Юлия Федотова - Колумбы иных миров Страница 64

В речи Оберона не было эльфийской цветистости. Он говорил кратко и безжалостно. Маги внимали суровым словам его, притихшие, будто школяры. Они знали – коллега Оберон умеет видеть Истину.

Нет на свете сил страшнее, чем Идея, подкреплённая безоглядной Верой. Они способны править народами и обращать в прах миры, созидать и разрушать, рождать и убивать. Ни магия, ни оружие не властны над ними. Идею может побороть только время или другая Идея, ещё более фанатичная и жестокая, Веру одолеет Вера. Но времени у Староземья нет – уже пущен в ход Чёрный камень Ло. Другой Идеи – тоже. Богам до бед смертных дела нет – на их помощь не приходится рассчитывать. Одна надежда осталась у этого мира – восемь Стражей Судьбы и те, кто идут с ними…

– Стражи… стражи… – маг Франгарон поморщился, будто пытаясь вспомнить что-то неприятное. – Я полагаю, речь идёт о тех разнузданных юных созданиях, что приняли некоторое участие в борьбе с Некромантом? Кансалонские наёмники, так кажется?

– Стражи, – поправил Оберон. – Их следует называть так.

– Призовите же их! – воскликнул маг Риил. Он был молод, любил свой мир и не желал его гибели. – Почему мы медлим?!

Оберон вздохнул и выразительно посмотрел на Франгарона.

– Легко сказать «призовите»! Боюсь, после того, как с ними обошлись в прошлый раз, они просто пошлют нас куда подальше!

Маги переглянулись. Очень уж непривычно было слышать грязную простонародную речь из уст благородного эльфа.

– Коллега! Фи! Я попросил бы вас выбирать выражения! Мы ведь не на рыночной площади! – возмутился председатель.

По прекрасному лицу эльфийского мага, так дико контрастирующему с уродливым телом, скользнула ироничная усмешка.

– Простите, что оскорбил ваш утончённый слух, коллеги, но я лишь назвал вещи своими именами. Нас именно «пошлют подальше», и это в лучшем случае. В худшем – будет уточнён конечный пункт. Видите ли, почтенные, я лично знаком с этими милыми созданиями и хорошо представляю себе их манеры и убеждения… Единственный из нашего круга, кто мог бы повлиять на них, это коллега Перегрин из Уэллендорфского университета. Другого они не станут слушать.

– Полагаете, с нами согласится сотрудничать коллега Перегрин? После того, как мы обошлись с ним? После подлого ареста и заключения в крепость? – у коллеги Телиора нашёлся новый повод для злорадства.

– Я рассчитываю его уговорить, – отвечал Оберон смиренно.

– Прежде его надо найти! Он по сей день в бегах.

– Я постараюсь! – обещал лесной король.

О, чу! Грядут мгновенья Славы,И в сером омуте небесИсточник Силы небывалойМелькнул в полёте – и исче…

Мы на подходе к Эрринору – остался день-другой. Несчастье постигло меня, едва мы отдалились от Конвелла. Нашего пиита посетило вдохновение. Песнь он, видите ли, сложил! Записать надо было! Мало того, что без спросу стянул мой дневник, пока я мирно спал! Так он ещё и все чернила разлил, уродец неуклюжий! Опять! Закон парных случаев, что ли, сработал?! Убил бы, честное слово! До сих пор зло берёт, как вспомню! Зачем мы его тогда в холерной Хемме не бросили?! Жили бы теперь спокойно!

Вообще, вся последняя неделя выдалась наредкость неудачная. В Уэллендорфе начался практикум по вызову демонов (в этом году позже обычного). Профессора Перегрина замещает Уайзер. Скажем так, от наших ночных встреч мы оба не в восторге. Перегрину я тоже время от времени попадался, но он умел что-то перестроить в пентаграмме и переключиться на других демонов. А этому квалификации не хватает, вот он и таскает меня туда-сюда, хоть ты тресни! И сам же ругается, будто я виноват!

И я тоже хорош – всю неделю стеснялся признаться нашим, как «весело» провожу время по ночам! Только позавчера не выдержал и пожаловался. Давно надо было это сделать! Чёрные колдуны обращаются с демонами куда более ловко, чем маги. Балдур тут же, прямо на снегу начертил пентаграмму, призвал какую-то упитанную небритую тварь, бранившуюся на языке латен, и поручил ей являться на зов вместо меня. Она, вернее, он, тоже не обрадовался, но противиться воле Балдура не мог. Уважаю чёрных колдунов!

Дни, в отличие от ночей, были спокойными. На нас ни разу никто не напал, нежить не беспокоила. Упыри не в счёт. В Эрринорских землях их всегда было полно – печальное наследие старых магических войн. Скоро весна, они начинают понемногу вылезать. Но Балдур умеет их отваживать.

Чернилами я разжился утром, в Генге. Городок так похож на Буккен, что Ильза даже испугалась – решила, мы сбились с пути. В Генге внешне всё спокойно, только очень много Белых Ряс. На всякий случай, мы напялили свои. Горожане кланялись нам весьма любезно, и чернила продали с большой скидкой, почти даром. Отличные чернила делают в Эрриноре! Уэллендорфским до них далеко. Если мир уцелеет, стану их всегда покупать…

Идиот! Почему я не узнал, какое число, будучи в Генге?!

Мы в Эрриноре. Неплохой город, большой. Чем-то напоминает Дрейд, только моря нет.

Мы так и ходим в белых рясах – в них нам всюду двери открыты. В городе царит странное, истерично-благостное настроение, похожее мы наблюдали в Буккене. Все счастливы, все радостны, все друг друга любят. Но пока никого не жгут – и на том спасибо. Что Балдур – чёрный колдун, не замечают, хотя мы прошли мимо нескольких жрецов Братства и даже раскланялись с ними.

Отличить жреца от простого Брата очень легко. Последние надевают короткие и просторные рясы прямо поверх повседневной одежды, как плащ или накидку. Жрецы одеты в белое с ног до головы. У них даже шапки белые. Дурацкий фасон – больше всего напоминает младенческий чепчик с рогами. Один рог во лбу, другой на темени, концы их загнуты и обращены друг к другу. А под подбородком – завязочка бантиком! Удивительно, как им, жрецам, удаётся сохранять столь важный вид в таком нелепом наряде?! Неужели сами не понимают, как смешно выглядят?

Оказывается, Ильза хочет такой чепчик! Считает, что он придётся ей к лицу! Вот уж сомневаюсь! Это какое же лицо надо иметь, чтобы подходило к такому безобразию! И потом, что-то я не замечал среди жрецов молодых девушек. Но Ильзу не переубедишь. Пришлось обещать: как только убьём первого жреца, чепчик достанется ей. Собственно, на него больше никто не претендует.

В Эрриноре мы решили провести несколько дней, побродить по людным местам, послушать, что болтает народ, разведать, что и как. Остановились в съёмных комнатах при трактире. (Опять же, со скидкой! Орвуд очень доволен. Боюсь, как бы он не решился обратиться в Истинную веру, прельстившись этакой выгодой!) Жильё попалось неплохое, даже есть где помыться. Этим мы теперь и занимаемся, по очереди. Я – последний. Мне-то по поводу чистоты роптать на судьбу не приходится, у Макса есть отличная ванна. Вода в ней бурлит и пенится. Ирина не велела мне в ней мыться, из-за руки. Но не мог же я упустить такой случай!.. Зато все остальные не мылись… да, пожалуй, больше месяца. С Оттона. Наших дам и Аолена теперь за уши из воды не вытащишь. А Орвуд с Рагнаром особой радости не выказывают, похоже, они ещё месяц спокойно обошлись бы без мытья… Вообще, в нашем Рагнаре есть нечто средневековое, он прекрасно вписывался в ту эпоху…

Комнаты при трактирах во все времена кишат боггартами! Сейчас один вылез и пристал – сыграй с ним в кости! Я отказался. В кости я проигрываю всегда, хоть младенец в противниках окажется. Проще сразу деньги отдать. Так я и поступил, чтобы отвязаться – дал золотой. Но боггарта больше интересовал процесс, он ушёл с деньгами, но разочарованный. Сказал, что молодёжь теперь никуда не годится, и Силы Судьбы должны лучше смотреть, кого нанимают! Боггарты всегда всё знают – даже жутко!

Да! Упустил одну деталь! Нас предупредили, чтобы ночью мы никому, ни под каким предлогом, не отворяли двери и сами за порог ни ногой!

Был у Макса, докладывал Ирине, что рука совсем прошла (она сама велела).

У них сегодня тоже второе марта. Оказывается, числа в нашем мире совпадают – прежде я этого не замечал. А дни недели – нет. У них сегодня воскресенье, а у нас будний день, вроде бы, четверг. Макс с Ириной ходили на выборы. Всё-таки, это очень странный мир! У них принято сперва назначить правителя, а потом всей страной делать вид, будто он выбирают его тайным голосованием. Какой в этом смысл?

В нашем мире мы весь день бродили по городу. Пи ближайшем рассмотрении становится понятно: здесь всё не так благополучно, как кажется на первый взгляд.

С утра и до обеда по улицам ездит скромная, неприметная тележка, покрытая рогожей. Собирает тех, кто не пережил тёмное время. Ночь больше не принадлежит жителям Эрринора. Днём они веселятся и славят своих богов, а после заката становятся пищей для нежити. Но он делают вид, будто не замечают происходящего. Говорить об этом вроде бы даже неприлично. Горожане смущаются и отмахиваются, типа, какие пустяки, все мы смертные! По-моему, это один из случаев массового помешательства, тихого, но стойкого.