Валерий Михайлов - Габриэль Страница 49

Эта армия была непобедима, но отступить принц уже не мог. Для него приближающаяся смерть была избавлением.

– За мной, друзья, – закричал он остаткам своей дружины, всем тем, кто, как и он, предпочитал смерть позору.

Во главе своего отряда принц помчался на врага, но, о чудо! Вместо того, чтобы вступить в бой, армия приветствовала принца! Войска расступились перед ним, позволив беспрепятственно войти в город.

Принц не замечал ни прекрасных дворцов, ни удивительных храмов, ни красивейших садов, полных экзотических животных, с которыми совершенно безбоязненно, даже с хищниками, играли дети. Он не видел ничего, кроме дороги к башне, где лежало проклятое зеркало.

Конь не выдержал и упал перед входом в башню. Принц даже не стал его добивать. Он мчался вперёд, к зеркалу, уничтожившему его жизнь.

Наконец, последние ступени были преодолены, и принц увидел зеркало. Оно лежало в потемневшем от времени деревянном ларце на высеченном из глыбы прозрачного камня алтаре.

Единственная рука принца тряслась так, что он не смог даже открыть замки, которыми был закрыт ларец. Устав от безрезультатных попыток, принц разрубил его мечом.

Зеркало разочаровало принца. Это была небольшая прямоугольная пластина из серого, местами почерневшего от времени металла размером 10 на 15 сантиметров. Ни оправы, ни украшений на нём не было.

Посмотрев в зеркало, он не увидел там ничего. Даже тень не отразилась в его поверхности.

– Будь ты проклято! – закричал принц, – а вместе с тобой будь проклят и я!

Он схватил зеркало и бросился вместе с ним со скалы в море. Но ему не суждено было погибнуть. Перед ним расступилось само время, и он услышал голос Пророка.

– Ты потерял себя, потерял свою душу, потерял лицо, потерял все, вместо того, чтобы найти. И теперь ты будешь идти от жизни к жизни, в вечном поиске Зеркала и собственного лица. Лишь тогда, когда ты вновь обретёшь лицо, и оно в мельчайших подробностях отразится в Зеркале, ты обретёшь то, что обрёл бы уже сейчас, если бы сумел сохранить хоть маленькую частицу себя. Да будет так!

Время сомкнулось над головой принца.

– Так вот почему Джеймс всё время твердил мне про лицо! – воскликнул Габриэль.

Тайна не ответила. Она смотрела на него с выражением лёгкой грусти на красивом лице.

– Подожди, – дошло вдруг до Габриэля, – выходит, я буду снова и снова возвращаться за Зеркалом, пока не обрету лицо?

– После этого тебе придётся вернуть его на место. В город, где солнце движется с запада на восток. Только тогда исполнится воля Пророка.

– И что тогда произойдет? – с волнением в голосе спросил Габриэль.

– Это уже тайна Пророка, – ответила Тайна.

Где-то совсем близко заржала лошадь. Габриэль схватился за оружие, но Тайна успокоила его.

– Это свои, – сказала она.

Гостей было двое. Огромные (по сравнению с ними Габриэль выглядел как ребёнок), на таких же, под стать им, конях, существа, напрочь лишённые лиц. На месте лиц у них не было ничего, совершенно ничего, и это невозможно ни вообразить, ни передать словами. Одеты они были в длинные, чёрные балахоны.

– Не смотри на них, – предупредила Габриэля Тайна, – иначе сойдёшь с ума.

Но Габриэль и сам не мог смотреть на это ничто – его сознание отказывалось воспринимать это отсутствие чего бы то ни было. Один из гостей держал под уздцы лошадь для Габриэля. К седлу был привязан свёрток с более подходящей одеждой, и это было кстати. Нынешний костюм Габриэля совсем не годился для здешнего климата. К тому же он насквозь промок под дождём.

– Дальше ты отправишься с ними. Прощай, – сказала Тайна, обнимая Габриэля и страстно целуя его в губы.

– Я буду помнить тебя всегда! – меньше всего на свете Габриэль хотел расставаться с Тайной, которую успел полюбить всей душой за это время.

– Лучше помни о том, что Зеркало принесет тебе решающую встречу! – сказала на прощание Тайна. После этого она исчезла, как будто её никогда и не было.

Переодевшись, Габриэль вскочил на коня. Убедившись, что он готов ехать, безликие спутники тронулись в путь.

Они ехали по до боли знакомой Габриэлю дороге. Он был уверен, что ездил по ней уже множество раз, вот только память наотрез отказывалась её узнавать.

Примерно через пару часов впереди показались хорошо сохранившиеся развалины некогда могучего замка (Габриэль тоже его хорошо помнил, но не был в состоянии узнать), расположенного на вершине небольшого предгорья. Выглядели они как нелепое нагромождение грубых, громоздко-тяжеловесных, аляповатых построек и башен с совершенно безвкусными решётчатыми окнами с каменными наличниками, с выступающими башенками и массивными архитравами. Сразу было видно, что внешний вид замка мало волновал его былых владельцев, достраивающих одну пристройку за другой, совершенно не думая о том, как они будут вписываться в общий вид замка.

Безвкусицу замка скрашивала роща огромных, величественных старых дубов, которые, наверно, будучи ровесниками замка, оказались большими долгожителями, чем он. Красоту природной части пейзажа подчёркивала живописная река, текущая в узкой долине между предгорий.

Рядом с замком была небольшая церковь. Когда-то она, должно быть, вызывала чувство благоговейной торжественности, но теперь её посещали разве что сделавшие её своим домом птицы, да дикие звери, иногда забредающие на развалины замка. Рядом с церковью было старое кладбище, где находился фамильный склеп обитателей замка. Дверей на нём давно уже не было, кое-где обвалилась крыша, которая могла обрушиться в любое мгновение.

Там, в склепе, покоилось то, ради чего Габриэль пришёл в этот мир, – Зеркало Пророка во всей его красе.

Габриэль медленно открыл глаза. Он не сразу понял, что находится в постели у себя дома. На тумбочке горела свеча. Рядом с кроватью в кресле спала Кэт. У неё на коленях лежала книга. Выглядела она ужасно. Её лицо было бледным и немного желтоватым. Веки опухшими. Под глазами были тёмные круги, из-за которых казалось, что глаза глубоко ввалились вглубь черепа.

Габриэль хотел, было, встать, но резкая боль в груди заставила его отказаться от этой попытки. Он вспомнил, что дрался на дуэли с Артуром и был ранен. Боль заставила Габриэля громко застонать. Это разбудило Кэт.

– Лежи-лежи, не шевелись и ради бога не разговаривай! – приказала она ему. Радость преобразила лицо Кэт. – Надо сказать Джеймсу, – Кэт позвонила слуге.

Паркер вошёл неслышно, практически крадучись.

– Скажи Джеймсу, что он очнулся, – распорядилась Кэт.

– Слава богу, – обрадовался слуга.

Вскоре появился Джеймс. Он тоже выглядел хронически уставшим.

– Я знаю, кто я, – хотел сказать Габриэль, но закашлялся. Кашлять было чертовски больно.

– Я знаю, – спокойно ответил Джеймс, – а сейчас спи.

Глаза Габриэля налились тяжестью, и он провалился в глубокий сон. Проснулся он на следующий день ближе к обеду. Самочувствие было значительно лучше, но шевелиться или говорить он всё ещё не мог из-за сильной боли в груди, которая была относительно терпимой, когда он спокойно лежал.

– Теперь ты точно поправишься, – сообщила ему Кэт во время завтрака. Она кормила его с ложечки супом.

Выздоровление приближалось медленно, но неуклонно. Прошло более недели, прежде чем он смог встать на ноги. Габриэль сильно ослаб и заметно отощал, но силы возвращались к нему с каждым днём. Кэт с Джеймсом по очереди дежурили у его постели. Днём им помогала маркиза Отис, которая, если не могла приехать сама, присылала слугу узнать о здоровье Габриэля.

Как сказал Джеймс, Габриэля спасло только чудо. Около трёх дней он был без сознания. Часто бредил. Фактически, он был на границе между жизнью и смертью.

– Ты сразу же умер бы, если бы не был избран Пророком, – сообщил другу Джеймс, когда тот немного пришёл в себя и рассказал о своих видениях, – и если бы не справился с испытаниями. Считай, что ты прошёл посвящение смертью. Так что теперь ты рождён дважды.

– Но почему я никогда раньше не вспоминал о корнуэльском кладе? – удивленно спросил Габриэль. – Герцогиня рассказала мне о нём перед смертью, а я словно не услышал её рассказ. Разве такое возможно?

– Если бы речь шла только о богатстве, ты бы помнил о нём всегда, но там находится Зеркало Пророка, а его ты сможешь получить только в определенный момент. Поэтому ты ничего и не помнил.

Прошло более двух месяцев, прежде чем Габриэль смог отправиться в корнуэльский замок. Артур к тому времени покинул Шотландию. Он отправился в путешествие, которое решил начать с доброй, старой Франции, где, как говорили в свете, и обосновался. Перед отъездом он рассчитал большинство слуг, но, тем не менее, совершенно пустым замок не был. Там оставались люди, которые должны были за ним присматривать, вести хозяйство и заниматься делами герцога. Поэтому искатели сокровищ – в замок Габриэль отправился с Джеймсом – решили дождаться ночи. Они при всём своём желании не смогли придумать причину для того, чтобы проникнуть в склеп средь бела дня. Дожидаться ночи было решено в деревенской корчме, расположенной недалеко от замка.