Анна Кувайкова - Мантикора и Дракон. Эпизод I Страница 3

– Како… – Мужчина захрипел, выгнувшись под немыслимым углом, закатывая глаза.

Яд действовал быстро, сжигая изнутри. Кровь потекла из носа и ушей, стекая на доски. Всего несколько минут – и самый страшный человек этого города, обмякнув, перестал дышать.

Презрительно скривившись, ткнула мертвеца носком сапога в живот. Путы опали моментально, как только сердце перестало качать кровь. Вор, убийца, насильник, работорговец. Многогранный человек, талантливый в своём роде. И картину его смерти обставить нужно соответствующе.

Взяв за руки, оттащила Сора к кровати, стоявшей в углу, положив так, чтобы со стороны казалось – он собирался бежать из комнаты. Малая печать белой вспышкой стёрла пятна крови, подчищая ненужные следы. Небольшое изменение позы, разорванная одежда. Вытащив из-за пояса кинжал, нанесла несколько ранений вдоль груди, скользящий удар по шее, оборонительные раны на ладони и запястья.

Аккуратно вытерев рукоять ножа, вложила её в руку гулящей девки, доставленной сюда чуть раньше. Она находилась в состоянии наподобие сна, граничащего со смертью. Протянув руку, вытащила иглу из шеи девчонки, ставя точку в её жизненном пути. Завершающим штрихом можно было считать глубокую рану на груди. Тот стилет, что её оставил, валялся около мёртвого Сора. Глухой вскрик вырвался из груди несчастной, в широко раскрытых глазах застыл страх и непонимание. Последнее, что она увидела перед своей смертью, – тёмные стены храма Матери-Земли, заброшенного и забытого миром. С одной стороны – жаль её, погибла ради чужой выгоды. С другой – таких называют расходным материалом и никак иначе.

Окинув всё внимательным взглядом, довольно улыбнулась. Стражники и городские власти сочтут это неудачной попыткой найти развлечение на ночь или же способом уличной мошенницы заработать деньжат побольше. И никто даже не подумает о том, что по душу столь благородного господина пришёл лучший наёмник гильдии наёмников. Ничего, моё тщеславие переживёт такой урон.

Глубоко вздохнув, лёгким движением убрала маску на затылок, закрыв глаза и подставляя лицо лёгкому тёплому ветру из открытого окна. Спустя столько лет гонок на выживание, долгой и кропотливой охоты, я постучалась в двери ко всем, кто когда-то стал причиной смерти моей семьи. Ко всем, кроме одного, самого главного, но до него я ещё доберусь. Рано или поздно. Каждый получит то, чего заслуживает. Сполна.

Вздохнув, потёрла переносицу. Это был долгий путь, длиной не в один десяток лет, на протяжении которых я была заложником собственной памяти и ненависти, жажды мести. И было страшно, по-настоящему страшно, что не смогу, не сумею… Не справлюсь.

Хорошо, что минутная слабость проходила так же стремительно, как и появлялась. В моей профессии неуверенность больше мешает, чем помогает принять верное решение. А уж в таком деле, как тонкая продуманная месть с ледяной подачей, – и вовсе ненужная роскошь.

Тряхнув головой, подхватила брошенную утром на подоконник сумку и подошла к зеркалу, стоявшему у стены. Гладкая поверхность отразила женщину ростом выше среднего, крепкого телосложения и на вид лет двадцати семи – тридцати. Мягкие черты лица, не скрытые безликой белой маской, симпатичная фигура. Нос с горбинкой – след от старого перелома. Карие глаза, тёмные волосы, собранные в плотную косу, перекинутую через плечо. Тонкие брови чуть изогнуты.

Провела пальцем по выступающему шраму от виска до подбородка, наискосок. Внешность он не портил, но был одной причиной из довольно обширного списка, чтобы прятать лицо под маской.

Размяв руками шею, убрала маску в сумку, поправила широкий пояс многослойной юбки из тёмной прочной ткани. Одёрнув плотный чёрный жилет, надетый поверх светлой блузки, накинула плащ и вышла, надвинув капюшон на лоб и прихватив ключи от номера. Напоследок коснулась рукой дверного косяка, сливая небольшое количество магии в заранее нанесённый рисунок. Тот вспыхнул, снимая чары тишины и невнимания. Скоро трупы найдут, заглянув в специально оставленную приоткрытой дверь.

Любопытство сгубило не только кошку.

Покинув гостиницу через чёрный ход, не спеша добралась до городской стены, избегая открытых мест и редких прохожих. Ночь давно вступила в свои права, зажигая на небе звёзды. Хотелось как можно быстрее покинуть Серьяк, отправившись туда, где меня действительно ждали.

Широко улыбнулась, почувствовав тонкую острую иглу, прошившую висок. Ментальная защита разума – один из самых первых уроков, полученных от отца. Щиты разных уровней сложности, начинки и отдачи в случае попытки взлома. Одни служили временной защитой, другие держались постоянно. И лишь одно-единственное мелкое чудо, непоседливое, чумазое и вечно ищущее приключений на свою пятую точку, могло попытаться достучаться до меня. Один маленький темноволосый шалопай заскучал, по всей видимости, и начал действовать. В этом он очень похож на своего отца.

Хмыкнув, оглушительно свистнула, подзывая своего спутника. И опустила щиты, позволяя мелкому докричаться до меня. Всё равно ведь не успокоится. Вот уж точно его бы энергию да в мирных целях…

«Ма-а-ам… А ты скоро?» – заискивающе поинтересовался сын, фонтанируя грустью, одиночеством и скукой. И голодом. Без этого никуда – растущий молодой организм.

В лунном свете блеснула чёрная чешуя. Неслышно скользя по выщербленной мостовой, из-за угла вынырнул огромный мощный зверь, свирепо скаля зубы.

«Скоро, малыш…» – нежно протянула, рукой коснувшись острых вздыбленных игл на загривке.

Зверь глухо рыкнул, прикрывая глаза и подставляясь под ласку. И довольно заурчал, изгибаясь и виляя длинным хвостом.

«Правда-правда?» – усомнился ребёнок. Так и вижу, как он нетерпеливо ёрзает на месте.

«Правда, солнышко».

Закинула на спину присевшего на передние лапы шаури свои вещи, прикрепив их к ошейнику. Похлопала зверя по шее, вслушиваясь в одобрительное ворчание.

Истинный хищник. Метр в холке, мощное поджарое тело, жилистые трёхпалые лапы с огромными клиновидными когтями. Вытянутая волчья морда ластилась, тыкаясь носом в шею, норовя пройтись по лицу горячим раздвоенным языком. Треугольные уши прижаты к голове, а золотисто-алые глаза сверкают искренней радостью от встречи с хозяйкой.

«Я люблю тебя, мам», – тихо шепнул ребёнок, обдавая нежностью и самыми искренними чувствами, на которые способны только дети.

Искрящийся коктейль омыл с головы до пят, пропитанный чистой, сильной любовью ребёнка к такой всемогущей, в его глазах, женщине, матери. Наполняя теплом и счастьем. После такого можно и со всем миром спорить, бороться против всех и вся, лишь бы и дальше чувствовать эти эмоции и знать: быть любимой таким вот чудом – самая большая удача в жизни.

«Я тебя тоже, малыш. – Ласковая улыбка против воли появилась на лице. Мы купались в эмоциях друг друга, бережно делясь разделённым на двоих счастьем. – Я скоро вернусь, мышонок. И ты расскажешь мне всё, что хочешь… А я расскажу тебе сказку о величественных и смелых Драконах. Договорились?»

«Я буду ждать…» – Радостно улыбаясь, мелкий исчез из мыслей, позволив вернуть щиты на место.

Мягкая, не свойственная мне улыбка так и норовила вернуться, стоило лишь вспомнить о своём личном чуде. Моё сокровище, мой сын… Рагдэн.

– Пора возвращаться, Ург, – забравшись на пригнувшегося зверя, крепко вцепилась в металлический ошейник, плотно подогнанный к гибкой шее. И сжала крутые бока коленями, понуждая двигаться вперёд.

Радостно рыкнув, нежить рванула вперёд, смазанной тенью скользя по крышам домов и мостовым. Пугая редких прохожих на своём пути.

Длинный прыжок – и хищник неслышно приземлился за городской стеной. Двигаясь через поля в сторону леса, постепенно углубляясь в него. Путь от небольшой поляны в самой чаще до города, укравший рано утром почти три часа, сейчас не занял и пятнадцати минут. И вот уже, мягко ступая, шаури вышел на край прогалины к разбитому ещё вчера вечером лагерю.

Спешившись, стянула с Урга сумки и погладила по морде, отпуская его на охоту. Довольно оскалившись, зверь скрылся среди деревьев, явно собираясь всласть полакомиться свежим мясом. А я, обойдя стоянку по периметру и не найдя ничего подозрительного, прошла к палатке, попутно обновив защитный контур. Пара вензелей на полустёртых печатях и немного магии для подпитки. До утра осталось часов пять, не больше, должно хватить.

Разожгла затухший костёр. Стянув плащ, постелила на землю, усевшись на него и облокотившись спиной о ствол поваленного дерева. Так и задремала, позволив себе немного расслабиться, ощущая почти позабытый покой и умиротворение рядом со своим самым большим сокровищем.

Разбудил меня звук скрежета когтей о камни. Приоткрыв один глаз, недовольно посмотрела на Урга. Шаури прижал уши, виновато водя хвостом по земле и демонстрируя половину туши оленя, зажатую в зубах. Вздохнув, сложила пальцами малую печать, ослабляя защитный контур и пуская кормильца. Зверь тут же устроился рядом, аккуратно положив добычу на траву у костра. И подставил морду, чтобы погладили, почесали и поблагодарили за завтрак.