Анна Виор - Легенда о свободе. Мастер Путей Страница 17

– Ты глупец! – вновь закричал император. – Это они жаждут нашего поражения! Это они пробудили его! И все они в этом замешаны! Все до единого! Они – предавшие жизнь! И никогда я не заключу союза с колдунами! Пусть потухнет их пламя, и пробужденный ими пусть поглотит их! А ты, Указующий, отправляйся в свою Обитель, уйди с моих глаз, пока гнев мой не утихнет! Иначе я сделаю с тобой то же, что сделал с Кай-Лахом!

– Ты в силе сделать со мною все что угодно! – гордо поднял голову Хатар Ташив. Кай-Лаха император четвертовал, несмотря на совет Мудреца отдать его эффу. – В силе – но не в праве! Никогда еще рука императора не поднималась на Хранителей Кобры, за исключением предателей! Только безумец способен на такое! Проклятие ляжет на отважившегося убить Мудреца!

– Еще одно слово, Ташив, – разъяренным тигром зарычал император, – и я вычеркну твое имя из списков живых! Ты будешь предан самой жестокой смерти – за то, что посмел перечить мне!

Куголь похолодел: никогда раньше император не угрожал так Мудрецам Чатана, даже в записях Мудрых древности не было упоминаний о подобном. Он знал, что Хатар Ташив молчать не станет и угроз не боится, он также знал, что император Хокой-То свою угрозу выполнит…

– Простите, что прерываю ваш спор! – послышался вдруг громкий молодой голос в звенящей тишине откуда-то с правого дальнего конца тронного зала.

Зал был освещен тысячами свечей, горящих в огромной золоченой люстре под потолком и в светильниках на стенах, но все равно, после захода солнца тени сгущались в дальних углах, за колоннами, позади трона императора, и в той части помещения, откуда раздался голос.

Хокой-То расширившимися глазами смотрел в ту сторону, смотрели и Мудрецы, и он – Куголь Аб. Вдруг яркий свет вспыхнул там, загорелся, и большой шар, подобные которому Аб видел уже в тарийской тюрьме и в пещере Атаятана, поплыл вверх, освещая четверых.

В высоком юноше, что стоял впереди, с темными волосами, в длинном тарийском одеянии, которое называли они камом, с синей повязкой на лбу, Куголь сразу узнал Вирда-А-Нэйса. За его спиной были трое, двоих из которых Аб тоже видел мельком в своей темнице, когда они появились там, но имен их не знал.

– Кто вы такие! И как смеете врываться сюда?! Кто впустил вас?! – вскричал император, изображая гнев, но в его голосе слышался страх.

– Я – Верховный Тарии! – сказал Вирд-А-Нэйс, и Куголь от удивления раскрыл рот. «Он стал Верховным?! Победил предавшегося Древнему?! Он Каэ-Мас – не иначе!» – А мои спутники – Советник Эниль, Советник Кодонак и Советник Стойс. Я пришел к тебе, Хокой-То, но вижу – ты не рад видеть меня?!

Говоря это, Вирд двигался по направлению к трону, а император хватал ртом воздух, не в силах произнести ни слова.

– Я пришел не с пустыми руками, у меня есть дары для тебя.

– Ты желаешь подкупить меня, несчастный?! – смог вымолвить, наконец, Хокой-То.

– Нет! Дары останутся у тебя, независимо от того, откажешь ты мне в просьбе или удовлетворишь ее.

– Ты ныне Верховный Тарии? – вмешался Мудрец Ташив, что тоже был изумлен, но лишь немного побледневшее лицо выдало это. – Как твое имя? Каков твой огонь Создателя?

– Я Вирд-А-Нэйс Фаэль! – отвечал юноша.

– Ты бывший раб! – воскликнул Указующий, припоминая рассказ Куголя.

– Я – Верховный, и я – Мастер Путей! – спокойно, не дрогнув ни одним мускулом лица, ответил Вирд.

– Что означает это?

– Разнообразие Даров и возможность использовать любой Путь Силы. Мой первый подарок тебе, Хокой-То, – вновь обратился Верховный к императору, – тарийский свет!

В его руке родился новый светящийся шар и взмыл под потолок, затем еще три. Когда пять сияющих шаров зависли над залом, в помещении стало светлее чем днем. Император и Мудрецы были поражены. Куголь Аб испытал благоговейный трепет. Тарийский свет завораживал! Какой араец, от раба до императора, станет взирать равнодушно на солнце в руке человека – светило, которое, разгоняя тьму, служит простому смертному?! А человек, способный создавать подобный свет, заслуживал если не преклонения перед ним и безоговорочного выполнения всех его повелений, то хотя бы того, чтобы его выслушали.

– Второй мой подарок – это эффы. Четыре тысячи эффов без ошейников, что повиновались некогда тебе, я остановил однажды на холмах Доржены, но ныне я возвращаю их тебе. Они будут послушны твоему слову, но убивать людей не станут, даже если ты наденешь им ошейники.

– Для чего тогда они?.. – злобно прошипел император.

– Они защитят тебя от связанных с Древним. Их, а также его смаргов, эти эффы будут убивать без пощады, сражаясь до конца, не щадя своих жизней.

– Почему я должен верить тебе? Возможно, твои эффы растерзают меня в клочья, едва я приближусь к ним?

– Если бы я хотел убить тебя, Хокой-То, – усмехнулся Вирд-А-Нэйс и взглянул на императора. («Такой взгляд никогда не мог бы принадлежать бывшему рабу», – думал Куголь Аб), – разве я не сделал бы этого прямо сейчас?

– Ты бы не посмел! – выкрикнул император.

– Путь Мастера Огней позволяет создавать не только свет, но и пожирающее пламя, – тихо и спокойно ответил Верховный. – Путь Мастера Оружия позволил бы мне отрубить тебе голову за считаные мгновения – и никакая охрана не помешала бы. Путь Разрушителя дал бы мне возможность сровнять с землею весь твой дворец. Я переместился сюда, используя Путь Мастера Перемещений, и я ушел бы отсюда непойманным и незамеченным. Но у меня нет намерения лишать тебя жизни, и вместо этого я предлагаю третий подарок императору Ары – мир! Мир между Тарией и Арой. Я не стану нападать на твою страну, я не стану свергать твою власть, пока бодрствует Атаятан-Сионото-Лос и опасность угрожает всему Астамисасу.

В тронном зале воцарилось молчание. Император побагровел, голова его была опущена, челюсти крепко сжаты, короткая борода взъерошилась, он впился пальцами в подлокотники трона. Хатар Ташив стоял с прямой спиной и высоко поднятым подбородком: Указующий всецело владел собою, как обычно. Остальные Мудрецы не были столь хладнокровны, лица многих из них бледны и испуганы. «Чего ожидать от Верховного Тарии, обладающего такой властью?» – размышляли они.

Куголь Аб же чувствовал облегчение от того, что Верховным оказался Вирд-А-Нэйс, а не тот, кто продал огонь своей жизни Атаятану.

– Чего же ты хочешь взамен? – спросил Правый Указующий, заметив, что молчание затянулось и император не желает держать ответ.

– Ты Глава Мудрецов? Хатар Ташив? – спросил Вирд-А-Нэйс.

– Да, это я.

– То, что я хочу получить взамен, мне не сможет дать светлейший император. Но это есть у Перстов Света. Я преподнес дары ему, и вам у меня тоже есть что предложить. – И Вирд вновь обратился к Хокой-То:

– Достойный император, ты позволишь мне обратиться с просьбой к Мудрецам Чатана?

После длинной паузы император сказал сквозь зубы, будто выплюнул:

– Позволяю! – Властитель Ары смотрел на Верховного исподлобья, изо всех сил сдерживая свой гнев и желание схватить незваного гостя и тут же казнить его, но Хокой-То понимал, что слова Вирда о его возможностях – не пустая угроза.

Верховный, выслушав ответ императора с царственным достоинством, обернулся к Хатару Ташиву и остальным Перстам:

– Вы обладаете сокровищем, которое сегодня может послужить не только мне, но и вам самим. У вас есть древние записи, книги и манускрипты. Те, кто предал огонь жизни, а таковые были, увы, и среди нас и среди вас, не преминули воспользоваться знаниями, какими обладали наши праотцы. С помощью этих знаний они смогли пробудить Древнего, а мы с помощью этих же знаний должны отправить его в вечное забвение. Позвольте нашим Пророкам и Толкователям прочесть эти записи, найти там способы борьбы против Древнего.

Хатар Ташив сделал несколько шагов, подходя к Верховному Тарии. И хотя на лице Указующего не было морщин старости, его седая длинная борода – символ мудрости, резко отличала Ташива от юного темноволосого Вирда-А-Нэйса. Но взгляд молодого был равно твердым, как и у прожившего очень долгий век Мудреца.

– Никогда раньше арайская мудрость не открывалась вам – тарийцам! Ты пришел взять то, чем вы всегда стремились обладать. Обманом или силой вы пытались завладеть нашими знаниями, но до этих дней вам того не удавалось. Веками Ара противостояла Тарии, сохраняя нетронутыми наши сокровища – и вот являешься ты и думаешь, что мы преподнесем тебе все это только за то, что ты Верховный?! Я вижу, ты молод, очень молод. Не юнцу вроде тебя решать такие важные дела! Может, ты и одарен более чем кто-либо другой; может, ты и необычайно разумен; может, и способен творить свет или исчезать и появляться, где тебе угодно; но чтобы править, нужно прожить жизнь. Мудрость не дается человеку при рождении, ее копят годами, собирают по крупицам. Сколько лет тебе?