Брендон Сандерсон - Сплав закона Страница 3

«Его мумифицировали. Подготовили и высушили», – с отвращением подумал Вакс.

Пару раз они с Джермином вместе выпивали, и хотя кучер мухлевал в карты, он был довольно приятным парнем.

Подвесили Джермина также необычным способом. Руки трупа удерживала в раскинутом положении проволока, голова была склонена набок, рот разинут. Вакс отвернулся – от страшного зрелища у него задергался глаз.

«Осторожнее, – велел он себе. – Не позволяй ему пробудить в себе гнев. Сосредоточься».

Позже он вернется и срежет Джермина. Сейчас непозволительно шуметь. По крайней мере, он знает, что идет по правильному следу. Это, несомненно, логово Кровавого Тэна.

В отдалении маячило еще одно пятно света. Да где же заканчивается этот туннель?

Вскоре Вакс нашел еще один труп, висевший боком к стене. Аннарель, заезжая геологиня, которая исчезла вслед за Джермином. Бедная женщина. Ее высушили тем же манером, а тело пришпилили к стене в очень характерной позе: она будто опустилась на колени, изучая кучу камней.

И вновь свет увлек Вакса вперед. Это явно был не погреб – скорее какой-то контрабандистский туннель, оставшийся с тех времен, когда Фелтрель еще процветал. Тэн этого не строил: слишком уж старыми выглядели деревянные подпорки.

Вакс миновал шесть трупов – каждый был озарен собственным фонарем, каждому придали особую позу. Один сидел в кресле, другой точно парил под потолком, еще парочку прибили к стене. Чем дальше, тем свежее, а последнего убили недавно. Вакс не узнал стройного мужчину, который висел, воздев руку к виску, словно отдавал воинскую честь.

«Ржавь и Разрушитель, – подумал Вакс. – Это не убежище Кровавого Тэна. Это… его выставочный зал».

Борясь с тошнотой, он двинулся к следующему источнику света – заметно более яркому. Туннель постепенно пошел на подъем и вскоре вывел к квадратному отверстию в потолке, откуда струился солнечный свет. Видимо, когда-то здесь был тайный люк, который сгнил или сломался. Вакс вскарабкался вверх по склону и осторожно выглянул наружу.

Он оказался в здании без крыши. Кирпичные стены сохранились почти целиком; впереди слева располагались четыре алтаря.

«Ага, старая часовня Выжившего».

Не заметив ничего подозрительного, со «стеррионом» наготове Вакс выбрался из дыры – плащ его был весь в грязи – и с наслаждением вдохнул сухой чистый воздух.

– Каждая жизнь – представление, – произнес чей-то голос; звук его эхом разнесся по руинам церкви.

Вакс тотчас же рванулся в сторону и спрятался за алтарем.

– Но мы не актеры, – продолжил голос. – Мы марионетки.

– Тэн, – откликнулся Вакс, – выходи.

– Я видел Господа, законник, – прошептал Тэн.

«Да где же он?»

Вакс окинул взглядом небольшую часовню. Она была заполнена сломанными скамьями и упавшими статуями. Обогнул алтарь, рассудив, что звук идет откуда-то из задней части помещения.

– Я видел Смерть собственной персоной, с гвоздями в глазницах, – продолжал Тэн. – Я видел Выжившего, коий суть жизнь. Другие задаются вопросами, но я знаю наверняка. Знаю, что я марионетка. Как и все мы. Тебе понравилась моя выставка? Я очень старался.

Прерывисто дыша, Вакс продолжал продвигаться вдоль стены. По правому виску ползла струйка пота. Глаз дергался. Перед мысленным взором стояли виденные в туннеле трупы.

– Большинству не дается ни единого шанса создать истинное произведение искусства, – вещал Тэн. – Самые лучшие представления – те, что невозможно воспроизвести. На подготовку порой уходят месяцы, годы. Нужно найти подходящий антураж. Уже к концу дня начнется гниение. Я не смог по-настоящему их мумифицировать – не было ни времени, ни средств. Я сумел лишь сохранить их для одного-единственного спектакля. Завтра все испортится. Ты был единственным зрителем. Ты один. Я уверен… мы лишь марионетки… ты видел…

Голос и впрямь шел из задней части комнаты. Куча мусора загораживала обзор.

– Нами управляет кто-то другой…

Вскинув «стеррион», Вакс оббежал завал и замер.

Там стоял Тэн, держа перед собой Лесси. Глаза ее были широко распахнуты, во рту – кляп; на руке и ноге – кровоточащие раны.

«Подстрелили… Потеряла много крови… Вот, значит, как Тэн сумел ее одолеть…»

Казалось, Лесси бледнела прямо на глазах.

Вакс не шевелился. Он не испытывал беспокойства. Он не мог себе такого позволить: от этого тряслись руки, а трясущейся рукой не попасть в цель. Он не видел лица Тэна за головой Лесси – маньяк набросил ей на шею гарроту.

Тэн, стройный мужчина с тонкими пальцами, раньше работал гробовщиком. Редеющие черные волосы были зализаны назад. Некогда элегантный костюм блестел, пропитавшись кровью.

– Кто-то другой управляет нами, законник, – тихо повторил Тэн.

Лесси посмотрела Ваксу в глаза. Они оба знали, что делать в такой ситуации. В прошлый раз в заложниках был он. Люди вечно пытались использовать их друг против друга. Лесси вовсе не считала подобное неудобством: не знай Тэн, что они пара, он бы убил ее на месте. А так взял в заложницы, и у них появился шанс выпутаться.

Вакс устремил взгляд вдоль ствола «стерриона». Плавно надавил на спусковой крючок до того уровня, когда легкого нажатия хватало, чтобы выстрелить. Лесси моргнула. Раз. Два. Три.

Вакс выстрелил.

В тот же миг Тэн рывком сдвинул Лесси вправо.

Выстрел нарушил тишину, эхом отразился от глиняных кирпичей. Голова Лесси дернулась, когда пуля Вакса вошла прямо над ее правым глазом. Кровь брызнула на глиняную стену позади, и Лесси рухнула замертво.

Вакс стоял, заледенев от ужаса.

«Нет… так не должно было… так не могло…»

– Лучшие представления – те, которые дают лишь один раз, – с улыбкой глядя на тело Лесси, произнес Тэн.

Вакс прострелил ему башку.

1

Пять месяцев спустя Вакс шагал через богато обставленные комнаты, где проходил большой оживленный званый вечер, минуя мужчин во фраках и женщин в ярких платьях с зауженными талиями и длинными, со множеством оборок, плиссированными юбками. Обращаясь к Ваксу, гости называли его «лорд Ваксиллиум» или «лорд Ладриан».

Он кивал в ответ, но старался избегать разговоров. Именно с этой целью он и прошел в дальнюю комнату, где слепящие электрические лампы давали постоянный, удивительно ровный свет, который гнал прочь вечерние сумерки. Туман легко касался оконных стекол снаружи.

Позабыв о правилах приличия, Вакс распахнул громадные двойные стеклянные двери и вышел на величественный балкон особняка. И наконец-то почувствовал, что снова может дышать.

Он закрыл глаза, с наслаждением вдыхая и выдыхая воздух, ощущая легкую влагу тумана на лице.

«Здания такие… душные здесь, в городе. Неужели я просто забыл? Или и впрямь не замечал, когда был моложе?»

Открыв глаза, он положил руки на перила и окинул взглядом Элендель – город, задуманный самим Гармонией как величайшее в мире средоточие цивилизации. Здесь прошла юность Вакса. Однако последние двадцать лет он не считал это место своим домом.

После смерти Лесси минуло уже пять месяцев, но Вакс все еще слышал тот выстрел, видел брызги крови на кирпичах. Дикоземье он покинул лишь в ответ на отчаянные призывы вспомнить о своем долге перед семьей в связи с кончиной дядюшки.

Пять месяцев и целый мир отделяли Вакса от того выстрела, но он его слышал. Резко и четко, как гром среди ясного неба.

В теплой комнате позади раздавался мелодичный смех. Особняк Сетт был великолепным местом, полным дорогой мебели, мягких ковров и искрящихся люстр. Никто не присоединился к Ваксу на балконе.

Отсюда открывался отличный вид на озаренную огнями прогулочную набережную Дему. Двойной ряд электрических фонарей излучал ровное, ослепительно-белое сияние. Они блистали, точно пузыри, вдоль широкого бульвара, рядом с которым простирался еще более широкий канал. В его спокойных и тихих водах отражался свет. Вечерний поезд издал приветственный гудок и, пропыхтев через далекий центр города, прочертил дымом из трубы полосу, что была чуть темней тумана.

Благодаря ярким огням набережной Дему были хорошо видны Железный Шип и Башня Текиэль, расположенные на противоположных берегах канала. Оба строения стояли незавершенными, но их металлические каркасы уже вздымались высоко в небеса. Ошеломляюще высоко.

Архитекторы продолжали выпускать отчет за отчетом с указанием, какой именно высоты собираются достичь – каждый стремился обставить соперника. На этом самом званом ужине до Вакса дошли слухи – вполне достоверные, – что обе башни в итоге будут по пятьдесят с лишним этажей. Никто не знал, которая из них окажется выше, поэтому дружеские пари стали уже привычным делом.

Вакс вдохнул туман. В Дикоземье особняк Сетт, в котором было три этажа, оказался бы самым высоким зданием. Здесь же он выглядел карликом. Пока Вакс отсутствовал, мир изменился. Вырос, изобрел фонари, которые горели без огня, и дома, что поднимались выше самого тумана. Глядя вдоль широкой улицы на угол Пятого октанта, Вакс внезапно почувствовал себя очень-очень старым.