Сергей Демченко - Ангел Страница 96

Маакуа выглядел сейчас по-настоящему древним и подавленным. Гарпер не мог себе представить, чтобы тот, кто награждён бессмертием и самой высшей властью из возможно доступной живому существу, мог так открыто кручиниться о маленькой планете, затерянной среди рядовых звёзд. Питер не знал, что и сказать ему в оправдание за слабость человечества, спасать которое, отчего-то столь возлюбленное когда-то Богом и пославшего за него на смерть своего сына, Маакуа прибыл уже не в первый раз. Как видно, все уроки, преподанные человеку, не идут ему на пользу. И за десятки, сотни тысяч лет, что существуем мы счастливыми гостями на этой планете, не ведая и даже не догадываясь, что чьё-то вполне реальное «крыло» оберегает наш покой, мы не стали лучше. И благодарнее за это. Богу и тем, кому он заповедовал о нас… Своим Ангелам, покорно и с готовностью уступившим нам столь прелестное жилище, и чьи жизни служили откупом перед Роком за нас самих…

— Маакуа, это ты приходил тогда в лабораторию, ты убивал тонхов все эти недели? — Теперь, когда многое стало на свои места, и перед ним стоял сам Правая рука Господа, Питер отчего-то не сомневался, что все проблемы удастся решить. А потому спрашивал уже не стесняясь, и стараясь не обращать внимания на вновь нарастающую боль. Он вдруг подумал о том, что ему важно успеть узнать как можно больше. Словно вслед за этим ему предстояло принять какое-то решение.

Анаггеал как-то неопределённо пожал плечами:

— Мне больше незачем было делать это. Несколько их жизней не сделают погоды, сам понимаешь. А после того, как мне в категорической форме запретили постоянно путаться под ногами… Когда я говорил с Ним последний раз, Он сказал мне на ваш лад примерно следующее, Гарпер: "Проблемы и преступления человечества перед Сущим и Бытием огромны, и решить их можно лишь там и теми силами, что есть в распоряжении самих людей. Всему нужно предоставлять возможность искупления. Если раса достойна существования, я дам ей этот, последний, шанс. Как бы ни ценны казались мне они, Я ограничиваю твою мощь и запрещаю тебе сражаться в одиночку против всей армии, усиленной к тому же их Верховным Владыкой. Запрещаю выводить в Пространство, в движение к Земле твоих воинов до того, как Избранный настигнет Изгнанного. Чадам пора взрослеть. Учиться защищать свой Дом собственными силами. Человечество должно в полной мере вкусить горечь и других плодов, нежели лишь тех, что столь долго и лениво собирали они до этого, лежащих прямо под их ногами. И проявить стремление, волю к борьбе за собственное право жить. Хотя бы сделать попытку. И если среди него найдутся хотя бы несколько тех, кто положит свои жизни на алтарь ради великой цели, можно будет считать, что все жертвы во имя их существования были не напрасны. Я не стану вмешиваться, держать чью-то сторону, но дам переспективу в этой борьбе и Луессфарраму. Однако сразиться с ним придётся уже не тебе, а тому, кого изберу из их числа Я сам, и наделю его Я достаточной для битвы силой. То есть — человека, по рождению своему и по сути. Это будет, безусловно, лучший из всех, если таковой ныне найдётся и на кого только сможет пасть Мой взор. И сразится он с Тьмою там, на Земле. Если ему суждено проиграть — так тому и быть. Потому как хилому организму, живущему под яростью энергий, не следует всегда уповать на спасительную тень. Пусть в этот раз Искупителем и Спасителем для своей Родины и своего рода станет сам человек. Только так, пожалуй, он сможет понять истинную ценность дарованной ему жизни, её кровавую и нелёгкую сторону. Только тогда, и лишь тогда, в случае победы человека, ты откроешь врата анаггеалам, которые и сокрушат воинство Тьмы. И ни мгновением раньше. А до тех пор человек будет гоним им и подвергаться страданиям и смертям. Ты же вмешиваться не смеешь, Маакуа. И да сбудется пророченное, и да убьёт в себе «демонов» сам Человек, пожертвовав во имя себя самого собственными привязанностями и страхами. И тогда да спустится с небес извечно верное Мне воинство, и в последний раз сразится там с Легионом. Потому как именно вы, верные Мои анаггеалы, однажды обрекли человечество на отсутствие у него всяческого выбора".

Я был сражён Его словами. Мы, которые буквально выносили вас на своих руках, были повинны в каких-то ваших бедах?! Сперва я предположил, что Творец обвиняет нас в излишней заботе о вас в дни Хранения. Заботе, которая избаловала вас, сделала неспособными противиться испытаниям. А потом я прозрел. Знаешь ли ты, сын человечества, что значит само имя космического тела, на котором ты так беззаботно проживаешь? Нет, не трудись отвечать, всё равно твой ответ будет неверным. Это название дали ей мы, и это не почва, что составляет его тонкую верхнюю кору. На нашем языке, как я осознал внезапно, Земля означает что-то вроде место "конца бесконечности начала". Это пророческое название и создало над вами ауру предопределённости, человек. Попробуй прочесть значения его слов с конца фразы, и ты поймёшь, что в названии Земли сокрыт глубочайший двоякий смысл. Меня словно поразило громом. Выходило, что в простом имени, означавшем нашу радость по поводу окончания столь длительных скитаний в поисках нового Пристанища, заложена так же и неизбывная печаль всего живого об ожидающем его впоследствии конце. То есть в одном слове заложено всё…

Мы вкладывали в это имя сугубо благодарственный смысл, а вышло так, что названием планеты мы предопределили её будущее, её великую роль. Роль, которой предстоит впервые и без репетиций сыграть растерянному, изящному и хрупкому лилипуту в театре злобных и неловких Титанов. Сыграть блистательно и без права на провал роль владыки-короля, непрерывно рискуя быть растоптанными статистами и челядью… Земля сегодня — место, где сойдутся начала путей Сил, и где они же и закончатся… В вашей истории были яркие личности, чей пример мог бы стать для вас ориентиром. Но насколько я понял, не их вознамерился Он призвать. Древним не дано понять живущих в настоящем. А потому, я думаю, это будет кто-то из тех, что вкусил реалии сегодняшнего дня вашей расы. Он быстрее сориентируется в обстановке. А поскольку Он не ставит никого из нас в известность относительно всех своих планов, Выбор, по всей видимости, уже состоялся. Пусть я об этом и не знаю. Куда важнее моей осведомлённости то, что начало положено. Так что там, где ты говоришь, был точно не я, Питер.

Хотя я, выходя время от времени на поверхность, и оставил свой след в вашей истории, — в отчаянной попытке предупредить, предостеречь, описав в одной книге, некоторое время назад, возможный сценарий уже давно состоявшегося вторжения. Но в силу не совсем понятных мне обстоятельств вы, люди, не придали этому особого значения, посчитав за выдумку. Взяв себе человеческое имя и фамилию Сирвенг, я, исполненный чувства собственной доблести и ума, сдуру даже опубликовал свои «труды». В конце концов я с печалью осознал и констатировал, что вера в небывальщину в вас куда сильнее, чем способность усматривать в ней рациональность грядущей истины. Несколько тысяч лет, проведённых мною среди тишины спящих капсул наедине с телами тонхов, не раз наводили меня на мысли уничтожить их прямо там, под толщами воды и льда. Но Его запрет и сама техническая невозможность вмешательства в жизнедеятельность кораблей не позволяла мне сделать это. Попытайся я вторгнуться в системы контроля и охраны механизмов корабля, последний разбудил бы немалое количество воинов, и у них возникло бы вполне естественное желание выбраться и попробовать вас на зуб куда раньше, чем вы «изобрели» даже свои первые ружья… Было и ещё одно подспудное чувство, которое удерживало меня от попыток расправиться с тонхами. Это осознание того, что в затянутом в тугой узел коконе событий не родился некий важный фактор, ставящий всё на свои окончательные места. И что даже смерть большого числа наших общих врагов не принесёт полной победы. Смерть приверженцев Зла не означает гибели самого его источника. Вслед за убитыми почитателями, при наличии кумира, через время появятся другие, только и всего. А потому мне оставалось лишь ждать, пока ваше развитие не достигнет того уровня, в котором вы в состоянии отличить техническое устройство от «колдовства» и «ереси». Пока у Него не появится возможность выбора. Пока не проявит себя главный враг. От обилия времени я, бродящий призраком по пустым залам корабля, тайком от собственных убеждений и Его взора, старался ускорить ваше развитие. Не возвеличивая собственных заслуг, хочу спросить: разве не казалось вам самим странным, что за несколько веков вы в своём «рывке» преодолели и познали больше, чем за все предыдущие времена? Тебе должны быть знакомы такие вещи и имена, как порох, бумага, самолёт, телефон, традиционные медицина и боевые искусства восточных частей одного из континентов… Коперник с его «теорией» вращения планет вокруг светил, периодическая система элементов Менделеева, теорема Пифагора, законы сохранения и превращения энергии… И многое другое. Ваши Циолковский и Микеланджело, Архимед и Кюри, Ландау и Ом, Райт и Курчатов, десятки других, — все они косвенно или напрямую знакомы с осторожными, а иногда и требовательными прикосновениями моего разума. Не знаю, понимаешь ли ты музыку сфер, но тонкий Моцарт и загадочный Паганини, угрюмый Бах и своенравный Бетховен, развесёлый кутила Лист и нудноватый скряга Чайковский, прямолинейный Вагнер и мечтательный Рота, и ещё многие другие, способностями которых я открыто любовался и коим уделил немало своего времени, воссоздали для вас в своих произведениях все мои усилия. Слушая Пространство, я анализировал его, насыщал их мозг его образами, и им, как мне кажется, удалось преобразовать их в привычные вашему слуху колебания…