Евгений Щепетнов - Путь Найденыша Страница 3

– А Шусард большой город?

– Хм-м… побольше нашей деревни будет, это точно. Много людей живут. Там порт, через который купцы везут свои товары на наши земли. Там они выгружаются, покупают лошадей или быков и потом развозят товары по деревням, городкам и селам. Наверное, большой город. Чтобы сравнить – надо знать точнее. А что я знаю? Ничего. Что нахватался за пятьдесят лет своей жизни, вот то и рассказываю. В Шусарде служат и многие люди из нашего села – дети, отцы. Некоторые исчезли в море вместе с кораблями – это тоже приписывают ардам. Может, и вправду арды убили, а может, поглотило жадное море – кто знает? Мне кажется, тем же ардам приписывают больше, чем они делают на самом деле.

– А при тебе убили отца хозяина?

– Нет. Меня еще тут не было. Да и набегов не было уже пятьдесят лет, с тех пор как отец нынешнего короля послал большую армию вторжения на Северный материк. Тогда ардам крепко досталось, и они вроде как заключили договор о ненападении с Исфиром. С тех пор те на побережье не высаживаются. А вот что делают в море – тут уже никто не знает. Говорю же – все исчезновения судов приписывают ардам. Сбил ты меня с мысли, я уже и запутался – забыл, что и говорю! В общем, так вот: арды – зло. Значит, и ты зло. И еще какое – спать иди! И сам не спишь, и мне не даешь!

– Ну немножко еще, пожалуйста! Расскажи про богов! Откуда что взялось?

– Опять? Я же тебе сказал, что никто не знает, откуда все взялось. А богов, основных богов – восемь. Бог-создатель Динас, богиня-создательница Ауда – его жена, бог войны Куалтук, богиня любви Селера, ну и четыре бога стихий: воды – Прайон, воздуха – Шашан, земли – Гиной, огня – Жадар. И еще – мелкие божки, покровительствующие ремеслам. Им поклоняются те, кто состоит в ремесленных заратах; зарат сапожников поклоняется своему божку, купцов – другому и так далее. Их много, все равно не запомнишь. Да я и сам не помню всех. Те, кто хочет получить благословение богов, приносят подношения в храм того бога, к которому хочет обратиться. Моряки носят подношения Прайону, а еще – если они на купеческом судне – купеческому богу Гересу. Военные моряки – Прайону и Куалтуку. Ну и еще кому-нибудь, например богине любви – чтобы она дала им привлекательность и бабы на них вешались. Везде в городах есть храмы, и в каждом стоят статуи тех богов, которым поклоняются их почитатели. Храмы, что в соседних государствах, что в нашем, – одинаковые. По крайней мере, так говорят – я сам не видел. А вот на Северном и Южном материках – и боги другие, и храмы другие. По-моему, там вообще нет никаких храмов. А может, и есть – врать не буду. Все, спать! Иди к себе. Хозяин не любит, когда ты в доме остаешься. В прошлый раз мне так досталось из-за тебя, когда кто-то доложил, что ты ночевал в моей комнате. Орал – я чуть не оглох. А в довершение в ухо съездил. На-ка вот, пожуешь перед сном. – Силан откуда-то достал кусок черствой лепешки с ломтиком мяса и отдал Неду. – Тебе надо много есть. Вон какие плечи отрастил, а мяса на них нет. Скелет, сущий скелет! Беги отсюда!

Силан умер год назад. Попал под дождь, простудился и умер. Его закопали на кладбище, где хоронили рабов. Быстро. Без речей и поминок. Неда не позвали. Он уже после похорон прокрался на холмик, под которым лежал его единственный человеческий друг, и посидел возле него, прощаясь. Глаза жгло, но Нед не плакал. Не умел.

Нед взглянул на небо, прикинул – солнце уже высоко. Коровы деловито паслись на зеленом холме, окруженном пятнами колючего кустарника, и Нед решился:

– Нарда, стереги! Я пойду поныряю! Тебе тоже дам ракушек! Что, нажралась уже? Ах, негодная! А мне принести? Крысу поймала, да? Ладно, ладно… умница. Стереги.

Он повернулся и пошел к морю. Берег неподалеку от того места, где хотел нырнуть Нед, был довольно пологим, но в воде торчали огромные камни, на которых и нарастали отличные ракушки, самые крупные и вкусные в округе. Никто не знал о его «поле», и Нед уже года два собирал здесь великолепный урожай. Ракушки с пол-ладони, свежие, сытные – если бы не они… в общем, это были его закрома, которые питали парня круглый год.

Сбросив с себя одежду, он аккуратно уложил ее на камень подальше от воды – вдруг прилив, унесет к адовым демонам. Потом в чем ходить?

Полчаса Нед нырял в прозрачную, тихую воду, пока в подоле рубахи, в которой он решил нести ракушки, не образовалась внушительная куча раковин. Тогда, натянув штаны и разбитые сапоги, Нед побежал к тому месту, где прятал котелок, единственное его сокровище.

Это был медный котел, непонятно откуда взявшийся на берегу – видимо, выбросили штормовые волны. Котелок был помятым, но Нед выправил свое приобретение и теперь частенько пользовался им для своих кулинарных упражнений – пек в нем ракушки, варил похлебку из пойманных Нардой кроликов и птиц, кипятил травяной настой, хорошо утоляющий жажду в жаркое время суток. На котелке были выгравированы какие-то письмена, и Нед частенько рассматривал их, отчистив сажу песком, гадая – что же написали неизвестные мастера. Так и в этот раз – он выкопал котел из песка, возле сухого дуба, стоящего на берегу ручья, образующегося в лощине выше, меж холмов, уселся и стал внимательно разглядывать прихотливые иероглифы и картинки, искусно выгравированные на крутых боках сосуда. Человеческие фигурки, узнаваемые в прихотливых рисунках, какие-то точки, кругляшки, треугольнички – хаотично, бессистемно… но притягательно.

Понаблюдав за рисунками, Нед вздохнул и, вытряхнув из котелка песок, пошел к ручью – надо как следует отмыть, иначе потом на зубах будет скрипеть песок. Сполоснул в ледяной воде, набрал до половины, отнес назад, поставил на травку и стал сооружать костер. Ну – это дело несложное. Мелких сухих веточек, пересохшего мха, несколько ударов кресалом (подарок Силана), искры затлели во мху, подул… и вот радостный дымок ударил в ноздри – запах огня, запах еды, запах жизни.

Костер развел между двумя камнями, которые уже давно прикатил именно для этой цели. На них так удобно ставить котелок, несмотря на то что его дно было абсолютно круглым, как у половинки шара. Засыпал ракушки в сосуд доверху и поставил его на огонь. Теперь только дождаться, когда закипит, посидеть немного рядом, чтобы ракушки сварились, а потом – можно набивать живот. Иногда он готовил ракушки без воды – просто помешивая в толстостенном котелке. Тогда те выделяют белый сок, который ему нравилось пить. Но после того, как Нед заметил действие сока – стал варить в воде. После сока ему ужасно хотелось Салли… нестерпимо, до боли. Силан объяснял это возбуждающим действием сока раковин, который лекари прописывали мужчинам, страдающим слабостью в постели. Ну и вообще всем, кто хотел выказать себя настоящим мужчиной. Нед не хотел выказывать себя таковым, потенции у него и без того хватало… а женщины не было. И вряд ли будет: у такого ничтожества, как он, какие женщины? Так что приходилось обходиться своими силами…

Наконец блюдо было готово, и Нед, вывалив ракушки на подстеленные широкие листья лопуха, чтобы остыли быстрее, принялся раздирать створки вожделенных амрий. Так назывались эти раковины, в которых иногда находили жемчуг.

Нед как-то нашел в ракушке здоровенную жемчужину, размером с его ноготь. Хозяин заметил, как тот рассматривал ее во дворе, отобрал у парня, долго расспрашивал, где тот взял драгоценную розовую каплю размером с ноготь мизинца, но… Нед сказал, что нашел ее на берегу возле деревни. После этого от него отстали, а он больше не стал таскать найденные жемчужины домой, складывая их в тряпочку и закапывая рядом с котлом.

Сейчас ни одна жемчужина ему не попалась, на что он совершенно не обиделся. Его живот был полон сытным горячим мясом. И оставалось лишь запить съеденное, чтобы обед совсем удался. Для этого надо помыть котел, набрать воды и бросить туда пахучей травки со склона лощины. Горьковатый отвар отлично утолял жажду. К нему бы немного меда… или сахара… но сладости редко перепадали Неду, а после смерти Силана он вообще забыл, что такое сахар. А может, потому у него и были великолепные белые зубы, способные, казалось, перекусить стальной нож? Его великолепным зубам втайне завидовали все те женщины, что видели его улыбку. Впрочем, улыбался он редко. Жизнь не та, чтобы улыбаться, хихикать и смеяться, как дети свободных.

– Эй, ты же вроде сытая? – Он ласково толкнул «улыбающуюся» Нарду, которая кинулась к приготовленной им кучке открытых раковин и с жадностью начала поглощать мякоть, хитро поглядывая на своего друга. Ее зубы с треском крошили створки ракушек, выгрызая сладкую плоть.

Нед похлопал ее по холке, встал и снова пошел к ручью. Опустил котел в прозрачную воду и некоторое время смотрел, как от него тянутся мутные полоски, извивающиеся над песчаным дном. Из песка показалось какое-то насекомое, быстро зарывшееся назад, и снова наступили тишь и покой. Жужжали мухи, с ревом пролетел огромный навозный жук – весна, все расцветает. Сезон дождей ушел, с его лужами, грязью и сыростью. В такое время хочется жить, даже если ты жалкий найденыш, никому не нужный и гонимый.