Олег Быстров - Зрячий Страница 38

Вот оно, значит, как. Знатное имя и титулы, не давшие на деле никаких преимуществ. Засохшая ветка некогда могучего дерева, на которой строптивым побегом, диким цветком распустилась Ева Мария.

Современные женщины склонны искать счастья во всех сферах жизни. Желают без малейших скидок составлять конкуренцию мужчинам, бороться за власть и влияние. Вот только возможностей у них гораздо меньше. Во многом Ева права, хотя я считаю, что женщина должна оставаться прежде всего женщиной. Не след представительницам прекрасного пола гарцевать на авто по разбитым проселкам и размахивать револьвером. С другой стороны, если бы не Ева, неизвестно, чем закончился бы для меня сегодняшний день.

– Отец был чиновником высокого ранга. Очень высокого, а умер в нищете и безвестности, всеми забытый и покинутый. Никто не поддержал его в трудную минуту, не протянут руку и мне. Или стать женой какого-нибудь напыщенного идиота? Золоченой игрушкой, что выводят в свет по праздникам… Приложением к чванливому ничтожеству, которое не стоит твоего мизинца… Нет, это не по мне. Я, дочь своего отца, сто́ю большего и докажу это!

Ева замолчала, а я подумал: хотелось бы мне иметь в женах высокородную, да еще с такими амбициями? Жить с нею, наверное, было бы очень непросто.

– Но одной слабой женщине в этом жестоком мире не пробиться, Мартин! – продолжила девушка, заглянув мне в лицо своими удивительными глазами. – Женщине нужен герой. Кто-то, кто мог бы стать опорой в бурном море житейских невзгод.

Она уже не говорила, а горячо шептала. Ее глаза обещали, и на щеках появился тот самый румянец, который был ей так к лицу. Жар заливал и мои щеки, перехватило дыхание…

– Стань моим героем, Мартин! – то ли прошептала, то ли выдохнула она.

А может, мне померещилось? Может, я только очень хотел это услышать? Будто дуновение ветерка…

Я потянулся к ней всем сердцем, душой и телом. Я потерял над собой контроль, забыл обо всех своих сомнениях. Я забыл обо всём на свете. Даже о пропасти, что лежит между нами. Даже о том, что обзаводиться семьей не входит в мои планы. Я раскрыл свои объятия, будто собрался обнять всю вселенную в лице этой единственной женщины. Будто начал процедуру, самую главную в своей жизни.

Пусть нет у меня в руках моего верного кинжала – он мне сейчас не нужен! И не буду я выпрыгивать по апартаментам фуэте и падеша, хоть сердце и колотилось в груди от счастья. Ведь танец может стать внутренним состоянием! Раньше мне было неведомо, что это так прекрасно – танцевать всем существом своим, каждой клеточкой тела. Я невольно прикрыл глаза…

Снег. Образ появился совершенно неожиданно, я даже не сразу понял, что это. Незнакомый захламленный переулок, крупными хлопьями падает и падает снег. Наметает сугробы, укрывает землю холодным ровным покрывалом. И посреди этого снегопада стою я в наряде дворника из процедуры бедняги Корга – дурацкая ушастая шапка, тулуп, высокие войлочные сапоги – и пытаюсь мести снег огромной метлой. На губах моих застыла глупая улыбочка…

Она говорила, мол, не надо спешить и торопить ее не надо. Что победителю достанется всё, и у нас еще будет время, и возможность будет, и говорила еще что-то… А я остро чувствовал ее маленькую, изящную, но крепкую ладошку у себя на груди, остановившую мое движение. Ах, эта ручка не дрожала, она умела быть сильной, хотя, наверное, – и нежной. И я теперь точно знал, что Ева играет: эта честолюбивая и красивая женщина лишь использует меня.

Интересно, что чувствует кот, возмечтавший съесть хозяйскую сметану, но не дотянувшийся до кувшина? А если бы он вдруг узнал, что в кувшине совсем не сметана, а, например, негашеная известь?

Но и кинжал – тот самый, сделанный для великих побед и свершений, – может порой обладать собственной волей. Может иногда спорить с хозяином, расценивая его лишь как носителя. И тогда стоит попробовать посмотреть на верного помощника с другой стороны.

И если танец вдвоем сегодня не получился, то настанет завтра. Обязательно настанет завтра…

Часть 3. Когда война ступила за порог

Глава 1

Вчерашний вечер сохранился в моей памяти как самый необычный и самый печальный в жизни. На сердце – досада, глухая тоска, но в то же время и надежда.

Как только я всё понял, тотчас ушел от Евы, чувствуя себя полнощным вором, покидающим место преступления. Дворецкий многозначительно глядел мне вслед…

Вот только кража не состоялась. А что состоялось, требовалось хорошенько обдумать. Этим я и занимался в своей мансарде до глубокой ночи в обнимку с кружкой крепкого рома. Кто для меня теперь Ева? Партнер, вышестоящий начальник, женщина, отвергшая любовника? Хотя любовник – это слишком смело, поправлял я себя. Между нами ничего не было кроме взглядов и редких прикосновений. Но, черт возьми, порой и это немало!

Кто я, в игре затеянной АСА и та́йниками? Проходная пешка? Лошадь, на которую ставят те и эти? Инструмент, отмычка, ключ к заветной двери, что ведет к неограниченной власти? Но есть еще и изобретатель методики, злоумышленник, готовый сметать любые преграды на своем пути…

От вопросов пухла голова.

В итоге я для себя вывел: сейчас стоит держаться Евы. На сегодняшний день она мой самый верный союзник. Личные вопросы мы решим потом, и многое здесь будет зависеть от моих успехов. Директор, скорее всего, сошел с дистанции, а роль Серого пока не ясна. Тут еще предстоит разобраться. И, наконец, злоумышленник. Вот с ним как раз всё понятно – это мой враг. Мой личный, персональный враг, которому объявлена беспощадная война. Я буду расчетлив и умел, холоден и осторожен, решителен и точен в ударах – и побью его! Клянусь святым Мартином!..

С тем и уснул.

На следующее утро, в полном соответствии с вновь полученными инструкциями, я сидел в знакомом двадцать втором кабинете, обложившись каталогами и справочниками по холодному оружию. Этому предшествовали два события. Первое – визит в полицию и объяснение с дознавателем. На сей раз визит закончился гораздо быстрее, чем после злосчастного кафе, – меня не мучили многократными допросами. Быстро, даже формально сняли показания и отпустили с миром. Видно, дело забирали та́йники, и в полиции об этом уже знали.

Второе событие взволновало меня гораздо больше. По возвращении в отдел новенькая девушка из приемной передала мне послание от Стацки. В плотном конверте лежал листок мелованной бумаги, где Стефан своим каллиграфическим почерком просил меня быть на веранде в два часа пополудни. Далее следовал намек на новые сведения по интересующему нас делу.

Шел уже пятый день с того памятного вызова в кабинет директора, а поиски особенно не продвинулись. Мои бдения в архиве завершились туманными догадками о возможности существования новой методики, а в это время злодей с успехом ее применяет. Улучшает, пробует варианты. Гибнут люди, я сам не единожды подвергался опасности.

Личность злоумышленника остается тайной, и к разгадке я не продвинулся ни на шаг. Правда, есть еще специальный агент Серый и аппарат сыска, может, им повезет больше. Но мне и самому хотелось расшифровать преступника. Одно слово – враг, а с врагом лучше встретиться лицом к лицу.

Стефана я не видел с того самого дня, как он рассказал о Вороне и обещал свое содействие. Потом мы не встречались, и я понятия не имел, где он и чем занимается, поэтому сейчас испытывал нетерпение: что нашел ветеран, о чем поведает? Но до условленного момента приходилось сидеть в кабинете, вяло листать каталоги, постоянно поглядывая на часы. Как всегда бывает в таких случаях, время тянулось мучительно медленно. Имена и даты не откладывались в голове, названия клинков путались.

Мельком заглянула Ева, спросила про успехи и убежала. Разговор получился короткий и нейтральный. Будто ничего вчера не произошло, будто я не побывал у нее в гостях и не звучал в тишине апартаментов ее жаркий шепот, не блистали в вечернем полумраке огненные взоры… А может, и правда ничего этого не было?

В два часа дня я направился на веранду. Стацки был там. Сегодня он выглядел подтянуто, даже строго: гладко выбритый и благоухающий хорошим одеколоном, в ослепительно белой сорочке, без всегдашней своей сигары. Как-то непривычно даже…

– Здравствуйте, Мартин, – сказал он совершенно по-деловому и указал на стул рядом с собой. – Город полнится слухами. Вы газеты читали?

Я отрицательно покачал головой. Зачем мне газеты, если я и так непосредственный участник новостей?

– Побоище в «Blue café» представлено пьяной дракой, мол, музыканты что-то не поделили со студентами, отсюда все беды. Трагедия на Арене – всего лишь хулиганство двух неформальных объединений. Тоже случайность, допущенная по недосмотру властей. Давно надо было взять под контроль всех этих фехтовальщиков и ролевиков. Ваше имя нигде не упоминается. – И неожиданно спросил: – Как вам работается с Евой?

Вопрос застал меня врасплох. Что интересует Стацки? С некоторых пор отношения с Евой Марией стали для меня вопросом особенным, обсуждать который не хотелось даже с ним. По счастью, ответа и не потребовалось.