Владимир Клепилин - Последняя надежда Страница 53

После того, как зияющие трещины Илата были скреплены божественной магией, Зевс взмахнул рукой и, открыв портал, пошел к нему, чтобы войти в мир подземного царства и дать последний бой падшему богу. Дойдя до портала, он сделал шаг, стараясь переступить черту этого мира и царства демонов, но, отброшенный ударной волной, отлетел к другому краю долины, разбивая своим телом, лежащие в долине трупы павших воинов. Сильнейший удар испытал бог и, медленно поднимаясь, его тело было полностью пропитано кровью смертных и бессмертных рас. Единственное, что отличало людей и перворожденных от божественных сущностей, коими являлись боги, архангелы и высшие демоны – это перерождение и потеря памяти. Афина метнула копье в мерцающее кольцо портала, и страшный взрыв прогремел от удара божественной стали, выкованной в жерле вулкана. Бессильно копье упало, не в силах пробить барьер, поставленный между мирами. Руки Зевса, обагренные кровью, впитывали в себя могущество молний, готовые в любой момент атаковать врага, посягнувшего на бога. Мгновенно переместившись к месту разрыва, Зевс, с присущей ему силой, ударил в белую муть портала, рассекая стоящего за ним Слюма. Это было паразитическое существо из мира демонов, способное прилипать к открытому порталу, не давая никому пройти через него, подпитываясь межмировой энергией, поддерживающей его существование. Рассеченное на две части огромное тело Слюма, вываливалось из портала, и неведомая сила выталкивала его из раскрытой области, втягивая в мир Илата. Зевса передернуло от омерзения, и он отступил, отсылая Посейдона на Олимп за помощью. Артемида метко выпустила свою стрелу в глаз химеры Слюма, расколов его на части. Но, это было бесполезно. Тело Слюма было подвержено высочайшей регенерации, и любые удары утопали в его возрождающейся плоти. Он быстро восстанавливал свой первоначальный облик, сращивая разорванное тело, не способное погибнуть в бою. Магические атаки тоже не вызывали у него панического страха и, восстановившись, он вытянул вперед свой длинный нос, с растущей на нем щетиной, всегда покрытой гниющими язвами, и пошел в атаку, стараясь своим носом расплескать как можно больше своего гноя, способного уничтожить любого, даже бога, иссушив его тело своим ядом. Длинные же руки, способные удлиняться, представляли еще большую опасность тому, кто посмеет к нему приблизиться. Один из гномьих царей попытался атаковать Слюма, подброшенный последней оставшейся катапультой и, воткнув в его широкий узкий лоб длинную пику, был схвачен его длинными руками. Слюма притянул гнома под свой нос и, втянув воздух, жутко высморкался, обдавая гнома липкой жижей, впитывающейся в его тело. Гном даже не кричал, у него не было сил, и только перекошенное выражение лица говорило о том, что его муки невообразимы. Рука Слюма держала гнома несколько мгновений, пока его тело не иссохло, оставив на лице только мертвенно-бледный взгляд, который он бросил на своих братьев. Зевс, видя, как Слюма иссушил первородного, поднял своей магией огромный камень, запустив его в мерзкое создание, но, камень, расколовшись на несколько частей, бессильно упал к ногам демона. Слюма медленно шел на разбегающихся жителей Илата, а боги, пытаясь его остановить, бессмысленно тратили свои силы. Зевс, понимая, что таким образом его не убить, открыл портал, использовав магию притяжения. Слюма не понимал, как такое возможно, его дикий взгляд бешено метался из стороны в сторону, соображая, почему он стоит на месте. Открытый портал притягивал демона в свои объятья, находясь сзади него, не давая тому двинуться с места. Приложив все свои усилия, Слюма ломился вперед, заставляя портал отклоняться от своего места. Тонкая грань, соединяющая портал с миром Илата, лопнула, и страшный взрыв отбросил Слюма в сторону, повалив его на бок. Зевс уже стал понимать, что зря послал Посейдона за помощью, и силы Олимпа не смогут помочь в этом деле. Пока Слюма вставал на ноги, открылся небольшой портал, из которого вышла Афродита, богиня любви, а за ней следом появился её сын Амур с длинным изящным луком в виде стана богини-матери и колчаном алых стрел. Афродита, посмотрев на сына, сказала: «Я тебе рассказывала про Слюма, и только твоя сила способна его увести из этого мира». Амур, посмотрев на зловещее создание, взлетел, доставая из своего колчана стрелу, взглянул на свою мать, улыбнулся и, размахнувшись, вонзил стрелу себе в сердце. Незаметно потянув за конец стрелы, Амур разломил её древко на две части, скрепленные невидимыми узами и, натянув тетиву лука во второй раз, пустил ее в Слюма. Остановившись на месте, демон повернул голову, всматриваясь в Амура, и его разум перестал отдавать приказы телу для атаки. Молча, повинуясь своему новому странному чувству, демон пошел за своей страстью, следуя за Амуром, который уходил в портал, открытый матерью, уводя чудовище прочь из этого мира.

Афродита молча провожала взглядом сына, надеясь, что он уведет монстра в далекие миры, дав возможность Олимпу понять, как уничтожить его. Перед тем, как войти в портал, Слюма еще раз окинул долину своим взглядом и, сделав плевок, вошел в портал. Из плевка стали расплываться белесые бугорки, очерчивая круг в месте своего падения и, забурлив, быстро стали создавать странное белое существо, которое, удлиняясь, превращалось в тщедушное порождение, состоящее из костей и обтянутой кожи, с выпученными глазами, смотрящими сквозь богов на долину. Метнув магический пучок света под ноги существа, Зевс открыл портал, который должен был поглотить демона, но тварь осталась на месте, как ни в чем не бывало. Зевс кинулся к ней, схватил за горло и ринулся в открытый портал, унося себя и монстра в неведомые дали миров. В испуге Афродита смотрела на оставшихся богов и, открыв портал, они покинули мир Илата, озадаченные произошедшим. Все боги прекрасно понимали, к чему приведет появление этого существа.

Миларис, испытав на себе всю мощь новой силы, отправился своими путями в подземное царство. Дарвал же, лишенный сил, стал обычным человеком, не способным к магическим манипуляциям, потеряв всякую надежду на спасение сына, и только оставшиеся две девушки, что жались друг к другу, боясь принять свою сущность фей, молча следовали за ним следом, бредущим без страха вдаль.

Огонь опускался туда, откуда пришел, не достигнув своей цели, а боги, изрядно изнуренные, смогли своим могуществом превзойти коварные планы общего врага, и не дать расколоться миру, ставшему для многих родным домом. Сохранив мир Илата от уничтожения, боги оставили людей восстанавливать жизнь, разрушенную войной. Мерцающие горы были запечатаны Зевсом, и теперь ни одна тварь не сможет пройти через закрытые врата. Проклятье было снято с гномов, обреченных влачить жизнь в лежачем положении, они полностью отдали свой долг, защищая Тродас. Разбитые легионы Альмерата возвращались в свои земли, теряя в дороге братьев, падающих от усталости и обезвоживания. Сильмариты были приняты отвергавшими их братьями из первородных рас, и заняли достойное место в их чертогах. Потрепанные в битве ангелы, что пришли на помощь Илату, возвращались на Орис, понимая, что их мир остается под ударом, источая злость из Мерцающей пирамиды, пронзившей миры. Сумеречная зона пала, освободив мир Ориса от своего присутствия, после того, как ведьмы призвали мертвых, проникших сквозь запрет своего присутствия в мире Илата. Жизнь продолжалась, и Брамас, подойдя к своей супруге, обнял её постаревшую, и радостно улыбался, глядя на свою взрослую дочь и внука.

Ворвавшись в мир жара и огня, за падающим Лорисом мчался царь саламандр, понимая, что без него сын его друга обречен на быструю смерть. За много тысяч веков, проведенных под звездным небом, Грона вновь очутился в своем родном мире, где был рожден со своим народом. Сладкий запах дома осушал его тело, и память вновь становилась яркой, как в годы молодости. Падая, Грона издали заприметил летящего вниз Лориса, он видел, как его крылья цветущей радугой освещали красные стены провала, ведущего на самое дно. Настигнув падающего, Грона опередил его, явившись ему перед взором. Окрыленный сын Сумеречного царя мчался вниз, чтобы вызволить из плена свою возлюбленную, а впереди летел, падая, царь саламандр, приготовившийся к невозможному действию. Вперив свои огненные взоры в летящего Лориса, Грона сказал: «Ты не выживешь в этом мире без моей помощи, отец скорбит о своей утрате в твоем лице, и сильно раскаивается. Ему нет прощения, он не надеется, что ты его простишь, но знай, что Дарвал добровольно отдал тебе всю свою силу, чтобы ты мог спасти свою любимую. Если я стану твоей частицей, знай, ты умрешь, но твоя любимая будет жива. А теперь скажи, примешь ли ты меня?» Лорис, испытывая сильное удушье, выдавил: «Если ты сможешь мне помочь, то я принимаю твою помощь». Этого было достаточно, чтобы Грона, развернувшись спиной к Лорису, остановился. С немыслимой скоростью сын Дарвала вошел в огненное тело саламандры, слившись с ним воедино. Последнее, что услышал Лорис, было: «А теперь прими дар своего отца». Рука саламандры, находясь в теле Лориса и держа зеленый сумеречный шар, со всей присущей мощью ударила зеленым сгустком в грудь человека, глаза которого сразу же померкли от навалившегося груза. Огонь начал выжигать его внутренности, разлагая на угли тело, душа кричала от невыносимой боли. Глаза исчезли, взорвавшись от накатившей мощи пламени, которое рвалось наружу из горнов преисподней. Тело, объятое стихией, в зеленом свечении, наделенное невероятной мощью двух миров, соединенных в одно целое, падало сквозь завесу пышущего огня. Демон низшего рода, что находился у лавового источника, жадно пил из этой купели, стараясь утолить свою жажду, как его взгляд уловил движение падающего огня. Внимательно присмотревшись, демон увидел странное существо, находящее между жизнью и смертью, пьющее потоки темной энергии из огненной плазмы. Внешняя оболочка Гроны постепенно поглощалась выгоревшими глазами Лориса, что нещадно высасывали его плоть из родного тела, бессознательно трансформируя своё собственное. Демон видел, как безумно вращаясь, на огромной скорости к дну бездны приближалось это существо, и как в последнее мгновенье оно осознало себя, и ловко перевернувшись в полете, со страшным ударом обрушилось на дно Ада, упав на одно колено. Замерший от страха демон, прячась за камнем, высунул свою морду, пытаясь одним глазом рассмотреть происходящее. Его взору открылось странное существо, стоящее на одном колене, упираясь о плиты дна подземного царства. Медленно поднимаясь, существо выглядело просто зловеще, и даже отверженная душа демона в страхе трепетала, видя это безумство, что слилось в одном теле. Молча озирая окрестности, на дне Ада стояло нечто в обгоревших лохмотьях, являющихся ему одеждой. Его тело состояло не из плоти, а из костей, внутри которых пылало кроваво-огненное сердце, корона мертвеца возлежала на его челе, покрывая костяной череп, и только глаза, пропитанные адским пламенем, говорили о ярости, что пришла в этот мир. Медленно существо начало двигаться вперед, доставая из-за спины костяную косу, с острым как хребет рыбы лезвием. Лорис шел по зыбким плитам подземного царства, и память медленно покидала его разум, он с каждым шагом забывал свое имя, и только образ прекрасной возлюбленной с каждым биением его алчного сердца, что жаждет новых душ, напоминало ему о цели. Мысли путались, в голове стоял бесконечный туман, навевающий сладкие дремы, и сила огня, властвующая в сердце, ледяным уколом опустила его на колени, давая возможность вспомнить о своей душе, сожженной в пламени ада. Голос, исходящий из его сознания, спрашивал: «Помнишь ли ты себя? Ради чего ты здесь? Кого ты ищешь?». Ответом было молчание. А голос продолжал: «Неужели ты забыл ту, которую любил больше жизни? Забыл отца и мать, взрастивших тебя?. Как ты собираешься жить дальше?» Глаза его вспыхнули пламенем, открывая завесы памяти, и магические связки гортани, исторгли могильный голос: «Я помню ту, которую любил, спустившись сюда. Моя цель – разорвать оковы души, похитившего ее дьявола. Я исторгну из него дух и заберу власть. Я тот, кто я есть. И имя мне – Смерть».