Ян Бадевский - Клинки Преддверья Страница 34

Жители Черных Болот шли убивать. Рвать глотки, кроить черепа, насиловать и грабить. Ничего хорошего грядущая ночь не предвещала. Матери загоняли детей в дома. Торговцы прятали добро в подвалы. Кузнецы не покладая рук ковали оружие.

Тьма сгущалась.

Коэн стоял на крепостной стене, всматриваясь в зубчатую стену леса на горизонте. Небо затянули иссиня-черные тучи. Сверкали далекие зарницы. Доносились громовые раскаты. Окрестные деревеньки обезлюдели. Усилившийся ветер трепал полы плаща волшебника и его бороду.

Стена жила собственной жизнью. На угловые башни выкатывались катапульты. Справа от Коэна дружинники устанавливали огромный чан. Лучники складывали за бруствером колчаны. Кто-то приволок крюки для отталкивания лестниц. Посредник грустно усмехнулся. Первыми в атаку пойдут рыси, а им лестницы не нужны.

Сдвиг сидел, прислонившись спиной к брустверу. Берсеркер был совершенно спокоен. Прохаживался точильным камнем по секире. Так плотник проверяет инструменты перед изготовлением оконной рамы. Мерт держалась чуть поодаль. Думала о чем-то своем. Или о ком-то.

Коэн жил в Преддверье давно. На Землю он возвращался редко и почти перестал считать ее своим домом. Странно. За что он сражается? За цивилизацию? Возьмем берсеркера. Это наемник. Его система координат предельно проста. Мерт любит Ольгерда. Она хочет выжить, потому что у нее есть будущее. А что есть у Коэна из Предельных Чертогов? Почему он не уходит в один из периферийных миров? Есть во Вселенной уголки, которые не интересуют Посторонних. Почему же ты не отступаешь, посредник? Потому что твой отец был Демиургом и погиб в столкновении с многоликой расой? Потому что ближайший друг твоего отца создал Безымянный Скит и спрятал там всю правду, которая тебе позарез нужна? Возможно, все так. Возможно, и нет.

Нынешней ночью оборотни пойдут на штурм. Крумск выстоит лишь в одном случае – если помощь подоспеет вовремя. Воины Мерфа – безжалостные звери. В прямом смысле этого слова. Впервые за несколько десятилетий Турм смог объединить болотные кланы, пообещав им власть над Озерщиной. Коэн знал, что патриарх Вепрей связался с Посторонними. Вот и получалось, что сегодня в Крумске решится судьба Китограда.

Когда солнце коснулось линии горизонта, на Крумск обрушился дождь. Косые струи барабанили по крышам, заливали площади и переулки, били в окна, бурлили в водостоках. Тичь вскипела пуще прежнего.

Коэн вместе со своими телохранителями перебрался в надворотную башню. Тут несли дежурство пятеро дружинников. В очаге пылали дрова. Рядом стоял чан, заполненный маслом. Воины тихо переговаривались. Воодушевления бойцы не испытывали. Почти никто не надеялся пережить ночь.

Вчера посредник дал последние указания Гарнайту, оставшемуся на «Мемфисе» с Навсикаей и Брином. Если Коэн и его спутники погибнут, Гарнайт должен поднять браннер и отправиться в Трордор. Навсикаю нужно доставить к террасам Гильдии ножей. Старый погонщик удивленно поднял бровь, но Коэн не стал ничего объяснять.

Врачеватель Ли находился в замке Ратимира. Туда будут уносить раненых, пострадавших во время штурма. Кьюсак и Лакоста решили сражаться вместе с Коэном. Признаться, он этого не ожидал – верхолазы по контракту не должны лезть в пекло.

В узких бойницах сверкали молнии.

Ратимир вошел незаметно. Встал, улыбаясь, за спинами воинов. Прислушался к разговорам.

– Перережут всех, – буркнул ветеран с седыми усами, схваченными стальными кольцами. – С Мерфом шутки плохи.

– Говорят, Солгард высылает подкрепление, – возразил коренастый парень лет двадцати. – Не пропадем.

Ветеран хмыкнул.

– На кой мы сдались Солгарду? У тамошнего ярла свои проблемы. Вармака зарезали, так что он двинется в Танневерген.

– Эй, колдун, – обратился к Коэну худой бритоголовый воин. – Придет подмога? Что скажешь?

– Придет, – ответил вместо Коэна Ратимир.

Воины повскакивали со своих мест, услышав голос князя.

– Да сидите вы, – отмахнулся Ратимир. – Наскачетесь еще сегодня.

Кто-то засмеялся.

Дружинники снова подсели к очагу.

– Не нужно бояться, – продолжил князь, придвинув ногой скамью. – Вы не крестьяне и не торговцы. Вы воины. Если перевертни прорвутся в город, они перебьют ваши семьи, сожгут ваши дома, обесчестят ваших жен. Хотите этого?

Под сводами башни прошел неодобрительный гомон.

– Нет у вас выбора, – закончил князь. – Либо стойте насмерть, либо попрощайтесь со своими женщинами и детьми.

Коэн незаметно выскользнул в ночь.

Дождь не успокаивался – лил как из ведра. У горизонта полыхали зигзаги молний.

– Кудесник!

Услышав знакомый голос, Коэн развернулся лицом к лестнице, ведущей в город. И невольно расплылся в добродушной усмешке. Старых знакомых всегда приятно встретить. Особенно если сражался с ними в общем строю.

Трибор и Вестас по очереди обнялись с посредником. Начали похлопывать его по плечам, спрашивать об Ольгерде, Верне и Облаках. Коэн едва успевал отвечать на вопросы.

– Здорово, что ты с нами, – прогудел Трибор. – Я увидел «Мемфис» на воздушной пристани и сразу понял, что в город прибыл Коэн из Предельных Чертогов!

– А ты возмужал, – сказал Коэн Вестасу. – Хорошо кормят на службе?

– Не жалуюсь, – хмыкнул молодой лучник. Вестас действительно раздался в плечах, отрастил небольшую бородку и обзавелся шрамом на левой скуле.

– А шрам откуда?

Лучник махнул рукой.

– Подрался с одним солгардцем в таверне, – хохотнул Трибор. – Выпили ребята по кружке эля, Вестас и давай ему травить байки. Что, мол, дрался с оборотнями на порогах Немеса, ходил в Верн на браннере волшебника из Трордора и лично был знаком со странствующим мастером ножей, изганным из своей гильдии. Что сражался со здоровенным подводным червяком у Пропащего града. Солгардец – хлоп кулаком по столу. «Врешь», – говорит. «Я вру?» И понеслась.

Все трое рассмеялись.

– Будете сражаться у ворот? – спросил Коэн.

– Мы будем сражаться рядом с тобой, – ответил Вестас. – Для этого и пришли.

Они стояли под козырьком черепичной крыши, но укрыться от косого дождя было нелегко. Коэн предложил вернуться в башню.

Едва стемнело, под стенами зажглись огни.

Перевертни встали лагерем на левом берегу Тичи. Поля наполнились гулом барабанов, бряцаньем оружия и звериным рычанием. Защитники Крумска мрачно наблюдали за происходящим с городских стен. Лучники и арбалетчики выглядывали в бойницы.

Костров становилось все больше. Болотные кланы подтягивались из леса и занимали позиции. Работа внизу кипела. Перевертни тащили из леса срубленные деревья, стучали топорами и молотками, мастерили осадные башни, катапульты и баллисты. Свенельд, судя по всему, не полагался только на звериную мощь своих соратников. Штурм будет вестись по всем правилам, понял Коэн.

Посредник наблюдал за вражескими приготовлениями в просвет между зубцами крепостной стены. Правый зубец примыкал к надворотной башне, так что козырек крыши частично укрывал волшебника от дождя.

Рядом выросла фигура Ратимира.

– Готов к обороне, князь?

Ратимир кивнул.

– Виндовг придет?

– Если нам повезет, – задумчиво проговорил Коэн, – войско солгардцев будет под этими стенами к утру. Но я рассчитываю не только на Виндовга.

– А на кого еще? – удивился князь.

– Увидишь.

Ратимир так и не смог вытащить из своего союзника ни слова. Разочаровавшись, он покинул посредника и отправился проверять посты.

План обороны был прост. Ратимир собирался удерживать внешнюю стену, пока это возможно. Если враги прорвут наружные укрепления, гарнизон отступит в замок на холме. Женщины, дети и старики уже перебирались во владения своего князя. Брали с собой лишь необходимые вещи – оружие, еду, сменную одежду.

Браннеры торговцев отчалили еще прошлым вечером. Коэн слышал, что Крумск покинуло несколько богатых семей. Остальным бежать было некуда и не на чем. Утром посредник заметил на стене полярного рлока. Значит, где-то неподалеку был и его хозяин – мастер ножей. Горожане искоса поглядывали на зверя, но не спешили разбегаться в страхе. Сейчас все боялись оборотней Мерфа. Легенды о рлоках – это седая старина. В трудную минуту могучий зверь лишним не будет.

После полуночи дождь зарядил с удвоенной силой.

И тьма зашевелилась.

Сначала заговорили катапульты и баллисты. Причем с двух сторон. Тяжелые камни с грохотом обрушились на стены города. Свенельд не терял времени зря – его воины под покровом тьмы разбирали слободские дома и строили осадные машины.

Сдвинулись многоярусные башни, влекомые ломовыми быками. В ответ с городских стен полетели горящие стрелы. Одна из деревянных башен загорелась, озаряя окрестности багровым заревом.

Коэн воздел руки к небу и произнес древнее заклинание, которое он применял лишь пару раз в жизни. На лагерь Свенельда упали шаровые молнии. Сгустки жидкого пламени врубились в ряды атакующих, сея смерть и разрушения. Вспыхнула пара катапульт.