Виктор Кузнецов - Пленники Долины Страница 13

– Суд располагает неопровержимыми доказательствами, что у тебя все-таки был сообщник, – произнес Шреве устало. – Зачитайте показания свидетелей, – приказал он судебному приставу.

Болезненно худой человек средних лет принял из рук обвинителя исписанные кривым почерком листки и, делая в конце каждого предложения глубокий вдох, загнусавил:

– В тот вечер, заступив в наряд, мы производили обход вверенной нам территории…

Инквизитор задал все подготовленные вопросы и теперь благодушно позволял приставам оттачивать на обвиняемой словесное мастерство. «Девушка недурна собой. Неудивительно, что ею интересуются мужчины», – размышлял Кристоф. Он давно определился с мерой наказания, но, соблюдая судебный регламент, продолжал задавать вопросы, что-то записывал, советовался с приставами.

Два года назад Шреве довелось побывать на острове Кролл, где он и познакомился с Филиппом Лероем – вторым по влиянию человеком в Таниевой Долине. Если бы не Лерой, для Кристофа визит на Кролл мог бы стать последним. Один из доведенных до отчаяния заключенных узнал в нем виновника своих страданий и попытался убить. Лишь на мгновение Лерой опередил нападавшего. Рудокоп выронил кирку и, сраженный точным уколом в сердце, упал инквизитору под ноги.

Все произошло настолько быстро, что Шреве даже не успел испугаться. Осознание случившегося наступило только вечером, за бутылкой крепкого вина. Кристоф пил и не чувствовал опьянения, чего нельзя было сказать про сотрапезника – Филиппа Лероя. Разоткровенничавшись, Лерой попросил Шреве при случае отправить на каторгу какую-нибудь приятной наружности девицу. Работницы городского борделя давно наскучили Филиппу, да и ничего, помимо денег, им было не нужно, что вызывало у военачальника стойкое раздражение. Почему заместитель коменданта не желает знакомиться с местными девушками, Лерой умолчал, а Шреве это совершенно не интересовало.

Филипп опустошал бокал за бокалом, и речь его становилась все бессвязней. Он сулил в благодарность за услугу деньги, таниевую руду, все, чего только пожелает Кристоф. Инквизитор пил вино, ободряюще хлопал Лероя по плечу и просил налить снова. Той ночью, впервые в жизни ему захотелось напиться до беспамятства. Позабыв про сан и обязанности, сбросить давящий груз ответственности, почувствовать себя неграмотным пастухом или лесорубом.

После той ночи Шреве проспал почти сутки. В день отплытия Лерой держался отстраненно, словно ничего не произошло: не было нападения, доверительного разговора, странной просьбы, щедрых обещаний. Но его взгляд, в противовес молчанию, говорил обратное…

Когда прозвучал последний вопрос, а престарелый теолог заявил, что не находит причин, оправдывающих поступок подсудимой, Шреве поднялся и огласил приговор:

– Заред Корвин, уроженка города Лайен, признается виновной в убийстве сына Флэа Рокко Стораро и приговаривается к пожизненной каторге на рудниках Кролла.

Замерли переминавшиеся с ноги на ногу стражники, писарь оторвал удивленный взгляд от спешащих вниз строчек, второй теолог, не произнесший за время суда ни слова, перестал выдергивать из носа волосы и раскрыл от удивления рот. Судебным исполнителям показалось, что, услышав приговор, осужденная перестала дышать.

Заред слышала про Кролл, про Таниевую Долину и была уверена – хуже такого наказания только смерть.

Глава IV

Выбор

Рождение новой недели выдалось ветреным. Успевший поднадоесть шум дождя сменился гудением ветра, а раскаты грома – скрипом деревьев. Командир заставы черноволосый здоровяк Роган Говард убрал оселок в сумку, провел большим пальцем по лезвию боевого топора и, убедившись в его остроте, зачехлил оружие. Отряхнув штаны, посмотрел вниз. С вершины холма все выглядело немного другим: раскинувшийся у подножия лагерь казался игрушечным, шалашики-времянки напоминали кукольные домики, а серебристая змейка реки – оброненную кем-то голубую ленточку.

Роган потер глаза и побрел вниз. С каждым шагом шум бегущей воды слышался все отчетливее. Беспокойная речка Оридж издавна считалась в западных землях негласной границей между владениями кочевников и людей, а узкий мост, построенный Эотами много веков назад, на многие мили оставался в этих краях единственной переправой. Когда началась война с Сотсендом и Айланом, правитель Артуана, опасаясь вторжения кочевников, приказал переправу уничтожить, но, как ни старались подданные исполнить высочайшее повеление, так и не смогли они разбить удивительно прочные плиты. Летом и зимой, в дождь и снег, словно выгнувший спину гигантский дракон, упирался мост лапами-опорами в дно реки.

Спустившись с холма, Роган подошел к срубу строившейся казармы, возле которого худой загорелый человек по прозвищу Кори обтесывал бревна. Стерев со лба пот, Кори распрямил спину и хитро спросил:

– Роган, а ты кружку наизнанку вывернуть можешь?

– Тебе бы все зубы скалить, – отмахнулся командир. Он прекрасно знал, что собеседник способен кого угодно замучить нескончаемым потоком шуток и веселых историй.

– А вот мой дед говорил, что встречал такого, – не унимался Кори. – Я расскажу…

– Придержи байки до вечера, – осадил подчиненного Роган. – За ужином расскажешь, что там тебе дед наплел, а сейчас лучше объясни, почему ты тут один, где остальные?

– Ушли на озерцо вымыть руки и лицо.

– Прекрати! Нормально разговаривать разучился?

– Так того – искупаться на Черное Озеро отправились, – виновато развел Кори руками. – Глянь, как солнышко-то печет. И ветер не в помощь.

– К концу недели успеете?

– Успеем. Не беспокойся. – Кори поплевал на ладони и продолжил работу.

Роган придирчиво разглядывал сруб, тем временем решая: устроить воинам выволочку сейчас или всыпать позже. Остановившись на последнем, он кивнул Кори и отправился к «колдовавшему» возле закопченного котла Джулиану.

За Джулианом – отпрыском богатых землевладельцев, наперекор родительской воли избравшим путь воина, – тяги к поварскому ремеслу никто раньше не замечал. Тем большей для всех неожиданностью стал его выбор.

Блестя потной спиной, Джулиан ожесточенно стучал кремнем по кресалу, пытаясь поджечь сложенные шалашиком короткие веточки и лохмотья сухого мха. Но ветер тут же гасил искры, словно озоруя и посмеиваясь над человеком.

Командир посочувствовал Джулиану и направился к высокому глинобитному забору, выстроенному неподалеку от схода с моста. Люди почти закончили возводить защитное ограждение и теперь с наслаждением попыхивали трубками.

– Отдыхаем? – недовольно спросил Роган.

– А чего же не отдохнуть? Сущая ерунда осталась, – ответил за всех короткостриженый воин, выпуская в небо клуб сиреневого дыма. – Завтра закончим. В любом случае глине высохнуть надо.

– Ринго дело говорит, – встрял в беседу молоденький светловолосый юноша.

– А тебе, Мартин, вообще помалкивать нужно. Ты у нас, кроме женских юбок, других бастионов не брал. Поэтому, пока не спросят, должен молчать, – шутливо подметил Роган.

Юноша вспыхнул. В отряд его зачислили совсем недавно, и, что такое боевые будни, он мог лишь догадываться.

– Ладно, не обижайся, – Роган дружелюбно хлопнул Мартина по плечу. От такого знака внимания юноша едва устоял на ногах.

– Осторожнее! – возмутился Мартин.

– Ничего-ничего, привыкай, – подцепил юнца широкоплечий приземистый воин.

– Когда теща сковородой приложится – и не почувствуешь.

– Да ну тебя, Крис, – вконец обиделся Мартин. Он повернулся к ветру спиной и попытался затянуться, не замечая, что его трубка погасла.

– Дырок насверли, – подшутил над юношей находившийся к нему ближе всех широколицый человек с приплюснутым носом.

– Зачем? – не понял Мартин.

– Так ты же всего одну ноту выдуваешь. А так, вдруг песня получится!

– Свою дырявь, Берт! – огрызнулся юноша.

– Нет, все равно не получится, даже если насверлит, – засмеялся Крис, заговорщицки подмигивая плосконосому.

– Это почему же? – На лице Берта повисла деланая гримаса удивления.

– Дует не в ту сторону, – загоготал Крис. – Нужно на выдох, а наш музыкант все втянуть норовит.

– Все, достаточно! – прервал Роган кажущийся нескончаемым поток дружеских насмешек. Скоро ужин. Не опаздывайте.

– Да уж не опоздаем, – заулыбались воины.

С тушей лесного петуха-серпохвоста у кромки леса появился Джон. После Рогана он считался в отряде самым сильным.

– Вот и охотничек пожаловал, – потер друг о друга ладони Берт. – И не с пустыми руками. Славненько, славненько. А то я уже стал забывать вкус свежего мяса.

– На кровушку потянуло? – лукаво сощурился Крис.

– Я сказал свежего, а не сырого. – Чувствуешь разницу?

– Чувствую, чувствую, – заверил Крис, – кровосос ты наш.

– Хоть кочергой назови, только в камин не суй, – ухмыльнулся Берт.