Виктор Костин - Люди и Нелюди Страница 3

Что ей, дескать, не хватает?

Мужская гордость, видите ли, в нем взыграла, но вот его частые командировки с подшефными ее совсем не устраивают и целибат – это не про нее. Он часто по неделям с новобранцами шастал по окрестным лесам и, возвращаясь, буквально валился с ног, так что не сильно-то и обеспечишь после молодую и сильно, прямо скажем, темпераментную особу Колыванову.

Разошлись тихо-мирно и скандала больше не устраивали. Да и из-за чего – видели глаза, что брали, вот и не хрен выпендриваться после.

Мысль, что все со временем утрясется и его Светик одумается, а у него времени прибавится по службе, как-то прошла. Не свезло, в общем, парню и во второй раз. Да и горбатого могила исправит, наверно….

Подписание по этой причине и второго контракта совпало с началом второй чеченской, и Сергей недолго думая согласился вновь пойти на фронт, уже не сопляком, а считай, опытным ветераном.

Как-никак боевое ранение и особенно лежание в госпитале очень поспособствовали становлению характера, ну относительно.

Теперь под пули он зря не лез да и сильно не геройствовал. Хотя трусом его никто бы не назвал и не раз только его действия и спасали взвод разведки, которым почему-то именно он и командовал. Хотя формально во взводе был старлей, тезка, тоже Сергей Кириллов, но, побывав в паре вылазок, он без обиняков так и сказал перед взводом:

– Короче, прапорщик… (а Сергей уже был старшим прапорщиком, лейтенанта ему так и не дали. Все же он имел неоконченное высшее образование, а половинка высшего никого не интересовала в части, бюрократия – дело такое).

Старлей продолжил: – Значит, только выходим на маршрут, я твой зам. Всем все ясно? Я думаю, с таким командиром у нас у всех шансов по-любому поболе будет, ну а в части уже согласно табеля о рангах.

Никто и не возражал, жить-то всем хотелось, и, как ни странно, авторитет старлея от этого только возрос.

Куда их только ни забрасывало со взводом: и в горы они летали, и в городах по подвалам шныряли, даже в степи что-то искали и даже, как ни странно, находили… иногда.

Раз шведку журналистку нашли, Кайа Лидеберг. Угораздило же Сергея первым ее вытащить и успокаивать после. Так потом и спать с Кайей пришлось. Именно спать, как с маленьким ребенком, а не то что вы подумали. Потому как она боялась от него отойти хотя бы на шаг. Еле-еле ее потом консулу передали с их психоаналитиком. Командование разное бывает, за спасение медаль обещали, а во взводе кличку дали: «очень молодой папа», за глаза, правда, «папа» меняли на другое слово, довольно обидное: «бестолковый нянь», но, помня о том, что он в учебке не последним был, в глаза ему этого не говорили.

За два года самых интенсивных боев половину взвода, конечно, потеряли, хорошо хоть многих по ранению, но остальные все равно считали. Не будь прапора с его нюхом и везением, потеряли бы и всех, и не по одному разу. Сколько раз Сергей на себе вытаскивал раненых или уводил из засад, уже и не перечесть, ну, здоровьем бог его не обидел. По ранению в конце концов ушел и сам старлей Кириллов, а Сергей был все как заговоренный, только легкие царапины да синяки и пара вывихов за все время.

Некоторым категориям граждан по жизни везет, до известных пределов, конечно.

Опытные и битые жизнью сослуживцы и старожилы из местных время от времени подходили к Сергею и говорили, что пора бы ему завязывать с выходами и «выходками» своими, ведь по краю ходит и смерть за усы дергает: «Короче, прапор, завязывай, сам рискуешь и молодым пример показываешь нехороший, а им еще жить и жить». Сергей и сам видел, что уже да, теряет берега и чувство реальности, появилась какая-то ухарская бравада, чего с ним раньше никогда не было. В общем, все говорило за то, что пора завязывать, удача ведь долгой не бывает.

Так все и случилось. На банальном прикрытии, когда брали какой-то мелкий схрон, доброго слова не стоивший, кстати говоря, нарвались в итоге на серьезную банду.

Спасая взвод, Сергей с двумя сержантами остался прикрывать отход, надеясь, как и прежде, на свою удачу. Они уже помышляли сваливать нафиг, час, что они держались в мелком лесочке, уже нормально давал форы остальным, да и заряды к эрпэгэхе кончились и подсумки опустели до донышка…

Вот тогда-то и прилетел тот шальной снаряд. Откуда он прилетел, было не ясно: то ли наши подключились и стали долбать методично по квадрату, то ли чеченцы что-то подтащили более серьезное сами – уже и не столь важно.

Снаряд лег аккуратно в ячейку, где окопался по-быстрому Сергей со своим напарником.

Сержанту Синицыну, что находился неподалеку, тоже неслабо досталось, правда, в отличие от Сергея с напарником, он хоть остался в целом виде, хотя и порядком искалеченным.

От взрывной волны он ударился сначала о рядом растущую сосну, а потом вдобавок его хорошо приложило о землю и, в общем, и ему хватило. Кстати, наличие сержанта Синицына и трех сапог с остатками ног все ж позволило установить после командованию, что заслон в полном составе выполнил свой долг, и семья Сергея таки получила похоронку – что их сын погиб, выполняя свой воинский дол г.

На этом можно было бы и закончить повествование о жизни непутевого, но в общем-то в чем-то удачливого и даже умного парня или уже опытного мужика, можно сказать, старшего прапорщика Сергея Полтарева. Но судьба, мать ее или отец – не знаю даже, и неважно это, сделала кульбит, и все пошло по новой.

С днем рождения, Сер… Витоли.

Глава 2

Детство, детство, куда же ты бежишь?

Витоли

Паровичок появился из-за угла внезапно, и, как с Витоли обычно случается, он стормозил и ничего не успел сделать.

Во всем, что не касалось его любимой игры в боло (разновидность местного футбола), Витоли был задумчивый, медлительный и даже в какой-то степени, скорее, рассеянный, тормоз, одним словом.

Теперь – по порядку, что предшествовало этому нерадостному событию.

Школа второго круга столицы, идут занятия.

– Витоли Вилесс, к доске, – грозная, как всегда, Натали Сергеевна.

Вызвала его к доске зачем-то, еле-еле ответил на ее дурацкие вопросы, да еще и с примерами. – Тяжко вздыхает, поминая свои никакие ответы и будущую реакцию родителей на полученную оценку.

И еще эта математичка… – что там подымала «математичка» Витоли уже додумать не успел. Его путь домой прервал визг тормозов…

О ком идет речь у нас?

Натали Сергеевна – учитель математики и довольно молодая женщина 38 лет, прямо скажем, выглядящая не на свой возраст, а где-то не более чем на 28 лет.

Почему так?

Потому как следит за собой и принимает известное лечебно-волшебное снадобье энерджазинов, именуемое в просторечии у людей «флаконы» и сильно замедляющее процесс старения и дающее телу бодрость и, главное, полностью без всяких последствий. Правда, не сильно часто принимаемое населением в силу своей высокой стоимости и краткости времени воздействия.

Характер учителя математики да и ее прежнее место работы – имперская служба безопасности – не сильно способствовали потаканию вот таким вот Витолям.

– Старая кошелка, маразматичка, уу-у, а как пристает все время ко мне, – бурчал по дороге домой Витоли, не обращая ни на что внимания, и донеобращался.

Витоли можно понять где-то, не часто две «любимые» учительницы в один день устраивают головомойку, пусть и за дело. О ком идет речь?

Бригида Петовна, совсем молоденькая, в отличие от Натали Сергеевны, учительница и только пришедшая к ним в школу, пару лет назад всего, но уже ведущая язык руси (русинов) устно и письменно, а также и географию в придачу. Очень разносторонне развитая личность эта Бригида Петовна, как говорили в школе, и Витоли даже что-то слышал про нее, но и она за что-то также невзлюбившая его.

Вот она-то и вызвала Витоли к доске и по обоим своим предметам сразу и влепила соответственно не самые высокие оценки, если не сказать низкие, а именно четыре и пять соответственно.

Учитывая десятибалльную систему здесь, от нуля и до девяти, то, считай, он получил два и два с плюсом.

«За что?» – мысленно вопрошал Витоли, идя или, скорее, бредя домой, потому как спешкой эту ходьбу назвать нельзя было ну никак.

Она или они обе, учительницы, почему-то взъелись на него за пониженные знания, и, в общем, им всем от него что-то было нужно.

По всему видно было: день начался неудачно…

А ведь очень хотелось погонять боло вечерком, а не эти уроки опять гон… учить и прочие задания дурацкие.

Немецкую игру в боло, которой заразились и болели все окрестные да и столичные дворы, и даже, в халифатах она была не менее популярна, как Толини и говорил, во двор к Витоли, где он жил с родителями, эту игру притащил его друг Толини Хоникер. Немец по национальности, но давно живущий здесь, на Руси. Вот с тех пор Витоли и был страстный поклонник и завзятый игроман, или боломан. Временами за игрой забывая про уроки и даже про еду, за что и нагорало ему и повсеместно, и неоднократно, то от учителей, как сегодня, то от папы с мамой иногда.