Юлия Федотова - Колумбы иных миров Страница 67

Земли герцогств к западу от Эрринора заселены очень густо. И двух часов не проходит, чтобы не встретилась человечья деревня или даже большое село. Леса тоже не пустуют, равно как и болота. Можете представить себе болотника в белой рясе? Или лесовицу? А мы собственными глазами видели! Право, есть от чего спятить! Если так и дальше пойдёт, скоро все придорожные упыри обратятся в Истинную Веру! Много, много в этих землях упырей! А колдунов не стало, отгонять некому. Вот и становится с каждой ночью людей всё меньше, упырей всё больше. Но об этом тоже не принято говорить вслух…

Шестого марта пришла весна – очень ранняя для этих широт. Полил дождь, смыл почти весь снег. Только в чащах, меж деревьев, и по северным склонам оврагов сохранились жалкие потемневшие остатки недавних сугробов. Реки поднялись в одночасье, взломав ледяные оковы. Дороги развезло окончательно. А ещё говорят, будто в герцогствах они самые лучшие! Летом – возможно. Но по весне назвать эти пристанища болотников «дорогами» мог лишь самый непритязательный путник, такой, как Меридит.

– Чем ты недоволен? – удивлялась она в ответ на ворчание Орвуда. – Первый раз весну увидел, что ли? Тепло, более ли менее сухо – живи да радуйся!

Лучше бы она помалкивала!

– Ничего себе – сухо! – заорал гном в голос. – Да я едва ноги передвигаю! То разъезжаются, то вязнут – того гляди, сапоги на дороге оставишь! Грязищи по колено!

Меридит во всём любила точность.

– И не по колено вовсе. От силы, по щиколотку. Ну, может быть, местами, чуть выше.

– Тебе этого мало?! – возмущению почтенного Канторлонга не было предела. – Да мы уже как свиньи идём! На себя сзади посмотрела бы! Вся спина в брызгах, разве что с ушей не капает! Хуже болотника!

Меридит пожала плечами. Чистота собственной спины её совершенно не заботила, но развивать тему дальше она не стала, чтобы не провоцировать конфликт. Она знала: споры из-за погоды порой бывают неоправданно эмоциональными. К примеру, однажды, в бытность свою студентами, Хельги и Энка не на шутку сцепились из за того, какое лето лучше – жаркое и солнечное, или прохладное и дождливое. Орали так, будто их личные предпочтения могли что-то изменить. Едва до драки не дошло!

Но одно дело – дерущиеся студенты, и совсем другое – братья-богомольцы, которым полагается быть тихими, дружелюбными и благостными. В базарный день на тракте было немало народу, буйное поведение могло привлечь к самозванцам ненужное внимание. Разумнее было предоставить Орвуду возможность тихо ворчать и браниться в собственное удовольствие. Так диса и поступила.

Город, куда они пришли, назывался Рииль. Принадлежал он короне Рейвена – так было в недавнем прошлом. А теперь и он, и сам Рейвен принадлежали Братству, попали под его власть одними из первых. Герцог РюРейвен надел белую рясу и получил сан Прародителя – это был единственный способ сохранить власть. Впрочем, РюРейвена он вполне устраивал. В Истинных богов герцог уверовал столь искренне и истово, что без всякой жалости утопил в озере собственного младшего сына – во славу Умрана и Эрды. Так теперь поступали многие – боги требовали жертв. Правда, скорое и всеобщее процветание, обещанное взамен, никак не наступало. Наоборот, после тяжёлой и голодной зимы, большинство рейвенских хозяйств пришло в упадок. Рынок Рииля, один из лучших в Срединных землях, заметно оскудел.

Но всё же не настолько, чтобы им пренебрегали. Путникам пришла пора запастись провизией, сменить зимнюю одежду на лёгкую. Кроме того, у каждого имелась личная нужда. Аолену захотелось пополнить запас стрел. У Рагнара прохудился левый сапог. Орвуд надумал обзавестись частым костяным гребнем для бороды – на всякий случай. Ночёвки на человечьих постоялых дворах зачастую чреваты неприятностями гигиенического свойства. Меридит приобрела новый точильный брусок. Балдур – меч, нож и боевой топор (прежде ему приходилось пользоваться оружием спутников). Энка купила старинный дротик, просто потому что понравился. Хельги – новую рубашку с кружевами по широкому отложному вороту, другой просто не нашлось; Ильза обещала со временем кружева спороть и забрать себе. Улль-Бриан – чистую книжицу, записывать свои вирши. Ильза – медный браслет в виде змейки, для красоты. А у Эдуарда имелся свой, особый интерес. Он решил, что настала пора отделаться от неразменной монеты, тяжким грузом хранившейся в правом кармане его куртки.

Лишь на пятнадцатой покупке принцу улыбнулась удача. Это был сехальский сосуд, широкий и приземистый, с очень узким горлышком. Металлическую поверхность его украшала причудливая орнаментальная вязь. А в днище была проделана дырочка величиной с палец, чуть уже горлышка. Именно она и привлекла внимание Эдуарда, ибо делала сосуд совершенно бесполезным – ничего в такой не насыплешь, не нальёшь.

– В принципе, туда можно втыкать свечку, чтобы не падала, – не одобрила его выбор сильфида.

– Ерунда! Не за тем его делали! Для свечи он неудобный! – поспешно возразил Эдуард, запуская руку в карман.

Он оказался прав. Золотой исчез безвозвратно.

А Балдур, подошедший из оружейного ряда, оглядел покупку и расхохотался.

– Ты его потри ладонью, – посоветовал он. – Увидишь, что будет!

Эдуард послушался, потёр. Эффект был незамедлительным. Раздалось шипение, переходящее в пронзительный свист. Из горлышка вырвался клубок синеватого дыма. В считанные мгновения из него соткалась вполне материальная фигура странного существа – тощенького, лысенького, остроухого, синекожего, размером с локоть. Существо громко чихнуло и выжидательно уставилось на своего освободителя раскосыми желтыми глазами. Тот вздрогнул и попятился.

– Ой! Ты кто?!

– Я – дух Анаха. Живу в сосуде. Ты меня вызвал! – дух говорил по-староземски с заметным южным акцентом.

– И что же?! Ты теперь станешь мои желания исполнять?! – испуганный принц вновь полез в карман. Там было пусто по-прежнему.

– Не-а! Не стану! – охотно отвечал Анаха.

– А что станешь? – спросил Эдуард глуповато.

– Есть стану. Пить стану. Вино! Есть у тебя вино урожая двенадцатого года?

– Никакого у меня нет! – буркнул принц резко. Ему начинало казаться, что над ним насмехаются. – Не знаешь, как запихнуть этого обратно? – обратился он к Балдуру.

Тот щёлкнул пальцами, и громко протестующего Анаху затянуло в горлышко сосуда.

– Уммарская обманка! – пояснил колдун. – Такие делали в Сехале в конце прошлого века. Легковерный покупатель думал, что приобретает ифрита, а вместо этого получал совершенно бесполезного прожорливого уродца.

– А за «уродца» и ответить можно! – донеслось из сосуда.

– Умолкни! – Балдур шлёпнул по горлышку ладонью.

Анаха умолк. Но очень ненадолго.

– Пожрать-то хоть дайте, скряги северные! Полвека росинки маковой во рту не держал! Отощал совсем! – воззвал он через минуту. – Вай, вай, горе мне, несчастному!

Жалостливая Ильза принялась пропихивать через горлышко кусочки солонины.

– Откуда этакое чудо взялось здесь, в герцогствах?! – удивился несообразительный Рагнар. – Загадка!

– Чего уж проще?! – снисходительно растолковал Орвуд. – Валялась, ради забавы, у какого-нибудь колдуна. Его сожгли, добро разграбили, что покрасивее – снесли на базар. Та баба, торговка, поди, и сама не знала, что за дрянь продаёт.

– Попрофу без офкорбленй! – вновь подал голос Анаха. Слова звучали невнятно – дух говорил с набитым ртом. Но напрасно Ильза ждала благодарности! – Это еда вафа – дрянь, а не мой дом! – и добавил что-то по-сехальски. Благо, Ильза не знала южного наречия, иначе, обиделась бы ещё больше.

– На! Забирай! – рассерженная девушка протянула обманку владельцу. – Сам корми! А ещё лучше – выброси!

– Эй! Не надо! Не выбрасывай! Я буду смирный! – Анаха забарабанил кулачками по металлу. – Уж и пошутить нельзя!

Принц молча спрятал покупку в мешок. Он был недоволен: сменял одну магическую пакость на другую. Но выкинуть, будто ненужную вещь, разумное и беспомощное существо – рука не поднималась.

– О! Ты достойный ученик своего наставника! – принялась ехидничать Энкалетте. – У него есть чёрный дух, а у тебя – синий! Очень креативно! Ты можешь гордиться!

– Типун тебе на язык! – возмутился Хельги. – Нашла, о ком вспомнить! Соскучилась по его сюрпризам?!

«Типун тебе на язык» – было любимым выражением Орвуда. В устах смертного – пустая, ничего не значащая фраза. Но грозные и могучие демоны должны быть осторожными в своих высказываниях! Или это был маленький привет от Царя Народов? Так или иначе, язык вредной сильфиды удалось привести в порядок лишь совместными усилиями Аолена и Балдура Эрринорского.

– Пусть это послужить тебе уроком! – язвила Меридит противным благонравным голоском.

– Сама дура! – сильфиде было нечем крыть.

Но урок пропал даром. Едва избавившись от болячки, Энка переключилась на новую рубашку и её несчастного обладателя: уж не собрался ли он ходить на балы, в такой-то красоте?! Или, скажем, слагать вирши при луне?