Александр Бачило - Помочь можно живым (сборник) Страница 39

Дома включил проектор и прокрутил еще раз записанный вчера кусок. Болтовни многовато. Мотивировки кое-где откровенно слабы. Слышу уже, слышу голоса недовольных критиков: «А что хотел сказать автор своим произведением? Во имя чего взял он в руки мыслепроектор? Что должна олицетворять собой фигура Дракона, стремящегося к господству над цивилизацией?

К чему приплетен здесь разговор о вреде алкоголя, давным-давно, как известно, никем не употребляемого?» Что можно на это ответить? Перед вами обычная веселая история про хитрого и наглого пройдоху, который любит пожить красиво за чужой счет, и про честных людей, которые считают, что именно они должны ему помешать. Кто победит? Ну, если делать все, как в жизни, то пришлось бы, пожалуй, ждать, когда Дракона хватит моральный кризис, ведь живого циника победить очень трудно, его даже уважают за трезвость взглядов и умение добиваться своей цели. Что же касается честных людей, то в жизни они нередко удовлетворяются одним сознанием своей честности, предпочитая не ввязываться в разные сомнительные приключения. Однако данный фильм – всего лишь сказка.

…Влажный тропический воздух был наполнен жужжанием гигантских насекомых. Папоротники и кроны пальм смыкались над головами путешественников. Федор Мелентьевич, Виктор и Сережа пробирались через лес к пустынному плато, на котором они еще с орбиты засекли корабль Дракона. За деревьями порой мелькали крупные неясные силуэты, отдаленный рев заставлял путников напряженно вглядываться в чащу.

День между тем подходил к концу, на лес быстро спускались сумерки.

– Не заблудиться бы, – как можно бодрее произнес Сережа.

– Ничего, – ответил участковый. – Вон она уже, проплешина-то!

Неожиданно огромная тень заслонила багровый закат, послышался далекий грохот и треск.

– Что это? – спросил Виктор, тщетно пытаясь разглядеть небо сквозь ветви пальм и хвощей.

– Гроза, наверное, – озабоченно произнес Федор Мелентьевич. – Торопиться надо!

Раскаты грома снова потрясли окрестности, но странный это был гром, больше всего напоминал он хриплый хохот.

– Уж не Дракон ли заливается? – забеспокоился Земляника.

– Да нет, куда ему! – ответил Сережа. – Он весь-то ростом с двухэтажный коттедж.

– Мы его смех слышали, – подтвердил Виктор. – Совсем не тот масштаб.

Тень, закрывавшая полнеба, вдруг исчезла, и путешественники, выбравшись наконец на каменистую поверхность плато, увидели совершенно чистое закатное небо, на котором уже стали появляться звезды.

– А где же корабль? – спросил Сережа, озираясь.

Действительно, Драконовой «посудины» нигде не было.

– Неужели ушел, черт? – произнес Федор Мелентьевич с досадой. – Все равно, местность нужно тщательно осмотреть.

Уже совсем стемнело, когда они закончили обход плато. Никаких следов корабля обнаружить не удалось.

Решено было отложить поиски до утра и располагаться на ночлег. Сложив недалеко от кромки леса костер, участковый и его спутники поели и уже собирались лечь спать, как вдруг из чащи послышалось низкое рычание, и на опушке показался огромный ящер. Глядя круглыми немигающими глазами на костер, он стал приближаться, двигаясь на задних лапах.

– Тиранозаурус Рекс, хищник мезозоя, – произнес Виктор и потянул из костра горящий сук.

– Спокойно, – сказал лежащий рядом Федор Мелентьевич, – прекратите самодеятельность! – он приподнялся на локте и грозно крикнул: – Рекс, на место!

Тиранозавр остановился и стал тревожно принюхиваться. Тогда Земляника сделал вид, что собирается встать:

– Я кому сказал, на место, ну!

Ящер повернулся хвостом к огню и неуклюже заковылял обратно в лес.

– Вы что, его знаете? – спросил Сережа.

– Нет, – ответил участковый, – но Серпента – это тоже мой участок, так что он меня, возможно, знает.

Тиранозавр тем временем спокойно пыхтел где-то неподалеку. Неожиданно он громко взвизгнул и, судя по звукам, доносившимся из леса, бросился напролом через чащу. И сейчас же земля задрожала от чьих-то неимоверно грузных шагов, порыв ветра едва не загасил костер и над лесом пронесся леденящий душу рокот.

Земляника и его спутники ничего не видели в полной темноте безлунной серпентской ночи, но они все слышали. Несчастный ящер, вопя от ужаса, продолжал удаляться в глубь леса, а за ним, сотрясая землю и разнося в щепки огромные деревья, двигалось какое-то неведомое чудовище. Вот оно настигло свою жертву, и вопль тиранозавра оборвался. Настала долгая напряженная тишина, стихли даже обычные лесные звуки.

– Неладно на планете, – сказал Федор Мелентьевич, качая головой, – неспокойно… Однако пора и спать, – добавил он, заметив, что Виктор и Сергей с тревогой смотрят на него. – Утром разберемся.

Ужасная картина предстала перед глазами Федора Мелентьевича и его спутников, когда на следующее утро они вошли в лес. На каждом шагу попадались вывороченные с корнем деревья, сломанные стволы пальм и хвощей. Обломки кое-где были глубоко вдавлены в почву.

– Что за чудовище! – воскликнул Лавуазье. – Ничего подобного никогда не существовало на Земле!

– Да и здесь, видать, недавно завелось, – мрачно произнес участковый. – Не добралось бы только до нашего корабля!

Обеспокоенные путешественники прибавили ходу.

Не обнаружив Дракона на каменистом плато, они спешили теперь к своему кораблю, оставленному на небольшой поляне в лесу, чтобы выйти на орбиту и продолжить поиски с помощью локаторов.

Когда до поляны оставалось всего несколько минут ходьбы, они наткнулись вдруг еще на один след неведомого чудовища. На краю образовавшейся в чаще прогалины Виктор обнаружил глубокие борозды от его когтей. Внимательно осмотрев их, он сказал с недоумением:

– Странно! Больше всего это похоже на… – он вдруг выпрямился и, указывая куда-то поверх деревьев, закричал: – Ну, конечно! Смотрите!

Сережа и Федор Мелентьевич подняли головы и замерли от удивления. Над лесом показалась гигантская круглая голова с треугольными ушами. Да это же кошка! Откуда? На далекой планете? В юрском периоде?

Таких размеров? Кошка!

Впрочем, долго удивляться было некогда, огромный зверь быстро приближался.

– Бегом! – скомандовал Земляника.

Когда впереди открылась знакомая поляна, треск ломаемых деревьев слышался уже совсем близко.

К счастью, корабль был цел, Сережа, Виктор и Федор Мелентьевич быстро забрались внутрь и закрыли люк.

– Все по местам! Стартуем немедленно!

Сильный удар вдруг бросил путешественников на пол кабины, видимо, кошка осторожно потрогала корабль лапой. Он пошатнулся, но устоял. Земляника первым вскочил на ноги и бросился к пульту. Сработал антигравитатор, и поверхность планеты стала быстро удаляться. Испуганный зверь одним прыжком сиганул за ближайший горный хребет.

– Ф-фу-у, – вздохнул участковый. – Загоняли, муркины дети!

– Но откуда же все-таки кошка? – спросил Сережа. Он все еще сидел на полу.

– Я, кажется, догадался, – сказал Виктор, – все это устроил Дракон. Кошку он привез с Земли…

– С Земли?! Таких размеров? Это что, новое достижение мастеров декоративного животноводства?

– Да нет, кошка самая обычная, и дело не в ней, а в корабле Дракона. Помнишь, он говорил, что у его «посудины» двенадцать степеней свободы? Ну, так вот. – Виктор принялся расхаживать из угла в угол, как на лекции. – Обычное незакрепленное материальное тело имеет шесть степеней свободы, куда входит движение по трем координатам и вращение по трем координатам. Дракон сознался, что пользуется еще одной координатой – временем. Логично предположить, что этот прохвост освоил и другие степени свободы, и среди них – изменение физических размеров. Вчера он, вероятно, обнаружил наш корабль, когда мы приближались к Серпенте, засек точку посадки, а затем, увеличив размеры своего корабля и всего, что в нем находилось, раз в триста, выпустил кошку и спокойно улетел.

– А! Так это все-таки он хохотал, змей! – сказал Федор Мелентьевич и, вынув из сумки блокнот, стал что-то быстро в нем писать…

01.02.08

Слава Богу, с юрским периодом покончено.

Адская работа. Нужно представить себе каждое растение, каждого жучка, и не просто представить, а расположить в стереообъеме, создать правдоподобный пейзаж. Причем просто выйти с мыслепроектором в лес и записать то, что видишь, нельзя, все должно быть юрское, без обмана.

Однако впереди тоже нелегкий труд. Для эпизода на Забургусе понадобится обстановка средневековья, и тут уж одними картинами природы не отделаешься. Нужна историческая правда, а с ней у меня как раз неважно. Еще в процессе работы над «Робинзоном» Стенкер-Горохов не раз выговаривал мне: «Женя, зачем ты суешься в искусство? Ведь ты – талантливый инженер, плоди своих роботов и будешь иметь славу и почет! Ну, по крайней мере обещай не делать больше исторических эпизодов! Ей-богу, это не твое направление. Классику не читаешь, не знаешь ни нравов, ни обычаев, ни языка. Если, к примеру, я назову тебя графоманом, ты ведь не догадаешься, оскорбление это или комплимент, верно?»