Виктор Кузнецов - Пленники Долины Страница 55

Лоуренс поднял с земли палку и поворошил угли. Потрескивая, костер отозвался снопом оранжевых искр. Тысячи крохотных огненных звездочек сплелись в дружном хороводе. Вокруг стояла мирная тишина, непринужденно пахло влажной землей. Сладко и безответно затянул песню шальной соловей, да напуганный рыком лоборога бросил на полпути.

– Так уж и быть, слушайте… – благосклонно уступил Лоуренс. – «Лес рубят – щепки летят» – слышали такую пословицу? – вопросом начал он свой рассказ.

Толпа одобрительно загудела.

– Тогда ни для кого не станет откровением, если я напомню, что в военное время страдает не только население враждующих держав. Немало достается и жителям небольших королевств, находящихся как раз между повздорившими соседями. Так случилось и в тот раз, когда правитель Артуана, отец нашего короля мудрый Гильдеберт затеял выяснение отношений с Сотсендом и Айланом. Ныне мало кто помнит крохотное пограничное государство Арктис и его короля Кронка. И уж конечно, кануло в небытие имя дочери королевского архивариуса – красавицы Эллии.

Трудно сказать, из-за чего возникла та, первая, война. Может быть, землю не поделили, а может, просто-напросто возгордились правители, да настолько, что не смогли стерпеть присутствия друг друга. Как пауки в банке, – для убедительности привел Лоуренс пример.

– А чего тут гадать? – встрял Эрол. – Сотсендцы первые начали. Мол, жарко у них, воды не хватает. Сто лет хватало, – едко произнес он, – а теперь, видите ли, вышла вся.

– Счастливый ты человек, Эрол, – сделал неожиданный вывод рассказчик.

– Это почему? – взвился юноша, чувствуя подвох.

– Все у тебя просто, все понятно. Вот скажи, – прищурился Лоуренс, – кто, по-твоему, неправ: волчица, задравшая ягненка, или ее волчата, которых она кормит ягнятиной? На чьей совести смерть беззащитной скотинки?

– Ну ты и спросил, – протянул юноша, – тут совсем другое дело. Даже не стоит сравнивать.

– Стоит, Эрол, стоит, – возразил Лоуренс. – Лучше признайся, что не знаешь.

– Почему не знаю – знаю. Виноват пастух, оставивший ягненка без присмотра.

Стражник с сомнением покачал головой, глубоко вздохнул и продолжил:

– Поначалу военные отряды обходили Арктис стороной, но вскоре озлобились короли и решили прибрать гордецов к рукам. Первым на территорию королевства вступил Хорт Бесстрашный – не знавший жалости и сострадания генерал Гильдеберта. Как, впрочем, и большинство военачальников, – походя подметил Лоуренс. – Жалость да сочувствие военной карьере только помеха.

– Это не тот ли Хорт, кто пленных на веревке позади лошади таскал, пока тела бедняг не превращались в кровавое месиво? – вспомнил Эрол один из рассказов, которыми щедро потчевали молодых бывалые вояки.

– Тот самый, – подтвердил Лоуренс. – Ужасные вещи вытворял с пленными Хорт Бесстрашный. Огнем пытал, водой мучил, живыми в землю закапывал. Стали королевские воины роптать, не хотели идти они в бой под началом жестокого генерала. Да и мирное население стонало в деревнях и селах, где доводилось Хорту останавливаться на ночлег.

А еще любил жестокий воин, чтобы на ночь приводили ему самую красивую девушку в селении. Немало поломалось судеб через ту порочную страсть.

Рассказчик достал кисет, набил яблочным табаком трубку и закурил. В небо поползли неровные кольца дыма.

– Не склонил головы гордый властитель Арктиса перед мощью Артуана. Погиб он, защищая родную страну, как и почти все его воины. Недели хватило Хорту, чтобы покорить свободолюбивый народ.

– Ну и глупо, – донесся до Заред чей-то возглас.

– Печальную участь правителя разделил королевский архивариус. Не пожелал он покинуть свою келью. Даже когда подожгли враги замок. Так и сгорел среди древних манускриптов. Много в те годы появилось людей, у которых война отняла все.

Рассказчик поежился и запахнул полы куртки, будто ему внезапно стало холодно.

– Но осталась жива дочь архивариуса синеглазая Эллия. – Лоуренс сделал паузу, словно предоставлял слушателям возможность прочувствовать горе девушки. – И поклялась она во что бы то ни стало отомстить за смерть отца.

– А как же мать? – оборвал рассказчика Эрол.

– Что «мать»? – не понял Лоуренс.

– Мать-то жива осталась или нет?

Лоуренс поморщил лоб и развел руками:

– Вот чего не знаю, того не знаю. Еще раз перебьешь – отправлю собирать хворост, – пригрозил он юноше.

– Да я что? Я ничего… просто любопытно, – извинился нетерпеливый стражник.

Лоуренс, взглянув на своего молодого друга, едва удержался, чтобы не рассмеяться при виде виновато сложенных домиком бровей. Он зычно крякнул, плюнул в огонь и продолжил:

– Разорение Арктиса стало последним «подвигом» не ведавшего сострадания генерала. Узнал Гильдеберт об излишне кровавом нраве военачальника, лишил должности и отправил на Кролл губернатором Солина. Может, и не поступил бы король так, да подвернулся ему под руку другой талантливый полководец. Кто отгадает, про кого речь? – обратился старый стражник к сидящим вокруг костра людям.

– Генерал Элайн Кирк? – нерешительно предположил чернявый крепыш.

– Верно, Дэмиен. Только в те годы он еще генералом не был.

– Так что там с Эллией произошло, смогла она отомстить за отца? – не вытерпел Эрол.

– Экий ты нетерпеливый, – укоризненно покачал головой Лоуренс. – Поспешность, знаешь, где нужна?

– Знаю-знаю, – поспешил подтвердить юноша.

Лоуренс сделал несколько глубоких затяжек, вопрошающе обвел взглядом притихших охотников и сокрушенно покачал головой:

– Но что может сделать слабая девушка могучему воину?!

– Кинжал в сердце! – крикнул кто-то из охотников.

– Сделать-то она много чего может, вот убить – вряд ли, – предположил Дэмиен.

– Неправильно мыслишь, – помотал головой Лоуренс. – Когда в сердце горит ненависть, человек становится во сто крат сильнее.

Однако, чтобы исполнить задуманное, сперва требовалось остаться с Хортом наедине, не вызывая у того подозрений. А где может себе такое позволить девушка, как не в борделе?

– В «Отдыхе воина»? – воскликнул Дэмиен, радуясь своей догадливости.

– Почти, – подтвердил Лоуренс. – Только другой это был бордель, с романтичным названием «Вечерняя звезда».

Доблестный военачальник сменил место службы, но вовсе не собирался изменять привычкам. Был Хорт сам не свой от молоденьких девочек: чтобы и женщина в них уже проснулась, и детства аромат еще не увял. Лет четырнадцать-пятнадцать получается. Эллия аккурат так и выглядела, хотя минуло со дня ее рождения ни много ни мало – семнадцать годочков, – многозначительно добавил Лоуренс. – То, о чем я вам расскажу дальше, выглядит полным безумием, однако это сущая правда. В жизни так случается: правда и ложь порой настолько похожи, что и не разберешь. Мой тебе совет, – отвлекся Лоуренс, обращаясь к Эролу, – крепко подумай, перед тем как поверить кому-нибудь на слово.

– А тебе? – подловил рассказчика молодой стражник.

– Что «мне»?

– Тебе верить можно?

– Экий ты языкастый, – Лоуренс дружески потрепал юношу по волосам. – В рот палец не клади.

Охотники рассмеялись; Заред тоже улыбнулась. Неожиданно она поймала взгляд Рогана. «Вот уставился, – подумала девушка, – того и гляди, дыру протрет».

– Эллия устроилась работать в один из двух борделей, процветающих в Солине, – вернулся Лоуренс к своей истории. – Быстро нашла общий язык с его владельцем, толстяком Фэтом. Прикинувшись сиротой, потерявшей обоих родителей, и пустив для убедительности слезу, легко уболтала хозяина принять ее на работу.

Законов, ограничивающих возраст работающих в домах терпимости девиц, не существовало, и хозяин был несказанно рад заполучить совсем еще молоденькую девушку, почти подростка.

Эллии показали ее номер и объяснили, что сегодня она вольна заниматься чем пожелает, но завтра к полудню обязана спуститься в гостиную и ждать своего первого клиента. Юная мстительница, ограничиваясь простыми ответами «да» или «нет», слушала Фэта, внимала дружеским советам Ирмы, старшей среди работающих в борделе девиц, и всем своим видом производила впечатление забитого, покорного подростка. Но как же сильно ошибались те, кто так думал!

Невозможно передать словами, что чувствовала в тот вечер прекрасная дочь архивариуса; она была совсем одна в этом чужом, жестоком и равнодушном мире. Ей неоткуда было ждать помощи, не на кого надеяться. Чтобы хоть как-то справиться со сжигающей ее тоской, девушка начала вести дневник. Каждое утро Эллия записывала туда все, что с ней случилось за день.

Расчет оказался верен. Хорт все-таки обратил на нее внимание. В их первую и единственную ночь она подлила военачальнику в вино медленно действующий яд и, пока тот спал, покинула «Вечернюю звезду».

Девушка оставила в ящичке стола все свои вещи и заработанные деньги. У толстяка Фэта не было необходимости искать беглянку.