, кто был для нас уже не опасен? Им потребуется время, чтобы остановить у пулеметчика кровотечение, если это вообще удастся, так что мы переключили внимание на более подходящие цели.

Без пулемета плотность вражеского огня заметно уменьшилась. И все же расслабляться нам было еще рано. После урока, что мы преподали инквизиторам, они и подавно не рискнут идти в атаку. А вот позиционная война им пока не надоела. Испугавшись снайпера, они торопливо расползлись по придорожным кюветам, расположились в них, словно в окопах, и теперь повели по нам перекрестный огонь. Достать противников из автоматов стало сложнее. Поэтому мы отползли за «Додж», а Крупье перекатился вбок и занял новую позицию – за валявшимся на обочине снятым лопнувшим колесом.

Затягивать этот бой нам было невыгодно – с минуты на минуту к врагам могло подойти подкрепление из города. Поэтому Крупье не стал ловить в оптический прицел вражьи головы, а поступил практичнее: зарядил в винтовку патрон с трассирующей пулей и выстрелил в бензобак грузовика.

Громыхнул взрыв, и старый потрепанный «Форд» вмиг превратился в огромный факел. Выплеснувшийся на дорогу бензин заполыхал столь жарко, что прятавшиеся в кюветах рядом с машиной инквизиторы были вынуждены отступить, дабы не заработать ожоги. Удирать им приходилось в жуткой спешке, так что они, вскочив на ноги, волей-неволей подставились под наши пули. И когда их банда залегла на новые позиции, в ней насчитывалось еще на двух ублюдков меньше.

Столп пламени и черный дым заслонили нас и горожан друг от друга. Отныне и мы, и они могли теперь стрелять только наугад. Но если их такая диспозиция не устраивала, то нам она, наоборот, играла только на руку.

– Прикручивайте колесо! – крикнул я Бледному и Шире, а сам поспешил к шейху, чтобы вместе с ним подтащить пленника к «Доджу» и погрузить его в кузов. Гробик и сменивший «рейнджера» на обычный автомат Крупье продолжали нас прикрывать, не позволяя поредевшему противнику высунуть головы из кювета.

Пришлось спешить изо всех сил, но для нас спешка была привычном темпом жизни. И вот спустя пять минут мы снова мчимся на юг, быстро удаляясь от негостеприимного Паркдейла. С каждым пройденным километром Маунт-Худ становился все ближе и величественнее, пока наконец его громада не закрыла собой весь южный небосклон. Яблоневые сады закончились, и нас опять окружали хвойные леса, каменистые возвышенности и ущелья с текущими по ним ручьями, что брали начало на заснеженных склонах вулкана. Из-за этого шоссе превратилось из прямого в извилистое, стало раза в полтора уже и почти все время шло на подъем.

Вело оно, судя по всему, к одной из туристических баз – их было много в окрестностях живописной горы. Забираться туда у нас отсутствовала необходимость. Как, впрочем, и цель, к которой мы могли бы устремиться, была нам еще не видна. Но над этим вопросом мы как раз работали. Не желая терять времени, я вколол пленнику «правдоруб» сразу, как только мы погрузили его в кузов, и к этому моменту сыворотка наверняка уже подействовала. Свернув с шоссе на примыкающую к нему ухабистую лесную дорогу, мы проехали еще немного, пока не скрылись за деревьями. И лишь тогда остановились, чтобы продолжить допрос охотника за вампирами.

Он выронил и потерял свой крест, когда пытался воспротивиться своей погрузке в пикап. Но его это больше не тревожило – сказывалось воздействие притупляющего эмоции препарата. По этой же причине пленник – его звали Саймоном – перестал дрожать, хотя молитвы все еще бубнил и смотрел на нас со страхом и ненавистью. Правда, теперь она была тупая и пассивная – помимо эмоций «правдоруб» подавлял также волю своей жертвы. Причем настолько, что положи я рядом с Саймоном заряженный автомат и отойди, он даже не попытался бы им воспользоваться.