Анна Виор - Легенда о свободе. Мастер Путей Страница 2

Обездоленный ее сынок криво и глупо улыбался – наверное, ко всему прочему, еще и дурачок…

– Был… давно… – нехотя отвечал Эрси. Чего-чего, а развлекать эту семейку беседой весь сегодняшний вечер ему хотелось меньше всего. Но, видно, придется. Назвался учителем – изволь, учи, делись накопленными знаниями!

Эрси принялся нервно барабанить пальцами по сиденью табурета, припоминая что-нибудь интересное. Ну и не такое, что повергнет в шок бедную вдову… Не станет же он ей рассказывать, что в Городе Семи Огней теперь новый Верховный, который к тому же еще и Мастер Путей, или то, что половину Совета Семи сменили… А о Древнем… (Эрси сглотнул, подумав о нем) так и вовсе упоминать нельзя ни в коем случае.

– Есть там… такой Ма… Мастер, что смог… бы меня… и-и-исцелить? – вдруг спросил, заикаясь и нечетко выговаривая слова, больной.

– А мне откуда знать?! – слишком поспешно и слишком резко ответил Эрси, чем снова заслужил неодобрительный укоризненный взгляд вдовы.

– Может, и есть… – сказал он более спокойно. Нужно быстрее думать, он сам должен выбрать тему для беседы. – Про войну с Арой вы слышали?

– Доходили слухи, – бросила женщина, подкладывая в разгорающийся очаг дрова. – Закончилась уже эта война?

– Да. Закончилась…

Так дорого за скромный ужин: тарелка супа да краюха хлеба, Эрси еще не платил! У него болел язык от того, что пришлось болтать без умолку весь вечер. Ему пришлось рассказывать обо всем на свете, начиная от географии Астамисаса и заканчивая сведениями о политическом устройстве и основополагающих законах тарийского государства, он не переставал удивляться невежеству этих провинциалов. Они искренне полагали, что в Тарии всем заправляет именно Король-Наместник, а вовсе не Малый Совет с Верховным во главе; думали, что Одаренные никогда не умирают; что эффы – это такие крылатые твари, вроде драконов; что гряда Сиодар гораздо меньше по протяженности и ниже Фа-Ноллских гор; что Ара населена чернокожими, и так далее в том же духе… Подобной ерундой были забиты их бедные головы по самое не хочу. В какую же дыру его занесло!? Вот зря он свернул тогда с мощеной дороги… Впрочем… он ведь и хотел уйти как можно дальше…

Когда Эрси, наконец, обессиленно умолк, полагая, что из него и пытками уже не вытянешь не единого слова, Ришка с этим ее увечным сыном вновь вернулись к излюбленной теме: «А есть ли такой Мастер в столице, что исцелит калеку? И сколько будет это стоить?»

Слабым уставшим голосом Эрси вынужден был им ответить:

– Денег за исцеление с вас не возьмут. Но сделать это очень трудно… Нужна большая Сила… – «Хотя, – думал про себя Эрси, – новому Верховному, судя по его подвигам, такое исцеление дастся не сложнее, чем щелчок пальцами… – И Эрси в самом деле непроизвольно щелкнул пальцами в подтверждение собственных мыслей. – Но у него сейчас, должно быть, забот полон рот – не до больных провинциалов… Ждали двадцать лет и еще подождете!»

– Но я слышала, что в Городе Огней есть один Целитель – очень сильный! Он – Советник! – проявила вдова необычайную осведомленность. – Я даже имя его попросила записать… Вот… сейчас…

Она встала, принялась рыться в каком-то сундуке, наконец, извлекла оттуда пожелтевший сложенный в несколько раз листок и протянула Эрси со словами:

– Сама-то я читать не умею… Но боялась забыть это имя… Или неправильно сказать, когда приду в столицу. Думала, покажу бумажку грамотным людям, они мне и укажут, как его найти. Но ты-то – учитель, Эрси! Прочти! Вслух прочти! Чтоб я знала, как правильно.

Эрси без какого-либо желания развернул листок и прочел вначале про себя, затем вслух, как и просила женщина:

– Советник Годже Ках… – Нужно ли ей сказать, что такого Советника больше нет? Или пусть живет ее надежда… Может, когда-нибудь она и вправду дойдет до Города Семи Огней с этим калекой…

Женщина вслушивалась в прочтенное имя, как в музыку, завороженно повторяла его, а настроение Эрси окончательно испортилось: он угрюмо извлек из рюкзака свое одеяло и молча принялся укладываться спать на жестком земляном полу.

Эрси услышал сдавленный стон, затем еще один – громче. Не понимая, происходит это во сне или наяву, он вскочил прямо на ноги с лежачего положения, ошалело оглядел незнакомую комнату и только минуту спустя вспомнил, что он в доме у вдовы Ришки. Жалобные стоны продолжали доноситься из угла комнаты, где располагалась лежанка Бини – несчастного ее сына.

В свете лучины Эрси разглядел, что сын вдовы изогнулся на постели в приступе боли, а сама она пытается ему помочь, придерживая здоровую правую руку, которой тот молотил по лежанке, и смачивая ему лицо влажной тряпицей.

«Не мое это дело… – раздраженно подумал Эрси. – И зачем только я напросился на ночлег к этой вдове и малахольному ее сыну?! Лучше уж было заночевать в поле! По крайней мере, я бы выспался!»

Эрси лег на свое место, отвернулся, укрылся с головой. Полежал с минуту. Затем резко откинул одеяло, вновь вскочил на ноги и, подойдя к вдове, сказал:

– Слушай меня внимательно, женщина! – Его голос звучал довольно грубо, но Эрси это мало сейчас заботило.

У больного было временное послабление, он тяжело дышал, но рукой как лопастью мельницы больше не вертел, и его мать могла обернуться к гостю и выслушать.

– Когда я закончу, со мной будет происходить… нечто подобное… Мне будет очень… плохо. Но ты ничего не делай и никого не зови! Поняла?

Конечно же она не поняла, ничего не поняла! Он вытянул из кармана куртки кусок кожаного ремня с завязками на концах, закусил его в зубах, затянул концы на затылке, и со вздохом отстранив мать, подошел к Бини.

«По крайней мере, сейчас я делаю это добровольно… Никто меня не заставляет, и это мой выбор, собственный выбор… Но почему ж, ни искры, ни пламени, так дорого нужно платить за этот выбор?!»

Он протянул руки к парню, сам изогнулся от боли, мучившей больного, почувствовал выгнутый, будто кривая спираль, изувеченный позвоночник, сухую недоразвитую руку, выкрученные колени, поврежденные участки мозга… Он выпустил лазурные потоки, которые практически творили этому мальчишке новое тело: здоровое и сильное… И, наверное, впервые в жизни он почувствовал удовлетворение и покой от того, что делал… делал по своей воле, а не идя на поводу у страстной жажды своего Дара.

Когда он закончил, как и ожидалось, неистовой силы отток сбил его с ног, сжал в тисках, сотряс в судорогах… Но Эрси Диштой исцелял теперь по собственному выбору, а не как Годже Ках, которым он когда-то был… Он потерял сознание.

Глава 1

Штиль

Хатин Кодонак

Пятьдесят четыре непривычно коротко стриженных Одаренных стояли навытяжку перед Кодонаком: двадцать – «прыгуны», у остальных Дар Оружия. Даже с десяток Лучников отыскалось… Тайные. Хотя какие они теперь тайные, если всем в Городе Огней известно о Мастерах Силы, которые не обучались в Академии, не повязывали д’кажа и не демонстрировали всем свою причастность к имеющим Дар длинными волосами… Это те, кто не связал себя Кругом: они служили Верховному Атосаалю, теперь готовы служить Верховному Фаэлю. Что с ними делать? Их командиры, как и ожидалось, исчезли вместе с продавшимися Древнему. Эти пятьдесят четыре – так, мелкая сошка… И уровень контроля Дара у них оставляет желать лучшего. В зачистке Золотого Корпуса в старой резиденции они не участвовали, многие были в то время в цитадели Шай, поэтому Кодонак мог сейчас на них смотреть спокойно.

Лица у всех непрошибаемые: ну хоть эмоции свои они умеют скрывать – уже замечательно… Взять их себе в Золотой Корпус? Но тогда Верховный останется без гвардии… Отдать Вирду? Непроверенных людей? Не дававших клятвы всех Одаренных, которую те произносят, становясь Мастерами? Клятву служить Тарии и людям, не имеющим Дара. Может, они тоже давали какую-то свою клятву? Тайную гвардию ведь ввел Атосааль, давно… тогда Хатин еще не подозревал, что у него Дар, а Эбонадо уже был Верховным… Следует признать, – как ни скверно все обернулось, а Эбонадо Атосааль – это целая эпоха в истории Тарии. Какую клятву тот заставил их произнести? Так что же с ними делать? Повязать им д’кажи? Хатин остановился перед высоким, почти одного с ним роста, моложавым мужчиной. По седине в коротких каштановых волосах и в аккуратной бородке Кодонак сделал вывод, что этот старше других.

– Твое имя? – обратился к нему Хатин.

– Илтэс Таш.

«Таш? Знакомая фамилия…» – думал Кодонак и тут – вспомнил! Афэль Таш – так звали парня, которого заговорщики принесли в жертву, пробуждая Древнего. Дали в руки парню «кинжал смерти»… А Кодонак ведь и не догадывался, что такая пакость, заставляющая имеющего Дар Оружия убить самого себя, существует. «Нужно выяснить все сейчас, незачем оставлять за спиной лишние незаданные вопросы», – решил он.