Антон Орлов - Западня для ведьмы Страница 3

– Ты стенку сломал! – сердито процедил Кролик Плоби. – Думай тупой башкой!

– Ее до него сломали! – заступился за амулетчика Кролик Груфо.

В дыру уже лезло двое уцелевших противников, они были в неброской мешковатой одежде и в шаперонах с масками. Дирвен встретил их «Шипоцветом», но те были настороже и прикрылись магическими щитами.

Между тем с другой стороны от двери стена тоже вспучилась. Этот пузырь был меньшего диаметра по сравнению с первым, и набухал он медленнее. Сказывалось то, что Дирвен выбил кого-то из атакующих: сил у них убавилось. Врезать бы снова «Каменным молотом», но тот еще не накопил новый заряд. Боевые амулеты, которые лупят по врагам безостановочно, бывают только в книжках.

Не прав был Плоби со своим обвинением. Второй пузырь сам собой лопнул, причем брызги киселистой субстанции растаяли в воздухе, зато обломки кирпича, куски штукатурки и неестественно растянутые, словно что-то на диво пластичное, лохмотья старинных обоев разлетелись по комнате. В дыру начали протискиваться люди. В самый раз, чтобы получить зарядившимся «Молотом». Они исхитрились частично погасить удар, но все же им досталось – первых двоих оглушило, и тем, кто находился позади, пришлось их оттаскивать, чтобы расчистить проход.

Прилежные Кролики вовсю сражались с первой группой. Плоби, всегда казавшийся самым крепким из этой примерной троицы, свалился на колени, из носа у него потекла кровь. Несмотря на это, он продолжал плести какое-то заклинание, пытаясь подняться на ноги.

Один из врагов вновь нанес удар, и тогда он закашлялся, изо рта хлынула кровь с темными сгустками – прямо на валявшуюся у стены вытертую подушку с прихотливым малиново-синим сурийским орнаментом, на которой целую вечность назад сидел изнывающий от скуки Дирвен.

Амулетчик от этого зрелища на миг оцепенел, а потом издал отчаянный рычащий вопль и обрушил на противников «Когти дракона», которые придержал про запас. Это же его Кролики, его личная охрана, и никто не смеет убивать их у него на глазах! Получайте, гады!

Он был сам не свой от потрясения и ярости и придал «Когтям» такую силу, что убийцу Плоби буквально располосовало на куски, словно его и впрямь ударил чудовищной лапой легендарный дракон. Остальных тоже изранило.

Кролик Рюнжи, развернувшийся навстречу тем, кто забрался в комнату через вторую дыру, пошатнулся от магического удара. У него кровотечения не было, но он смертельно побледнел, нетвердо, словно пьяный, попятился и рухнул спиной на столик с принадлежностями для игры в сандалу, опрокинув его набок.

Один Груфо пока держался. Его глаза азартно сверкнули, и он прохрипел стоявшему рядом амулетчику:

– Послал мысле…

Договорить то ли не смог, то ли решил не расходовать лишнюю толику силы. Дирвен и так понял: враги понесли урон, благодаря чему «ватный купол» истончился либо вовсе пропал, и Груфо удалось связаться с магами Ложи. Скоро придет помощь.

Воодушевленный этим успехом и взбешенный тем, что эти ублюдки, которых никто сюда не звал, сотворили с Плоби и Рюнжи, Дирвен пустил в ход против второй группы «Шипоцвет». В этот раз еще как сработало!

Заодно обнаружил, что у него на перевязи осталась пара ножей, которые он не успел засадить в деревянную «Энгу». С победным воплем он метнул оружие в неприятеля из первой дыры. Один вонзился в плечо противнику, что позволило Груфо нанести удар, заставивший этого парня согнуться, словно от пинка в живот. Со вторым броском повезло меньше, вражеский маг сумел отвести летящий в него нож.

Сколько же сюда пришло этих гадов, ошеломленно подумал Дирвен, два десятка же их, никак не меньше! До сих пор кто-то есть в коридоре – либо самые трусливые, либо главари.

Он был распален боем и уже перестал бояться, что враги его скрутят и утащат – вот это теперь никак не получится, того и гляди здесь будет не протолкнуться от бойцов Ложи. Зато могут убить, раз выкрасть не удалось. Так же, как убили Рюнжи и Плоби. Те, кто послал сюда этих гадов с закрытыми, как у палачей, рожами, запросто могли отдать им такой приказ. От этой мысли было и жутко, и как-то нереально легко: может, он сейчас доживает последние минуты.

Его «Незримый щит» содрогнулся, погасив очередное заклятье, и Дирвена тоже пронизала дрожь: чуть-чуть достало, несмотря на мощь охранного амулета. Правда ведь пытаются прихлопнуть!

Враг ретировался в полутемный коридор и маячил за проломом, готовясь повторить попытку. Кормилец, снабжающий его силой, находился там же – кормильцев обычно держат в тылу, так как без них ничего не зачерпнешь из Накопителя.

Груфо выглядел вконец измотанным, длинная бледная физиономия блестела от пота. Он снова плел заклятье, но был риск, что его не хватит на то, чтобы довести дело до конца. Маг расходует свою собственную силу, а амулетчик – силу артефактов, вот потому-то Дирвен и не завидовал магам.

Он опять обрушил на дыру или, вернее, на тех, кто за ней прятался, «Каменный молот», однако противники вовремя уловили, что сейчас будет, и успели отскочить в стороны: этот амулет наносит удар по небольшому участку, точь-в-точь как инструмент, в честь которого его назвали. Досталось лишь тем, кто пострадал от «Молота» в первый раз и сейчас лежал или сидел на полу за проломом – после повторного удара их стоны стихли.

Слева от Дирвена со стуком упало на пол несколько ножей, встреченных «Незримым щитом». Швырявший их парень высунулся из второй дыры и едва успел отпрянуть, когда амулетчик, развернувшись в его сторону, привел в действие «Когти дракона». «Когти» содрали обои над дырой и все-таки задели кого-то из тех, кто находился в коридоре.

Груфо уже не стоял рядом со своим подопечным, а сидел на полу с обморочным лицом, из складок его мантии торчала рукоятка метательного ножа.

Дирвен снова отдал команду «Шипоцвету». Этот амулет не сможет остановить заклятья, он воздействует только на материальные тела, но если растянуть невидимый шипастый занавес по стенке, закрыв оба пролома, это хотя бы помешает врагам целиться… Впрочем, уже не важно. Судя по шуму в коридоре, в дом ворвались бойцы Светлейшей Ложи, и вражеским засланцам, провалившим свое задание, стало не до Дирвена Корица.

Ноги подкосились, и он плюхнулся рядом с раненым Груфо. Из коридора что-то кричали… Ага, чтобы он или отпер дверь, или убрал «Шипоцвет». К тому времени, как до него дошел смысл этих резонных требований, спасатели уже управились сами и ввалились в Южную залу.

Над Дирвеном склонился маг-целитель, вскоре заявивший, что амулетчик не пострадал, и занявшийся ребятами из Академии. Дирвен устроился в углу, чтобы никому не мешать. Там лежала еще одна истрепанная сурийская подушка – не забрызганная кровью, ничего ей не сделалось, – на нее-то он и уселся. Вокруг суетились люди в форменных мантиях, кого-то посылали за мешком, чтобы «все это собрать». За разбитой стенкой кто-то навзрыд клялся богами и великими псами, что его заставили участвовать в покушении, используя шантаж, – Кормилец, вероятно.

– Да пропустите же меня! – донесся из коридора звонкий и сердитый женский голос.

– Госпожа Зинта, сначала окажите помощь нашим коллегам из Ложи! – потребовал кто-то непререкаемым тоном. – Эти подождут… В лечении нуждаются все, нам еще предстоит их допрашивать, но достойных надо лечить в первую очередь. Идемте сюда!

В Южную залу следом за провожатым протиснулась Зинта Граско, лекарка под дланью Тваше. Высокий сухопарый маг невежливо тащил ее за руку, поскольку опасался, что избранная служительница Милосердной сразу же начнет возиться со злоумышленниками, так как те первыми попались ей на глаза.

Она то скрывалась за чужими спинами, то снова появлялась в поле зрения Дирвена. Ладная, женственно округлая, в сурийских шароварах и старой хлопчатобумажной фуфайке с закатанными рукавами, голова повязана косынкой. Видимо, помогала на уборке в Пергамоне, и зов оторвал ее от работы.

В Ларвезу она перебралась год назад из Молоны, сопредельной страны, где нет господ и все друг другу доброжители. Это Дирвен тогда перевел их через границу – госпожу Зинту и… Тьфу, даже думать противно, кого еще! Взяться за тряпку наравне с прислугой – это для Зинты было естественным делом: «иначе получится не по-доброжительски». Другую на ее месте давно бы уже начали высмеивать, но все сходились на том, что целительница, удостоенная особой милости Тавше, имеет право на странности.

У Зинты было миловидное круглое лицо, живые и пытливые серые глаза, из-под косынки выбилась на лоб светлая прядь. Через плечо висела лекарская сумка, на поясе – кинжал Тавше, с которым она, как удостоенная, никогда не расставалась.

– Здравствуйте! – вымолвил Дирвен охрипшим голосом, привстав с подушки.

Не услышала. В зале стоял гомон, к тому же лекарке было не до приветствий. Опустившись на колени возле кого-то из Кроликов, она обеими руками подняла над головой в ритуальном жесте кинжал и воззвала: