Владимир Клепилин - Последняя надежда Страница 38

Наутро Миларис вместе с Эйденом, в сопровождении нескольких сильмаритов, отправились в Тродас, чтобы исполнить свой долг и помочь людям в борьбе со злом. Проводив людей до Тродасского тракта, ведущего в город, сильмариты покинули их, пообещав прийти на помощь в нужный момент, предназначенный им для великого боя. Глазам Эйдена открылись высокие шпили башен, окруженные могучими стенами, за которыми скрывался город. Миларис очень удивился, увидев множество народа, снующего по узким городским переулкам. Всем, кто укрылся за городскими стенами, выпало множество работы, направленной на укрепление стен и заточку оружия, найденного в немногочисленных мастерских. Опытный взгляд бойца, быстро состарившегося в землях сильмаритов, сразу заметил, что ополчение не готово к тяжелому бою и навыки, обретенные ими во время его отсутствия, не сильно смогут им помочь. Но, делать было нечего, и Миларис с тяжелым сердцем шагал по мостовым, ведя за собой сына Брамаса, чтобы представить его своей бабушке Самлине, хранительнице Тродаса. Эйден постоянно расспрашивал друга отца о крепости городских стен и удивлялся, когда воин начинал сомневаться в их надежности, ведь они выглядели на удивление массивными и непробиваемыми. По дороге к залу совета, где восседала Самлина, окруженная советом приближенных, Миларис успел в подробностях рассказать о встречаемых людях, которых он знал до ухода к сильмаритам. Эйден приходил в негодование, видя, как простой люд боится грядущего, и осознавал, что необходимо сделать что-то важное, чтобы предотвратить уничтожение этого народа.

В зале совета велись яростные споры, и крики были слышны даже на улице, так рьяно советники обсуждали, перебивая друг друга, дальнейшую осаду демонами города. Самлина, выбившись из сил, доказывала совету, что на осаду рассчитывать не приходится, потому как демоны не осаждают города, и не будет возможности перевести дух, отсидевшись за стенами. День близился к вечеру, когда ворота зала распахнулись, и взорам присутствующих предстал состарившийся Миларис в сопровождении юноши, смутившегося от многочисленных незнакомых глаз. Постаревшая Самлина, бабушка Эйдена, прищурившись, увидела вошедших гостей и обомлела. Медленно вставала она с кресла, предназначенного для главы государства, оставленного ей мужем, командующим легионами Тродаса. Смолкли голоса в огромном зале и Миларис, окинув всех своим потускневшим взором, вполголоса попросил их покинуть это помещение, оставив его и Эйдена с Самлиной наедине.

Самлина медленно подошла к Эйдену и упала ему на грудь в слезах счастья, искренне благодаря Милариса за то, что дал ей в последний, возможно, раз взглянуть на своего внука. «Скоро настанет новый день, когда плакать будет некому над нашими могилами», – сказал Миларис. Ты должна взглянуть правде в глаза и вспомнить, зачем я уводил твоего внука к сильмаритам, и использовать это на благо наших земель. Самлина, утерев свои слезы, молча отошла в сторону, устремившись своими глазами в глубокие дали прошлого, когда она не принимала таких серьезных решений, возлагая все свои страхи на плечи мужа. Накормив пришедших, Самлина не спускала глаз с Эйдена, за несколько месяцев ставшего таким взрослым. Верный друг Миларис постарел на её глазах до глубоких седин. Пришло время принимать тяжелые решения и, доверившись другу своего мужа, Самлина разрешила с горечью в сердце испытать свою судьбу и бросить вызов неизведанному. Миларис уверил её в том, что это необходимо сделать, и что её внук способен достойно выполнить возложенную на него миссию. Близился поздний вечер, когда Самлина отдала последние свои распоряжения на следующий день, дав полные права командования войсками ополчения Миларису. Собрав совет старейшин на высоком холме, что находился у городских стен, Миларис с Самлиной провожали в путь Эйдена, доверив ему все свои опасения и страхи за судьбу обездоленного народа. «Пришло время, Самлина, отдать твоему внуку знак власти, что ты носишь на своей шее», – сказал Миларис. Бабушка сняла с шеи амулет правителей Тродаса, что испокон веков носили его с гордостью, и отдала Эйдену. Некогда было искать утешения в слезах, и Самлина, понимая всю важность этого дня, поцеловав внука, обратилась к Миларису, напомнив ему о святых заветах, которым он должен был научить Эйдена. Старый воин возложил руки ей на плечи, давая понять, что все заветы воплощены в этом юноше, и что их судьба в его надежных руках. Окинув взглядом совет, Миларис обратился к Эйдену с просьбой сотворить своими руками огненный шар, который только возможно создать человеку и метнуть его в восточном направлении в небеса. Эйден, расправив свои руки, сконцентрировал все своё мастерство на формировании магического шара, и все увидели, как по его предплечью потекли сгустки алого пламени, формируя огненную субстанцию, разрастающуюся с небывалой скоростью. Достигнув своего предела и будучи в половину роста своего хозяина, шар молнией сорвался с пальцев Эйдена и устремился в восточном направлении, медленно снижая свою скорость. Город замер от увиденного, а старейшин трясло от ужаса, когда они смотрели на человеческого мага во плоти. Только в книгах они могли прочесть о таких невероятных способностях человеческой расы, но все эти рассказы считались сказками, созданными в древние времена. Миларис объяснил, что Эйден выпустил огненный шар в сторону заката, разрезающий временные грани, чтобы его дед в прошлом и все жители Тродаса увидели знамение, и последовали за великим вождем. «А теперь открывай портал в закат и помни, чему мы тебя учили, сынок», – сказал Миларис. Эйден ударил сконцентрированным ударом магии перед собой, открыв портал, в который когда-то уходили все легионы Тродаса, возглавляемые Брамасом, мужем Самлины. Бабушка Эйдена, не зная утешения, плакала, не скрывая своего горя, когда видела, что внук покидает пределы города вслед за ее мужем. «Иди, Эйден, тропой поиска и найди в туманном краю своего деда, которого ты позвал на помощь Тродасу, выпустив огненный шар, который увел героев на помощь великому вождю», – сказал Миларис. Эйден с твердым намерением шагнул в портал, а Самлина безутешно рыдала в плечо своего старого друга.

Как только портал за Эйденом закрылся и Самлина, успокоившись, занялась неотложными делами, Миларис последовал за провожатым в направлении войска ополчения. Приняв под командование сборное войско, командир отчитывался перед Миларисом о проделанной работе и о том, что войско хоть и собрано из крепких мужчин, но не каждый готов к бою, все напуганы последними событиями. Распорядившись о расстановке войск и склонившись над картой долины, раскинувшейся между Тродасом и Мерцающими горами, командиры сборного войска объясняли Миларису, где расставили ловушки, вырытые ямы, из которых демоны не смогут выбраться, напоровшись на острые копья, врытые в землю. Рассказав новому командиру о старых изваяниях, к которым люди не осмелились подойти, чтобы создать ловушки, Миларис задумался и одобрил решение не подходить к старым камням. Мрачные думы овладевали командиром, он понимал, что это была за долина и какой страшный бой она видела, оставив на своем поле огромные трофеи, некогда служившие своим демоническим хозяевам. Долина чаши не подходила для людской расы, потому что все войска были как на ладони, открыты для обозрения врагу, и только природные явления могли хоть как-то помочь войскам. Ближе к полуночи Миларис повел подготовленных воинов занимать свои позиции на древнем поле, чтобы к утру быть готовыми вступить в неравный смертельный бой с превосходящими силами противника. Разделив войска на две части, Миларис поставил в первом заграждении бывалых воинов, которых он имел честь научить воинским премудростям, а во вторую часть поставил войска ополчения, не умевшие пользоваться воинским снаряжением, но готовых вступить в бой, чтобы защитить свои семьи. На поле боя были стянуты обозы, груженные песком и щебнем, чтобы отражать дальние атаки противника, способные нанести непоправимый урон в тылу. Позади обозов располагались группы лекарей, готовых в любой момент прийти на помощь раненым. Самлина заранее подготовилась к войне, распорядившись собрать достаточное количество исцеляющих растений, из которых впоследствии было приготовлено огромное количество лекарственных снадобий. Эриман и Зарина уже приготовились помогать нуждающимся и окружили себя нужными травами, и колбами, способными облегчать страдания и, в крайних случаях, лишать жизни тяжелораненых бойцов, унимая их боль, открывая им вечную дорогу к небесам.

Ранним утром яркие лучи солнца озарили величественную долину, простирающую свои границы на многие лиги, исчезающие за горизонтом. Разведчики доложили Миларису о том, что вдали виднеются клубы пыли, за которыми скрываются конные войска армии Альмерата, пришедшие на помощь врагам Тродаса. Это известие не удивило командира, который догадывался о кощунственных планах дальних врагов. Армия Альмерата представляла серьезную угрозу для Тродаса, города, лишившегося основных легионов, способных разорвать чужие амбиции. Распорядившись приготовить длинные копья, чтобы остановить конницу, которая так стремилась испытать сталь Тродасских клинков, Миларис готов был сам встать в строй, но силы оставили его, и только острый ум по-прежнему повелевал телом, которое уже не подчинялось воле. Разлитое по полю масло должно было сыграть важную роль в битве с врагами. Конница мчалась во весь опор, стараясь как можно быстрее встретить молодые когорты Тродасских воинов, которые не имели опыта ведения настоящего боя, и не пролили ни одной капли крови. Царь Альмерата, руководимый ведьмой, просчитался, сбросив со счетов хитрого полководца Милариса, о котором, как видно, даже не слышал. Конница, разрывая строй, огибала центральную часть первой линии обороны, выставленной Миларисом, устремляя свой удар по флангам. Брамас в свое время поучал Милариса, если противник захочет обойти твои легионы, ударив по флангам, следует укрепить их массивными щитами с основательными опорами. Как только конница, обогнув легионы, ударила в левый фланг, пехотинцы Тродаса подняли свои щиты, навалившись на них всем своим весом. Эти щиты Брамас не мог взять с собой, уходя в Закат, и оставил их в подземных хранилищах, чем и воспользовался его ученик. Конница не успела вовремя повернуть своих лошадей, и на большой скорости врезалась в стойкие щиты, выдерживающие не одну атаку в прежние времена. Крепкое дерево щитов трещало от навалившейся мощи разогнавшейся лошади, но держало удар, и лошади, разбиваясь о мощную защиту, валили своих всадников под ноги защищающихся гвардейцев. Правый фланг применил ту же защиту, что и левый, остановив азартный пыл Альмератской конницы, заставив её оставшуюся часть спасаться бегством. Те всадники, что упали со своих скакунов, нещадно добивались короткими мечами, предназначенными для ближнего боя.