Владимир Поселягин - Я - истребитель-3 Страница 93

Эсминец стоял у входа в залив, бросив якорь и направив орудия в сторону берега.

Вместе со мной на берег переправлялись еще десять моряков вооруженных до зубов. Один из них с пулеметом Дегтярёва как революционный матрос крест-накрест обвязал себя пулеметными лентами. Правда, не знаю почему, пулемет у него был дисковый. Видимо, чтобы боялись.

Как только нос днище лодки заскрипел о песок, подбежавший главстаршина увел моряков с собой. За мной же прислали вестового.

— Веди, — велел я ему, спрыгивая на белоснежный песок.

«Эх, тут бы бунгало поставить, и любоваться лазурным морем в окружении тропических деревьев, а не видеть тут и там песок пропитанный кровью. Да тела убитых сложенных в ряд тоже выбивались из образа роскошного тропического курорта.

Тропинка, взрытая множествами каблуков, вела нас мимо огромных стволов деревьев, к немецкой базе.

— Что у вас там? Как все прошло?

— Потери большие, немцев в три раза больше нас было. Повезло, что мы застали их врасплох. Завода нет, товарищ подполковник, мы там все осмотрели.

— Я в курсе, по рации сообщили.

Мы пропустили спешивших к заливу бойцов несущих носилки с ранеными. Проследив, как мимо нас пронесли двенадцать носилок, мы продолжили движение.

— Я смотрю потери большие?

— Да. Бой тяжелый был. Если бы гранаты слезоточивым газом не принесли, долго бы их выковыривали. Япошки что в охране были, упертые оказались, до последнего держались.

В это время сбоку в непрореженных кустах послышался шум, отчего матрос моментально взял карабин наизготовку. Достав свой трофей, я приготовил его к бою, держа кусты под прицелом.

— Шайсе, — воскликнул кто-то.

— Хенде хох, — вскликнул вестовой и выстрелил вверх, после чего передернув затвор, выбросив дымящуюся гильзу, повторил: — Хенде хох. Выходите, вы окружены.

— Не стрелятэ, я здаюс, — послышалось в ответ.

В воздухе мелькнул какой-то предмет и на желтый песок тропинки упал штык-нож.

— Выходи, — скомандовал я.

К моему удивлению на тропинку выбрался майор Грохтердт собственной персоной

Обмундирование в пыли, явно чужой пояс и исцарапанное лицо, давало понять, что он один из тех беглецов, что смог скрыться от десанта.

Майор меня сразу узнал. Кивнув, он с поднятыми руками вышел на середину тропинки.

— Что вы тут делали? Где остальные, — спросил я.

— Я один. Меня арестовали за то, что я отпустил вас и увел своих людей. Это ведь вы были в том гидроплане? — получив мой согласный кивок, он продолжил: — Меня приговорили к расстрелу. Я сидел в карцере с одним из ваших, он представился как Александэр.

— Как вы выбрались и где Александр?

Майор по моему приказу опустив руки быстро рассказал как все было.

— Где вход в подземелья? — спросил вестовой, вешая отобранный у майора пояс на плечо, и защелкивая штык-нож на место.

— Тут недалеко, метрах в ста.

— Боец, давай на базу. Приведешь десятой моряков. Нужно взять эти катакомбы под свой контроль.

— Есть, — козырнул вестовой и побежал вверх по тропинке.

Как только он скрылся за поворотом тропинки, я предложил Грохтердту присесть на ствол упавшего дерева, и стал расспрашивать его о нашей встрече в воздухе и о всем, что он знал с момента прибытия. Когда появилась группа моряком с Лосевым во главе, я уже заканчивал с расспросами. В принципе особо ничего нового я не узнал.

Майор достаточно быстро показал вход в казематы. Оказался он в высохшем русле реки за разросшимся кустарником, и ход это был ранее пробит водой, это уже после его обнаружили, расширили и использовали как потайной подземный ход, поставив замаскированную дверь.

Подойдя к открытой двери, мы посмотрели вовнутрь. Из темного зева тянуло сыростью, и едва слышно капала вода.

— Темно, — пробормотал Лосев, заглянув внутрь.

— Когда я проходил, некоторые лампы еще светились, видимо где-то замкнуло, — сказал Грохтердт.

— Филиппов. Каллимулин, свяжите факелы. У вас десять минут.

— Есть!

— Есть!.. — козырнули названные матросы и разбежались.

Когда пяток факелов было готово, мы пропустили вперед четверых моряков с ручным пулеметом, и последовали за ними.

— Товарищ подполковник, тут ответвление, — показал стволом карабина, один из следующих в передовом дозоре бойцов.

— Капитан, командуйте, — приказал я Лосеву.

— Есть… Вы двое, обследуете ответвление. Если там пусто догоните нас. Если что-то обнаружите, один остаётся тут на развилке в охранение, другой догоняет и докладывает. Ясно?

— Так точно, — хором ответили моряки.

— Выполнять.

Бойцы скрылись в проходе, мы же проследовали дальше. Через сто метров, мы вошли в пещеру и невольно вздохнули от восхищения.

При свете факелов как будто множество маленьких бриллиантов засверкало на стенах, потолке и полу. Сталагмиты и сталактиты росли из пола и потолка. Красота нам открылась неописуемая.

— Пещера Алладина, — пробормотал Лосев ошарашено.

— Красиво. Я уже видел подобное в пещерах, — ответил я, тоже любуясь подземной красотой.

— А я быстро тут по тропке пробежал даже не заметил такой красоты, темно было, — растерянно пробормотал Грохтердт.

— Сколько еще идти? — спросил я у него.

— Метров двести осталось… кажется.

— Вперед, — скомандовал я.

Через пару минут мы вышли к следующему ответвлению, как и в прошлый раз, майор только пожал плечами, он тут ничего не знал. Посланные бойцы вернулись почти немедленно. Там оказался техсклад, да и мы заметили, что коридор расширился, и появились маленькие рельсы для вагонеток.

— Майор, — пока мы шагали, я пытался выяснить один вопрос, который меня мучил.

— Что? — откликнулся Грохтердт.

— Почему у вас так странно была сформированная охрана? То есть техперсонал немцы, охрана японцы?

— Насколько я знаю, вся эта база должна была перейти японцам, они убедились, что экспериментальные машины удались, вот и решили им все передать. Тут экспериментальное все, после продажи, завод по производству этих машин будет строится уже в Японии. Это обсуждали сопровождающие в лодке, слух быстро разнёсся.

— Тогда все укладывается как в линейку. Теперь мне все более-менее понятно и почему база именно тут и что за ящики грузили в субмарину.

— Почему, товарищ подполковник?

— А-а-а. Сейчас объясняю. Тут есть такая хитрость, называется она «рекламная акция». Германии после обрушения их денежной единицы, это я про рейхсмарку, нужна была твердая валюта. На это дело как нельзя лучше, подходило золото. Насколько я знаю, все кредиты немцы уже исчерпали, и просто так им никто ничего не давал. Поэтому и был придуман этот хитрый финт с продажей столь совершенной техники.