Владимир Клепилин - Последняя надежда Страница 20

Заручившись согласием на изменение маршрута, Альцения развернула всех беженцев в направлении Гермы, расположенной в дне пути от их нынешнего места расположения. Надвигалась ночь, и решено было, невзирая на усталость, продвигаться дальше, осторожно ступая по зыбкому грунту болот. На небе зажглись звезды, и ничто не предвещало беды, зажжены были факелы, скрученные из камышовых лиан, хаотично растущих среди замшелых кочек. Болота лучше всего могли сдержать продвижение тяжелой конницы, да и топкие места, порой встречающиеся на болотах, изрядно трепали нервы бывалым воякам из армии Альмерата. Вооружившись самодельными копьями, сделанными на ходу, освобожденные рабы легко миновали топкие заводи, где водились во множестве крокуны, то и дело выскакивающие на мелководье с целью полакомиться человечиной. Крокуны представляли собой неуклюжих четвероногих земноводных с огромной пастью, испещренной множеством огромных зубов, способных измельчить в пыль за считанные минуты огромную тушу буйвола. Но сами по себе эти гигантские твари были медлительны, и с явной неохотой маскировались даже ночью, в результате чего любой их прыжок из воды был предсказуем, и каждый мог вовремя увернуться. Хуже было, если их во время охоты ранили копьем, обезумевшие от боли они начинали метаться из стороны в сторону, и своей огромной тушей цепляли идущего, сбивая его с ног и, в худшем случае, съедали, почуяв тепло человеческого тела, упавшего в воду. Ближе к рассвету они выбрались из болот, и перед ними открылась огромная степь с волнистой душистой травой, распростертая до самого горизонта. Немного отдышавшись и омыв грязь после длительного перехода, Альцения распорядилась выслать дозорных для обозрения открытой местности, на случай, если неприятель обойдет их стороной. За ночь крокуны разломали больше половины всех телег, реагируя на шум от их движения. Разобрав и без того мелкую поклажу по заплечным мешкам, оставшихся без телег буйволов решили вести в поводу для будущего забоя на мясо. Луиза хорошо постаралась, и все, тяжело раненые от побоев, были поставлены на ноги, а те же, кто столкнулся с крокунами на болотах, исцелению не подлежали, так как были раздавлены насмерть.

К вечеру на горизонте показалось огромное плато Гермы, окруженное со всех сторон гигантскими колоннами, с кристаллами на их вершине. Люди, подходя ближе, испытывали неимоверный страх и благоговение перед этими изваяниями. Добравшись до древнего храма-святилища, расположенного в центре плато, Альцения велела распорядиться и сбросить груз усталости. Дальше бежать уже было нельзя, за плато простиралось древнее море, неистовое в своей безудержной мощи. Храм Дораса не мог себе позволить нанять корабли, пожертвованных средств не хватало на реализацию таких планов. Ночь провели без происшествий, надеясь, что беды обойдут их стороной, и войско Альмерата не дойдет до храма Гермы. С рассветом солнце озарило кристаллы на вершинах колонн, опоясывающих плато, с расположенным на равнине храмом. Многие из людей, укрывавшиеся в тени массивного сооружения храмового комплекса, заметили вдали одиноко бредущего человека, ведущего за уздцы усталую лошадь. Увидев массу народа, скопившегося у древнего храма, Михаил встрепенулся, как будто очнулся, и, вскочив в стремена, галопом бросился к центру храма. Резко осадив лошадь, он закричал на собравшийся народ: «Что вы тут делаете?! Кто вас привел? Уходите отсюда, немедленно!» Голос диким криком срывался с его уст, но, глядя на находящихся у храма людей, взглянув им в глаза, он сообразил, что им больше неведом страх. Навстречу Михаилу вышла Альцения и поинтересовалась, что привело его в столь отдаленные края, и чем они могут ему помочь. Михаил вкратце рассказал настоятельнице, что ведет за собой целую армию демонов, отвлекая их вторжение от людских городов. Альцения произнесла: «Ты так говоришь, как будто сам не человек». В её голосе чувствовалась настороженность и недоверие к вновь прибывшему, оттого Михаилу пришлось все ей рассказать, ничего не утаивая. Альцения переменилась в лице, когда узнала, кем на самом деле является Михаил, и была шокирована услышанными новостями. В ответ она поведала о том, что уводит освобожденных рабов от армии Альмерата в надежде, что те не пойдут проверять храмовый комплекс. Ангел попытался предположить, что если армия пошла за ними следом, то скоро они должны быть на месте и столкнуться с преследующими его легионами ада. Луиза мимоходом заметила, что на его левой руке, которая держала злополучный щит, зияет свежая, еще не зарубцевавшаяся рана, и кровь тонкой струйкой стекает вниз. Она прикоснулась к его телу, и легким дуновением повеяло по ране, будто мать тихонько дышит в шею спящему ребенку. Это ощущение продолжалось считанные секунды и, спустя доли мгновения, на руке не обнаружилось даже следа былой травмы. Михаил очень удивился и спросил: «Кто ты? Такое исцеление мне знакомо…» Дальнейшие рассуждения его прервал страшный гул копыт, доносящийся из-за холма, что огибал оконечность храмового комплекса Гермы. Всмотревшись вдаль, на возвышенности они заметили скопление армии Альмерата, увидевшей беглых рабов. Не успели командиры отдать свои приказы, чтобы армия пошла в наступление, как с другой стороны холма показались первые ряды демонических отродий. Увидев конных всадников, оголодавшие мракобесы кинулись со всех ног поглощать преподнесенную им пищу. Всадники не успели даже толком развернуть своих скакунов, чтобы приготовиться к бою, как демоны уже врезались своими острыми зубами в свежую плоть Альмератских воинов. Схватка с демонами шла страшная, каждый монстр убивал пятерых, пока его не насаживали на копья и острые мечи. Размен шел не в пользу Альмерата, но войска стояли насмерть, гордые тем, что бьются с реальным врагом человечества. Это было полное уничтожение посланной части Альмератской армии, их тела, облаченные в доспехи, рвали на куски. Воины не успевали замахнуться мечом, как их тут же сбивали с седел, и начиналось пиршество. Все новые и новые силы подходили к атаковавшим демонам, и солдатам пришлось отступать, бросая своих товарищей. Некоторые мракобесы, особенно оголодавшие, не слушали своих старших демонов и бросались в погоню за убегающими людьми. Остальные, полные решимости и веры в своих командиров, оставались в строю и обращали свой взор на людей, обосновавшихся в храмовом комплексе. Особенно сильно их привлекал запах ангела, за которым они так долго и упорно шли, надеясь на то, что им перепадет лакомый кусочек, наполненный энергией. Все люди у храма Гермы закричали, запаниковали, многие упали на колени и стали молиться всем богам, которых знали. Действительно, лезть в эту драку рабам не имело никакого смысла. В море спасаться тоже было бесполезно, прибрежные воды кишели злобными морскими тварями, ничем не хуже демонических созданий, наделенных зубами природой.

Михаил вышел вперед, вынул из ножен свой меч и приготовился к неравному бою, бросать на произвол судьбы людей он не собирался. На вершину холма вышел один из предводителей демонов и зорко взглянул на простирающуюся равнину, на которой пировали его приспешники, терзая останки Альмератской армии. Он не дал шанса им насытится вдоволь, а сразу же послал их в бой против беззащитных людей. Свежая плоть ждала часа, чтобы ей полакомиться, но какой-то человек шел навстречу его легионам, обнажив свой меч. Демон зарычал, покрепче ухватился рукой за свою цепь и послал вперед всех имеющихся у него мракобесов. В центре плато стоял готовый к бою человек, излучающий запах ангела, готовый умереть ради спасения других людей. Мракобесы мчались во всю прыть своих сил, в надежде повалить человека в один прыжок своего уродливого тела, но не тут-то было. Человек расправил крылья, его тело приняло иссиня-черный оттенок, и первая десятка мракобесов упала к его ногам, истекая вонючей кровью. Бой принял нешуточный оборот, и Михаил едва успевал отмахиваться от очередных групп демонических созданий, чтобы иметь возможность выполнить один верный удар, который разрезал головы сразу нескольким мракобесам. Так долго продолжаться не могло, и рано или поздно силы оставили бы Михаила, и это видели все, включая наблюдающего предводителя демонов Зирдалла, стоящего в стороне на холме.

Настоятельница храма Дораса нервно сжимала свои руки, видя, как ослабевает их защитник, как он начинает пропускать сыплющиеся на него удары хвостами, и как у него начинает течь алая кровь из свежих ран. Она ничем не могла ему помочь и сомнения вновь начинали терзать её женское сердце, ужасаясь всей вероломности порождений ада, уничтожающих всех живых созданий, до которых они могли дотянуться. Солнце поднималось над горизонтом, а люди, находящиеся в тени Гермы, начинали прижиматься телами к плитам храма, надеясь найти в этом своё спасение.

Один из рослых мужчин вышел из тени храма, чтобы рассмотреть происходящее, и луч солнца, отраженный от кристалла, расположенного на колонне, отразился и ударил прямо в его зрачок глаза. Отражение светового луча было равносильно удару молота, голова мужчины от силы удара сильно отклонилась назад и затем медленно приняла свое предыдущее положение. Мужчина смотрел на свои трясущиеся руки и слезы текли по его щекам. Глаза мужчины обрели цвет голубого неба и стали похожи на кристаллы, что находились на вершинах колонн. Он начал увеличиваться в размерах, и произнес: «Братья! Мы всегда защищали людей. Так неужели мы сейчас не защитим их! Вспомните, кто вы! Выйдите на свет! Обретите себя!» С этими словами на его голове зажегся ярким светом призрачный плюмаж шлема с коротким гребнем, а руки расположились в направлении друг друга, фокусируя между собой яркий пучок молний. Один за другим рослые мужчины, в количестве тридцати человек, присоединялись к своему брату на поле боя, меняя свое воплощение. Все увидели восставших титанов, защищающих Герму и людей, нашедших в ней своё убежище от сил мрака. Михаил не успевал отразить удар прыгнувших на него мерзких созданий, и в глубине души понимал, что это последнее, что он видит в своей жизни, как молниеносный пучок молний сразил всех атакующих его демонов, рассекая их внутренности, перемалывая кости и разбрызгивая окрест их жгучую кровь.