Юлия Чепухова - Мятеж небес Страница 8

Но видимо, Габриель почувствовал ее присутствие, потому что оглянулся и, разумеется, увидел ее постыдное бегство.

– Софира! – его окрик, словно острый нож, вонзился в ее спину.

Она обернулась, чтобы увидеть, как он идет к ней. Миг надежды быстро угас с осознанием того, что девушки остались его дожидаться.

– Что ты здесь делаешь? – резко спросил Брил. Выглядел он неважно. Рубашка была помята, под глазами круги, а подбородок венчала двухдневная светлая щетина. – Что-то произошло?

Напрасно она надеялась, что он спрашивал о ней. Нет, он имел в виду Центр и демонов. Ее взгляд потускнел, а плечи поникли.

– Нет, просто я беспокоилась о тебе, – ответила Софи, не ища отговорок.

– Со мной полный порядок. – Сухо бросил он, не глядя на нее.

– Я это уже заметила, – с горькой усмешкой сказала Софи, обхватив свои плечи руками. Она ощутила внезапный холод, но не сильный ветер был тому причиной.

– Зря ты пришла сюда. Вот-вот разверзнутся хляби небесные. Неподходящая погода для полета, – теперь он смотрел на нее. И в его глазах не было ничего, лишь пустота и безразличие. С неба начали падать первые крупные капли, в подтверждении его слов.

– Не переживай за меня, Габриель, я справлюсь, – тихо сказала она, опустив голову.

– Софира, я знаю, почему ты здесь. Ты решила, что наши отношения могут стать чем-то большим, чем есть. Ты заблуждалась на сей счет. – Эти слова были произнесены жестко, грубо. И каждое было, словно пощечина.

– Тот поцелуй… – слабо начала она, пытаясь понять его. Она вскинула на него свои огромные глаза, которые блестели от слез и отражали штормовое небо.

– … был ошибкой. – Резко закончил за нее Брил.

Его лицо стало даже немного свирепым, челюсть крепко сжата, в глазах холод и сталь. Дождь усилился. Они оба стояли под холодными струями воды, а от клуба его звали те девицы.

Она чувствовала, как ее сердце раскалывается на мелкие кусочки, и боль была такая, словно она вновь пережила смерть близкого человека.

Он смотрел на нее и видел, как дождь скрывает слезы, текущие по ее щекам. Чувствуя себя последним подонком, Габриель своими руками только что разрушил что-то нечто прекрасное и совершенное.

Он был ни жив, ни мертв все последующие дни, после того единственного поцелуя. Габриель знал, что любовь к ней крепко засела в его сердце. Любовь к ней, нефилиму. И его решение сразу сжечь этот мост к ней был единственным выходом. Он знал, что и ее сердце начинает тянуться к нему, и не мог допустить очередных гонений в ее жизни, которые неминуемы, если их любовь станет очевидной. Пусть уж лучше снова ненавидит его, но будет спокойно жить дальше со своими друзьями в безопасных стенах Центра.

И сейчас, видя боль в любимых серых глазах, он подписывал своему сердцу смертный приговор.

– Да, ты прав. – Ее голос был хриплым, но твердым. – Наше перемирие оказалось огромной ошибкой. И ты достиг своей цели, охотник. Мои поздравления. Ты уничтожил своего врага одним лишь поцелуем…

Ее слова потонули в оглушительном раскате грома, что прокатился над их головами.

– Брил!

– Габриель!

Крик девушек от клуба заставил его лишь на миг обернуться к ним. Махнув им рукой, он вновь повернулся к Софи, и наткнулся на пустое место. Габриель быстро осмотрелся по сторонам в поисках одинокой фигуры, бредущей под сплошной стеной воды, но не увидел ее.

Чертыхнувшись, Брил поднял свой взор к небесам, но был тут же ослеплен холодным дождем.

Он добился своей цели. Но удовлетворения от этого было никакого. Наоборот, была острая агония и невыразимая печаль. Для каждого свой ад, и он только что уничтожил карту к выходу из своего.

10.

Софира летела сквозь дождь и тьму, не ведая, куда приведут ее промокшие тяжелые крылья. Плечи болели от усилий, но эта боль была ничтожной по сравнению с агонией в ее груди.

Она знала итог их разговора, лишь увидев его с теми девушками, но она все же надеялась. На что? И вот теперь, когда ее сердце было в руинах, и боль была готова уничтожить ее, Софи засмеялась. И было в этом что-то ужасающе жуткое. Изломанный горький смех звучал меж черных туч и ярких молний. Смех, полный боли и душевных мук.

Софи смеялась над собой, а слезы смешивались с дождем на ее бледных холодных щеках. Она пикировала вниз, сложив крылья, к самой земле, а затем с силой взмывала ввысь, к облакам и электрическим разрядам, которые норовили испепелить ее, словно Гнев Божий.

Ее оглушал рокочущий гром и все равно, с каждым разом она смеялась лишь громче. Габриель Энжелс стал-таки ее погибелью. Он достоин своего праотца. Уничтожить нефилима, не пролив ни капли ангельской крови. Его мастерский ход достоин поклонения и рукоплесканий.

Она должна возненавидеть его с силой, умноженной во сто крат. Но она не могла. Ненависть обратилась в любовь, поставив ее на колени перед своим палачом.

Забвение… Она молила о нем сейчас. Но нефелим, покончив с собой, неминуемо направится в ад, обратившись в демона столь злобного и жестокого, что Софи задрожала, лишь эта мысль пришла к ней. Нет, не этого она ждала. Лишь демон мог даровать ей желаемое. Гибель в бою не даст ее бессмертной душе пропасть. Это дарует ей Забвение. Ибо ей и Габриелю нет места в этом мире. Убить его? Никогда! Уж лучше она, ведь эта пытка безответной любовью теперь отныне станет ее вечным спутником. Дети ангелов любят лишь раз. И ей не повезло.

Да, демоны – сражение – Забвение. Вот отныне ее план. Но именно эту ночь выбрали жители ада, чтобы передохнуть от своих нападок. Жизнь несправедлива.

В изнеможении Софира опустилась на крышу собора. У нее не осталось никаких сил. Крылья дрожали крупной дрожью от слабости, а в душе царила унылая пустота, звенящая тупой болью и отчаянием.

Дождь стихал. Ветер унес тяжелые тучи на запад, туда, где несколько часов назад скрылось солнце.

Впав в оцепенение, Софи не чувствовала ни холода, ни дискомфорта от мокрой одежды. Все, чего она хотела сейчас, это спать. Уснуть и не просыпаться во веки веков. Она подошла к огромному распятию, что величественно возвышалось в центре крыши и, прислонившись к нему, сползла вниз. Веки налились свинцовой тяжестью, закрывая обзор на огни города развлечений. Погружаясь в спасительный омут сна, Софи уже знала, как распорядиться своей никчемной жизнью.

Два дня спустя, пасмурных и унылых, как на улице, так и внутри собора Святой Софии, лишь ночь спустилась на город Ангелов, в Центр поступил звонок от патрулирующих охотников. Большое скопление адской ауры наблюдалось на пляже Санта-Моники, в заброшенной его части. И это означало одно: какой-то высший демон вновь направил своих рабов на охоту за ангельской кровью.

Микаэлла спешила на крышу известить нефилимов, когда наткнулась на Софиру, выходившую из своей комнаты. Девушка была бледна и молчалива последние дни, как никогда раньше. Она словно отгородилась от всего мира. Закрывшись в своей комнате, отказываясь разговаривать даже со своей лучшей подругой, Пенелопой.

– Какие-то новости? – Спросила сипло Софи. Наставница с сомнением взглянула на нее, но все же ответила.

– Похоже. Демоны объявились на пляже Санта-Моники.

– Ночью там малолюдно и соленая вода океана нечисти не по нраву. – В глазах девушки промелькнул какой-то странный маниакальный блеск. И слабая улыбка чуть-чуть отдавала безумием, что Микаэллу не на шутку встревожило. – Охотник за ангельской кровью вернулся…

– Да. Мы тоже так считаем. Я как раз собиралась известить вас с близнецами…

Но Софи не стала слушать. Она начала спускаться по лестнице, вместо того, чтобы подняться на крышу к остальным. Микаэлла нахмурилась на поведение девушки и окликнула ее.

– Софира! Ты хорошо себя чувствуешь?!

– Прекрасно. Просто хочу перекусить что-нибудь перед вылетом, – непринужденно махнула рукой Софи, скрываясь на лестнице.

Такое поведение было внове для Софиры, и Микаэлла задумалась, что так повлияло на нее? Неужели все это из-за приезда Энжелся в их Центр? Может разум девушки не выдержал такого потрясения? Ведь история противостояния их семей была широко известна, и скорее всего Софира так и не смогла смириться с этой ситуацией.

Думая об этом, старший нефилим поднялась на крышу собора, где застала близнецов, мирно беседующих под покровом ночного неба.

Для нефилимов небо было родным домом. И находиться вдали от него было равносильно пытке для них. Рожденные от ангелов и сброшенные с небес, вынужденные большую часть своей жизни проводить на земле. Да, жизнь несправедлива и сурова, но все же это величайший дар небес.

– Демоны на пляже Санта-Моники, – ответила Микаэлла на немой вопрос в глазах нефилимов. – Вылетайте немедленно, я соберу как можно больше охотников и направлю за вами.

– А где Софи? – спросила Пенни, синхронно поднимаясь с братом на ноги.

– Она спустилась на кухню… перекусить, – не веря, что говорит это, пробормотала Микаэлла. Как может быть еда важнее демонов для нефилима?! – Она вас догонит.