Виктор Ятаганов - Хроники Вергилии. Изгой Страница 25

Если наш с Элем в общем-то потрепанный вид ее нисколько не удивил, то при виде стоявшего позади нас орка-проводника она изумленно раскрыла рот. Еще бы! Наверное, увидев нас, Дидра решила, что Орикс мертв, и ее не могло не удивить спокойствие стоявшего за нашими спинами орка. Но время для разговоров еще не пришло, потому я сказал лишь:

– Идем, здесь дело сделано, – и вышел из комнаты. Немного поколебавшись, изгойка последовала за мной.

Я не знал, какую роль играла во всем этом Дидра, но не сомневался, что она была в курсе планов Алориэля. По крайней мере, некоторых из них.

Погруженный в тяжелые раздумья о нашей с Элем дальнейшей судьбе, я не заметил, как мы покинули дом Орикса. Лишь когда тяжелые кованые железные ворота захлопнулись за нашими спинами, я вдруг понял, что стою на улице, а с угрюмых небес большими мокрыми хлопьями срывается снег.

У нас на Вергилии XIV нет сумерек, но это не значит, что рассвет наступает мгновенно. Когда пылающий шар солнца всплывает над восточным горизонтом, его нестерпимо яркий, нежно-золотистый свет сияющей полосой проходит по земле и разбивается о непреодолимую преграду Великих гор. Смена дня и ночи похожа на границу от облачной тени на колосящемся поле – ветер гонит облако, а с ним уходит и его тень. И сумеркам нет места на нашей земле – есть только ночная Тьма, прислужница Окса, и божественный Свет Всемогущего, единственное, что еще осталось на нашей земле от ее Бога.

Кто-нибудь может удивиться, но я очень люблю читать. За это пристрастие я должен благодарить мать и обширную библиотеку барона, в доме которого мы жили.

Книги по истории, живописи, художественные произведения – не важно, лишь бы читать. И однажды мне в руки попался труд одного мага, утверждавшего, что Свет и все светлые силы покинули Вергилию, смытые из нашего мира потоками крови, заливавшей наш мир в эпоху Великих войн. Автор утверждал, что светлая магия – магия лечения, возрождения и созидания – была дарована великим расам в незапамятные времена самим Всемогущим, дабы мы могли творить добро. Но после Великих войн, когда мир едва не утонул в крови, Бог отвернулся от своих детей и забрал у них этот дар, осознав, что ни людям, ни эльфа, ни оркам, ни другим расам он более не нужен – мы слишком увлеклись взаимной ненавистью и истреблением друг друга. И теперь в мире остались только некромантия – черная магия – и природная, нейтральная магия, берущая истоки не от Света и не от Тьмы, а от Природы – самой Сути этого мира. Верны ли были его предположения или нет, но факт оставался фактом – жившие к северу от Великих гор народы и по сей день использовали некромантию, отказавшись от веры во Всемогущего и выбрав своим покровителем темного бога Летома. А жившие к югу от Предела мира по-прежнему верили в святую силу Всемогущего и, склоняясь перед его заветами, пользовались лишь нейтральной магией.

Священники с пеной у рта утверждали, что, когда люди найдут в себе силы искоренить все свои пороки, великий бог смилостивится и в награду вернет в наш мир светлые силы. Но лично я в это не верил. На мой взгляд, что Всемогущий, что Летом – боги, из-за которых народы Севера и Юга не могли жить в мире, – есть лишь человеческое изобретение, призванное замаскировать возвышенными словами и символами жадность и жажду власти наших правителей.

Если они когда-то и существовали, то, скорее всего, были великими магами, оставившими такой глубокий след в истории, что минувшие с тех пор столетия превратили их в божества.

Из пелены раздумий меня выдернул чуть хрипловатый взволнованный голос Дидры:

– Орикс мертв?

– Живее живехонького, – хладнокровно кивнул я и подал Элю тайный знак.

Глава 22

Назад, в логово врага

Враг моего врага – мой друг.

Мой напарник тут же подскочил к девушке сзади и прижал холодное лезвие кинжала к ее нежной шейке. Дидра вздрогнула, ее глаза расширились от страха, а рука инстинктивно взметнулась к горлу, будто могла защитить хозяйку от ледяного прикосновения замершей в нетерпеливом ожидании смерти, обернувшейся кусочком заточенного металла в руках эльфа.

– Чт… что пр… исхс… присхо… одит? – побулькала Дидра, в ужасе глядя на мое оскалившееся в недоброй ухмылке лицо.

Прищурившись, я взглянул на небо. Да рассвета оставалось не более четверти оборота. А рассвет – это спешащие на работу люди, или, иными словами, свидетели, которые нам сейчас были вовсе ни к чему. А значит, надо поторопиться.

Переведя сумрачный взгляд на Дидру, я раздельно, делая нажим на каждом слове, заговорил:

– Если хочешь жить, отвечай быстро и правду. Хоть раз соврешь – и Эль перережет тебе горло.

В глазах девушки плескался океан неприкрытого ужаса – она явно понимала, что я не шучу. Эль чуть ослабил хватку, и Дидра испуганно кивнула, принимая мои условия. Впрочем, у нее не было другого выбора – я действительно был готов прирезать дочь Алориэля хотя бы за то, что ее папочка пытался использовать нас в своей грязной игре, и она не могла об этом не знать.

– Зачем НА САМОМ ДЕЛЕ твоему отцу понадобилась смерть Орикса?

– Он… он влез в дела папочкиной гильдии и еще посмел ему угрожать.

– Это неправильный ответ, – с сожалением покачал головой я, и лезвие кривого кинжала Эля чуть вдавилось в горло девушки.

– Но это правда! – отчаянно завопила Дидра, насколько это позволял сделать прижатый к ее горлу нож.

– Какое сообщение на самом деле должны были передать Ориксу посланники Кана? Какие дела связывают Алориэля с Черепом?

– Что?

В глазах Дидры промелькнуло искреннее изумление, и она зачастила:

– Я не знаю! Эрик, я правда не знаю! Ты думаешь, отец мне все рассказывает? Да я просто мелкая сошка, одна из сотен его воров!

– Да, и в Подземелье Ужасов ты тоже попала случайно?.. – наклонясь к самому носу девушки, злобно прошептал я, чувствуя, что еще немного, и я больше не смогу держать себя в руках и просто оторву ей голову.

– Да! Клянусь Всемогущим, что да! Неужели ты думаешь, что стражники короля стали бы подчиняться Алориэлю? Меня схватили недалеко от Центральной площади и бросили в камеру!.. – Глаза Дидры наполнились слезами, и по ее искаженному страхом лицу пробежала судорога.

Я почувствовал, что пылавшая в моей груди ярость начинает медленно затухать. Нет, я не верил, что кто-то может притворяться настолько виртуозно.

И тут мне в голову пришла еще одна мысль.

– Скажи-ка, Дидра, ты же изгой, что заставило тебя выйти в Центральный район? – сощурив глаза, процедил я, с напряженным вниманием вглядываясь в лицо девушки, в тщетных попытках отыскать на нем хоть какие-то признаки обмана.

– Когда я надеваю парик и крашу губы, никто не может отличить меня от человеческой женщины. По крайней мере, издалека, – слегка дернув плечами, насколько это позволяла хватка Эля, ответила Дидра.

– В таком случае, тебя не удивило, что тебя вообще арестовали?

– Я об этом как-то не думала, – странно тихим голосом ответила девушка и опустила глаза.

В отличие от нее, я уже не сомневался, кто послужил этому причиной.

– Думаешь, Алориэль использовал ее так же, как нас? – обратился ко мне через голову Дидры Эль.

Я пожал плечами.

– Мне пришла в голову такая же мысль, но все же рисковать не стоит…

– Убьем ее?

Я перевел задумчивый взгляд на Дидру и словно бы вдруг увидел ее другими глазами. Она постоянно называла Алориэля то «папочка», то «отец», кичилась, гордилась их родством, словно пыталась таким образом доказать свою значимость, свое право на существование, но я сильно сомневался, что сам надменный эльф был хоть сколько-нибудь привязан к своей незаконнорожденной дочери. Скорее всего, Алориэль был совершенно безразличен к Дидре, и она значила для него столько же, сколько и любой другой член его гильдии, – то есть пятачок за пучок. А может, и еще меньше, если учесть, что Дидра – изгой…

Я вздохнул. Зато для нее это родство значило очень многое, и я ее прекрасно понимал. Такой же изгой, как и я, она не могла не осознавать, что в этой жизни ничего хорошего ее не ждало, и единственное, что ей оставалось, – это надеяться на милость спесивого эльфа, который в глубине души ее презирал.

И мне вдруг стало неизъяснимо жаль эту девушку, потому что я понял, что, случись такая надобность, Алориэль не задумываясь пожертвует ее жизнью для скорейшего достижения своих целей.

А еще я осознал, что Орикс был прав – Алориэль никогда не стал бы оставлять нас с Элем в живых, мы были слишком опасными для него свидетелями. Но не мы одни. Теперь я уже почти не сомневался, что он убил бы и Дидру – девушка слишком много знала. А значит, Алориэль ДОЛЖЕН заплатить за ту роль, что он сыграл в нашей судьбе. И он заплатит. Заплатит не потому, что так хочет Орикс, а потому, что так решил Я!

Неправильно расценив расплывшуюся на моем лице хищную улыбку, Дидра отчаянно заверещала и, изловчившись, лягнула моего побратима в голень.