Вячеслав Дерелецкий - Тени прошлого Страница 32

Местный староста отрицательно качнул головой.

– Я так и понял. Человек этот запишет всех желающих и поможет им добраться до города. Про тебя я его предупрежу, так что, если завтра не передумаешь – милости прошу.

Авдей улыбнулся и облегченно сполз по стене, устало прикрыв глаза. Подошедшая хозяйка что-то проворчала и бесцеремонно уложила счастливо улыбающегося Авдея обратно на лавку, заботливо накрыв его теплым стеганым одеялом.

– Будьте здоровы, хозяева! Еще раз спасибо за все. И смотрите, чтобы этот герой раньше времени в лес не сбежал. – Людовик поправил плащ и вышел на улицу.

Выйдя на крыльцо, он нашел глазами проводника, тот что-то оживленно обсуждал с кучкой собравшихся неподалеку селян.

– Эрик, а ну подойди.

Расторопный дружинник подбежал и поклонился, ожидая приказания.

– Останешься до завтрашнего вечера тут. Соберешь всех добровольцев, готовых записаться в ополчение. Будешь над ними старшим. И просьба лично от меня. – Людовик сделал короткую паузу. Польщенный доверием тысячника, дружинник подался вперед. – Здесь Авдей лежит… Своими ногами он до города вряд ли доберется. Поэтому организуй лихоборскому старосте телегу. Понял?

– Чего ж непонятного, – спокойно подтвердил проводник и, почесав в затылке, оглянулся по сторонам. – А где ж я телегу возьму?

– Придумаешь чего-нибудь, – отмахнулся тысячник, спускаясь по ступенькам. – И особенно не рассиживайся. Дня через три жду тебя в городе. Уяснил?

– Не беспокойтесь, господин тысячник, комар носа не подточит! – Проводник сверкнул в ночи белозубой улыбкой. Тысячник поискал взглядом Дина и Мелиорна. Догадливый дружинник махнул в сторону соседнего дома. – На площадь они уже ушли.

Людовик кивнул и торопливо пошагал вдоль забора. Дело уже было к полуночи, но огромная полная луна отлично разгоняла темноту. Очутившись посреди рыночной площади, тысячник пронзительно свистнул, засунув в рот два пальца. Вокруг сразу поднялась суета. Дружинники торопливо выводили коней, подтягивая ослабшие подпруги и поправляя седла. Чумазый местный паренек подвел командиру дружинников его вороного жеребца. Появившийся следом проводник подозвал оставшихся на площади селян поближе и, солидно откашлявшись, вежливо поинтересовался:

– А что, уважаемые, не подскажете бедному горемыке, где бы у вас тут голову преклонить? Вы, часом, постоялый двор за последние пару лет не открыли?

– А на кой он нам сдался? – искренне удивился стоявший поблизости мужичок, озадаченно почесав в затылке.

– Не скажи… Хорошая гостиница на бойком месте – дело прибыльное, – весело подмигнул ему бойкий проводник.

– Это где ж ты, сокол ясный, в нашей глухомани бойкое место разыскал? – солидно пробасил кто-то из собравшейся толпы. – Чай, не дурные, деньги на ветер выбрасывать. Так что, мил-человек… нету у нас постоялого двора. И не было отродясь!

Усмехнувшись, Людовик чуть присел и ловко запрыгнул в седло. Конь нервно перебирал ногами, с опаской поглядывая на шумливых людей. Тысячник перехватил поводья и обернулся, дожидаясь, пока остальные сядут в седла. Потом тронул коня, неторопливо выехав на идущий через деревню проселок. Дружинники привычно разобрались парами, покидая площадь и пристраиваясь следом за командиром.

Глава 9

Пятый день длилась бесконечная гонка через Старый Лес. Где-то далеко впереди уходили на юг женщины со стариками. А прикрывающий их отход отряд охотников стал уже довольно серьезной силой, увеличиваясь с каждым днем. С появлением в родных лесах страшных варгов многочисленные племена, разбросанные по округе, дружно позабыли свои бесконечные распри из-за пограничных с соседями полянок и охотничьих угодий, мгновенно объединившись в единый народ, чтобы сообща встретить нагрянувшую беду. Едва услышав о вторгшихся в их земли волчьих всадниках, лесовичи отправляли своих женщин и детей вместе с остальными, а сами торопились присоединиться к объединенному войску всех племен, сдерживающему наступающего по пятам врага. Отряды спешащих на подмогу сородичей приходили даже с самых дальних южных и восточных окраин, боясь опоздать к решительному сражению с захватчиками.

Святомир притаился у могучего дуба, буквально слившись с его темно-коричневой корой. Прижавшись к лесному исполину, вождь обшаривал глазами каждый метр покачивающегося на легком ветерке густого подлеска. Рядом замерли распластавшиеся по земле Кожедуб и Остроглаз. До рези в глазах вглядываясь в листву, вышедшие в дозор лесовичи терпеливо дожидались, когда же среди веток мелькнет серая поджарая тень с пригнувшимся к мохнатой холке зеленокожим всадником на спине. После задержавшего их почти на сутки кошмарного ночного боя в становище Оленей варги перестали сломя голову лезть на рожон, осторожно двигаясь по незнакомой им местности в глубь леса. Напуганные нападением ужасного медведя-оборотня, враги собрались в кулак и не растягивали свои силы, благоразумно дожидаясь отстающих на переходах безлошадных лучников. Впереди основного отряда постоянно рыскали многочисленные разведчики, тщательно обшаривая лес в поисках оставленных ловушек и засад, а также – следов опережающих их на день лесовичей. Пятящиеся охотники пока что избегали открытой схватки с превосходящим по силам врагом, постоянно тревожа разосланные по лесу дозоры. Хотя волчьи всадники по-прежнему сохраняли свое преимущество в скорости, лесовичи продолжали уходить все дальше и дальше, атакуя маленькими летучими отрядами и раз за разом ускользая из-под ударов бросающихся вдогонку всадников. Организованно, становище за становищем, лесовичи отходили в глубину родных лесов, становясь постепенно все сильнее и огрызаясь из-за деревьев смертоносно-меткими стрелами.

Святомир вздрогнул от неожиданности, когда заметил краем глаза метнувшуюся по верхним веткам прижавшихся друг к другу деревьев белку. «Дождались… Вот и дорогие гости пожаловали…» Вождь неслышно опустился на колено и, положив Остроглазу руку на плечо, показал глазами на мелькнувшую среди листвы рыжую молнию. Охотник спокойно кивнул и отполз чуть назад. Устроившись поудобнее между корней, он потянул из тула боевую стрелу с тяжелым трехгранным наконечником. Как и договаривались, Кожедуб скользнул куда-то за спину и без звука растворился в низких зарослях ярко-зеленой жимолости, поспешив в лагерь с известием о появлении варгов. Несмотря на то что пока не появилось ни одного волчьего всадника, обостренное опасностью чутье охотников вовсю надрывалось тревожными колокольчиками. За прозрачным березняком едва слышно треснула ветка. «На ладонь левее нас, вон там, возле раскидистой черемухи у оврага» – тут же определил Святомир, чуть приподнявшись на локте и прижавшись щекой к шершавой коре. Подтверждая его догадку, мгновенно насторожившийся Остроглаз сдвинулся в сторону, ищуще вглядываясь в шумящие листьями заросли слева.

Неслышно, как во сне, раздвинулись свесившиеся на лесную тропинку тонкие ветки, пропустив в березняк пробирающегося среди кустов волчьего всадника. Приземистый силуэт стремительно промелькнул за листвою, быстро нырнув в заросший папоротником сырой овражек. Остроглаз приладил стрелу и стал медленно выпрямляться, одновременно натягивая тугой лук. Подавшись к нему, Святомир мягко положил ладонь на тетиву. А когда тут же присевший следопыт удивленно обернулся, отрицательно покачал головой и приложил палец к губам.

Притаившийся в неглубоком овражке разведчик переждал еще пару минут и осторожно высунулся из-за метровых широких листьев папоротника. Глубоко утопленные глазки встревоженно обшарили окрестности в поисках угрозы. Он как раз собрался осмотреться пообстоятельней, когда высунувшийся рядом лобастый волк принюхался к поросшей мелкими беленькими цветочками кочке и неожиданно громко чихнул. Скривившийся всадник с досадой хватанул своего припавшего к самой земле зубастого скакуна промеж виновато прижатых ушей. Потом с недовольным ворчанием выбрался из доходящего до пояса оврага и, обернувшись назад, призывно махнул рукой. Из кустов на тропинку так же беззвучно выбрались еще четверо верховых орков. Лениво зыркая по сторонам, они приблизились к посланному вперед товарищу и сноровисто рассыпались по кустам, неторопливо двинувшись вдоль едва различимой лесной тропинки.

Снова припавший было к изрезанной трещинами коре Святомир тихо попятился и ужом отполз в поросший крапивой распадок позади себя. Будь дозорный один или хотя бы с напарником, разговор вышел бы короткий – стрела в горло, и вся недолга. Но свалить сразу пятерых навряд ли получится. Рванут в разные стороны, подняв тревогу, сядут на хвост и зажмут где-нибудь через пару верст, умело взяв в кольцо. Как ни крути, но в лесной войне волчьи всадники толк знали. Еще на второй день смертельной гонки через Старый Лес подстерегающие разведчиков охотники ввязались в случайную схватку с варгами. И те мгновенно подтянули основные силы, стараясь окружить замешкавшийся с отходом отряд. Благодаря помощи вовремя пришедших на выручку сородичей, попавшие в переплет лесовичи в самый последний момент успели вырваться из быстро сжимающейся петли, на руках вынося раненых товарищей и с трудом оторвавшись от дышащего в спину врага. В этой упорной стычке объединенное войско трех собравшихся вместе племен уменьшилось почти на треть, потеряв два с лишним десятка человек. И посовещавшиеся вожди строго-настрого запретили своим людям затевать подобные пятнашки, приберегая силы для будущего боя и дожидаясь встречи со спешащим на выручку Твердославом.