Владимир Мясоедов - Леди с клыками Страница 18

На прилавок из его лапищи, на которой блестел серебряный перстень-печатка с киркой и каким-то вензелем, упало четыре промасленных дерюжных мешка.

– А вот инструменты, необходимые для плановых работ.

Даже гибрид тролля с гномом не смог бы выложить эти железки в один присест. Гаечные ключи, отвертки, кристаллы силы, стандартный набор рун, масленки, воск для печатей, прочий слесарно-техническо-магический скарб. Ну что о нем можно сказать? Привычные для любого големостроителя вещи. Во всем. Кроме… РАЗМЕРА! Самый маленький гаечный ключ был с руку Лаэлы. А большой, скорее всего, являлся не чем иным, как слегка обтесанным в нужных местах цельнометаллическим тараном.

Разговор в кабинете ректора, произошедший ровно за два месяца до описываемых событий

Декан факультета целительства Мериэль лек Фаххильд, удобно разместившаяся на небольшом плетеном креслице, извлеченном ректором специально для нее из-за неприметной дверцы, с заинтересованным видом произнесла:

– Лериаль, может, просто отчислить их всех, и пусть разбираются за пределами академии?

Усталый взгляд архимага, устремленный на эльфийку, был наполнен непередаваемой обычными словами теплотой.

– Дорогая, если бы все дело было в деньгах ее отца. Да и не в поступках этого мерзавца Миста. Помните тот давний скандал с некроманткой, которую наша мудрая разведка так захотела заполучить, что лишилась пары десятков своих специалистов?

Наморщившая лобик в попытке вспомнить Мериэль выглядела до такой степени очаровательно, что у ректора на секунду перехватило дыхание.

– Это когда… – При этих словах в глазах эльфийки забрезжили воспоминания.

– Так вот… Это ее дочь. – Страдальчески смежив глаза, лек Феанос продолжил: – И хотя официально считается, что контактов семья не поддерживает, думаю, девочка все же сможет пожаловаться оправданной, но так и не появившейся снова в обществе под прежним именем преступнице хотя бы в письме. И тогда этот Мист… – тут ректор сделал многозначительную паузу, – эта мокрица и его папаша могут только молиться, чтобы в их дом ночью заполз всего лишь зомби, а не чего похуже, вплоть до костяного дракона включительно! Величайший, без сомнения, маг смерти за последние сто – двести лет в недоброжелателях – это уже само по себе плохо, но когда он одновременно обиженная на наше заведение женщина, над чьей дочерью пообещали здесь надругаться… Могилу можно не копать. За ненадобностью.

Устремив усталый взгляд на леди Мериэль и аккуратно взяв ее очаровательную ладошку в свои руки, архимаг произнес:

– Дорогая, моя просьба будет довольно необычной, но вы единственная, кому я могу ее доверить. Прошу вас поговорить со студенткой Туиллойска и не допустить разглашения данного инцидента. Конечно, я понимаю, что рано или поздно этот нарыв прорвется, но на данный момент лучше будет, чтобы это произошло за стенами академии. И желательно подальше отсюда.

– Лек Феанос! Но как же… ведь… – В голосе эльфийки при этих словах проскользнули нотки непередаваемого удивления.

– Не беспокойтесь, дорогая, конечно же я не такой зверь, чтобы допустить убийство столь перспективной молодой студентки. Поэтому я немного осложню жизнь господину Мисту в его попытках свести счеты с противницей, которые, несомненно, последуют на первой же практике. Думаю, во время учебы и на территории академии никаких происшествий больше не будет – не совсем же он дурак. – После этой тирады ректор, не отпуская руки эльфийки, задумчиво пробормотал: – Направлю-ка я эту компанию… Точно! К Рыну и отправлю! Пусть привыкают. Да и Мист туда точно не проникнет.

Глава 7

Артиллерийский многоцелевой голем прорыва модели «Лист» на то, что растет на ветке, походил слабо. Скорее уж он напоминал гигантскую гусеницу, на которую наступили, но не раздавили. Овальная блямба серо-зеленого цвета, из которой то тут, то там торчали шипы канонирских башен, передвигаться должна была на колесах и вмещала в себя не меньше двух десятков человек. Когда эту мобильную крепость подбили, сказать было сложно, данная модель использовалась аж на трех войнах в течение полувека, пока не изобрели кумулятивные огненные заклинания, прожигающие толстую броню маленькой дырочкой и разворачивающиеся в стандартное пылающее облако, неспособное плавить металл, но прекрасно испепеляющее экипаж уже внутри махины.

Но, так или иначе, на каторге, куда невесть за какие грехи умудрились попасть четыре мага-студента, это чудовище ушедших в прошлое битв имелось. И нам был дан приказ его разобрать. Вернее, продолжить работы, которые потихоньку шли, наверное, уже месяцев пять и в ближайшие года полтора прекращаться явно не собирались.

– Ну, Мист, ну погоди, доберусь я до тебя, – пыхтела я, прикладывая все свои силы к тому, чтобы открутить болт, удерживающий на месте один из элементов снарядного элеватора. Гайка поддавалась, но с трудом. Что бы я делала, если бы не была дампиром? Наверное, как Лаэла, плевалась бы ядом и вынуждена была бы заниматься единственной доступной работой – очисткой вырванных с боем у ржавых руин голема деталей от застывшего машинного масла и/или ржавчины. В результате многочисленных контактов с далекой от воды черной жидкостью городская эльфийка местами напоминала дроу, а по общей злобности характера легко бы прошла отборочный конкурс на верховную жрицу Ллос. – И ректор. У, мумия с магическим метаболизмом, доберусь я до тебя…

– И что ты с ними сделаешь? – скептически осведомился Торкат, плохо гнущимися от усталости пальцами рисуя на соседнем с моим звене руну, должную очистить металл от ржавчины. Без подобной магической обработки довести деталь до приемлемого состояния было решительно невозможно. Может, мой напарник пока и не великий мастер рун, но после подобных испытаний, уверена, некоторые из них он сможет сотворить даже в бессознательном состоянии или в виде зомби. Работа делалась уже не просто без участия разума, она стала рефлексом, столь же привычным, как дыхание.

– Покусаю! Нет! Сожру!!! – Мой крик души заметался по пещере, приспособленной то ли под ангар, то ли под свалку отработавших свое големов. На потерявшие способность, надеюсь временно, убираться клыки и изменившие цвет глаза никто уже и внимания-то не обращал. Постоянный стресс и большие нагрузки сделали из трех недоученных магов нечто, способное загрызть даже демона. Ну вот просто так. От «доброты» душевной. Да и спустя пару часов работы я не сильно-то и выделялась, мои друзья, перепачканные маслом, с содранной местами кожей, свежими подпалинами от демонтированных кристаллов Силы поголовно выглядели как коренные жители преисподней.

– Я буду подавать соус, – откликнулся откуда-то сверху из недр разбираемой орудийной башни Гроткар. Ему, как официально наиболее сильному из нас, досталась самая тяжелая работа – разбирать броню на листы, из которых ее когда-то склепали. В час гном умудрялся отодрать примерно три четверти броневой пластины. А весь «Лист» он смог бы обработать разве что лет за сто. К середине второй недели практики я, как и все мои товарищи по несчастью, остро сожалела о нехватке бранных выражений в известных нам языках. Человеческая, гномская и эльфийская брань стала уныло однообразной уже на третий день работы. Для полноценного описания сложившейся ситуации хорошо бы подошел гоблинский, в котором, по слухам, приличных слов вообще нет, но его никто не знал. А жаль.

– Па-а-берегись!!! – С грохотом и скрежетом откуда-то сверху на мою многострадальную голову посыпались целые хлопья ржавчины, больше напоминающие каких-то странных мотыльков, а мгновением позже мимо пролетело что-то неразличимое в полутьме ангара, разгоняемой только налобными светляками и находящимися где-то под потолком заклятыми светильниками. Сдвоенный звяк, раздавшийся откуда-то снизу, и сдавленное оханье Лаэлы заставили всех остальных, включая меня, бросить инструменты и чуть ли не прыжками, расстегивая страховочные ремни, буквально скатиться с брони поверженного древнего гиганта.

Стоящее рядом с полуоплавленным колесом, больше похожим на поставленный на ребро каменный жернов, большое монументальное корыто, склепанное из кусков брони какого-то голема, было наполовину пустым. То есть еще несколько секунд назад оно было полным керосина или той жидкости, в которую превращается керосин, если в нем третьи сутки подряд отмывать и отскребать ржавые обгоревшие детали. Отсутствующий объем этой буро-черной жижи наблюдался вокруг, на опорных поверхностях голема, на каменном полу ангара и на взъерошенной, мокрой как мышь фигуре.

Облаченная в мешковатый комбинезон, со свисающими сосульками вместо копны медовых волос, когда-то сбегавших подобно водопаду на плечи, Лаэла бросила взгляд на моментально появившихся спасателей и… И разрыдалась…

– Ну и чего это было? – мрачно поинтересовалась я у Торката, в то время как его брат успокаивал свою напарницу, впавшую в истерику. Магичка хныкала, как маленькая девочка, грозилась непонятно кому страшными эльфийскими карами и почему-то упорно не желала выпускать из рук слегка погнутое и местами ржавое, но все еще достаточно острое долото монументальных размеров, а кузнец рун прыгал вокруг нее кривоногой бородатой бабочкой и пытался промокнуть стекающие с девушки на пол ангара мутные потоки. Хотя, на мой взгляд, перворожденную от жуткой смеси проще было отжать.