Вадим Денисов - Генетический дрейф Страница 99

Пщ-шш…

– «Тунгус», вы как там, далеко?

– Скоро подойдём, не видишь, что ли? Ты хоть в окно смотри изредка!

– Вижу, что-то медленно ты, Василий Семёнович, ползёшь!

– Поприкалывай ещё, уши надеру! Лучше поросёнка готовь жареного, я корапь вражий подшиб!

Прошедшие высоко в горах бешеные селевые потоки окрасили воду реки Мзымты в бурый цвет, течение выносило конус далеко в море.

– Это стихия, горы… К вечеру усё очистится, не боись, сейчас экология идеальная, – успокоил меня дед. – Вход видишь? Втаскивай меня в гавань, а там будем маневрировать, пока не прижмём на кранцы. Не торопись только, входи нежно, мил человек.

Две маленькие надувнушки под моторами замаячили по бокам, подсказывая путь и желая помочь в сложной операции, дед замахал руками, мол, брысь в стороны, мальки!

Грузовой порт, не так давно построенный на левом берегу устья Мзымты, выглядел пустынным – громады серых бетонных причалов, низкие цветастые склады, контейнерные площадки и закрытое трёхэтажное здание управления. Я машинально поискал взглядом заправку. Имеется!

На огромной площадке стояла белая «Санта-Фе», больше машин не было. Да и судов в гавани не видно.

– Покамест надувнухи в запасе да пара жестянок, баловство одно… Надо собирать пароходы, искать шкиперов! – посетовал дед. – Недавно прибавился «Сыктывкар», морской трамвайчик, дыра на дыре… Ты по центру держи, по центру! Входи, а там уж скорость сбрасывай. Я сразу к себе полезу, оглядимся… Всё едино придётся подтягивать, не царапать же корпус такой красавицы.

Чёрное море было спокойно, ветерок стих, и остаточные слабые волны своим плеском вокруг металлических опор рукотворной гавани почти не нарушали настороженное природное молчание. «Харизма» уверенно вошла в гавань, как в родное стойло.

Да так оно и есть, мы домой пришли.

Лодки начали заводить на «Тунгус» троса, притягивая судно к пирсу левым бортом.

– Главный подъедет через десять минут, вы это, ребята, подождите мальца! – довольно проорал Будко уже со своего судна.

– Гош, чувствую, мои соотечественники, – улыбнулась Ани, показывая на двух мальчишек, тянувших троса к кроссоверу.

– Выходим, родные мои, приехали!

Мы спустились на серый бетон со следами опалубки. Плевать, зато родной.

Десять минут, говоришь? Отчего не провести их с толком?

– Между прочим, кто-то укормил меня презентациями концерта…

Анька посмотрела на меня с неуловимой хитрецой.

– Готов? Вставай вот тут и закрой глаза.

– Зачем?

– Надо!

Я залепил глаза ладонями, обратившись в слух. Что-то шепчет Тёмке, тот хихикает… Провокаторы, сейчас издеваться будут! Про папу, который может всё, что угодно.

– Открывай!

Маленький бочком стоял передо мной.

Ани размеренно, в медленном темпе захлопала в ладоши.

– Начали, Тёма! И…

Она помогала лишь самую малость.

Тёмка шёл вокруг меня и играл в разученную игру, стараясь каждым своим шагом попасть чуть подальше узких щелей в бетоне. Промежутки были велики, и шаги пацану приходилось совершать просто великанские. Ступая, он помогал себе слогами. Топал и лопотал, разбивая ритм под шаг:

– Е-хал! Гре-ка! Че-рез! Ре-ку!

Будто бы и не было страхов и мучительных поисков выхода.

– Про-да-вал он! Всем! Оре-ку!

Словно и не было потерь.

На последних тактах я с мокрыми глазами вместе с ним шептал самую важную в своей жизни считалочку:

– Кому два! Кому три! Выхо-ди из круга ты!

Глубоко вздохнув, крепко поцеловал обоих.

Мы вышли из круга. Почти все.

А остальное приложится, справимся.