Неда Гиал - Давным-давно, в неведомой дали Страница 9

– Нет, нет, – успокоил он её. – Я чувствую себя нормально. Просто… мне это всё не нравится…

– Что именно? – спросила она, пристально глядя на него.

– Это всё… Не знаю, – он пожал плечами и снова посмотрел в окно. – Мы всегда прислушивались только к одной стороне – Цветане, и после того, как я выслушал королеву Драгомиру, я стал задумываться, что, если…

– Что, если что? – резко спросила принцесса.

Эльф глубоко вздохнул.

– Что, если в её словах о том, как на самом деле началась порча этого края, есть доля истины? Что, если первая королева действительно…

– Первая королева была моей тётей! – резко прервала его Милолика, – и я всё ещё помню её – она была доброй и порядочной женщиной, она никогда бы не предала своего мужа…

– Говорят в этом было замешано заклинание… – начал было Сейгхин, но остановился, когда принцесса протестующе вскинула руки.

– Я не хочу больше об этом слышать, – с досадой сказала она. – Невероятно, что ты скорее поверишь слову женщины, которая уничтожила сотни невиновных, а не моему или же слову Цветаны.

– Я не сказал, что верю ей, – возразил эльф, – но если мы хотим действовать по справедливости, то может нам следовало бы… выслушать обе стороны, а не избавляться от одной из них?

– Никто от неё не избавляется! – принцесса сорвалась на крик. – Я не собираюсь ставить слово Цветаны под сомнение – она со мной одной крови, а не какая-то… низкорождённая выскочка, совратившая моего дядю, вероятно с помощью колдовства. Ты что, хочешь мне сказать, что мы вторглись в это королевство, сражались за его освобождение и потеряли множество хороших воинов ни за что?? За мираж??

Она резко остановилась, видя, что Сейгхин недоумённо на неё смотрит, и вдруг поняла, что всё это время кричала.

– И…извини. Видимо на меня это мрачное место тоже действует… Для чувствительных к магии эльфов это вероятно ещё хуже… Отдыхай, – она сжала его предплечье. – Поверь мне, как только исчезнет магическая хватка Драгомиры над замком – всё изменится…

Милолика на мгновение задержалась, ожидая ответа, но эльфийский принц не ответил, вместо этого повернувшись обратно к окну. Она слегка вздохнула и поспешно покинула комнату.

Драгомира сидела в своей камере, закрыв глаза, размышляя о своей жизни, вспоминая счастливые дни. Она сделала всё, что могла, она устала, и после того как её предали все, кроме пары десятков верных воинов – её совершенно не волновало будущее этого королевства. Завтра отцеубийца завершит своё чёрное дело, и королевство будет предоставлено тёмному вихрю – ничто уже не сможет его остановить… Со временем он поглотит всех и вся…

– Прости меня, – проговорил тихий голос и она открыла глаза. Всебор стоял в соседней клетке, прижимаясь к решетке, – прости меня, королева.

– За что? – недоумённо спросила Драгомира.

Начальник стражи посмотрел на неё полным боли взглядом.

– Мы подвели тебя… не смогли тебя защитить… – прошептал он.

Драгомира слегка улыбнулась, поднялась и тоже подошла к решётке, взявшись за неё руками и смотря на рыцаря печальным взглядом.

– Вы меня не подвели, – мягко сказала она. – Вы остались верными до конца. И теперь последуете за мной в смерти…

Всебор неловко усмехнулся.

– Лживая мерзавка. Не стоило исцелять эту эльфийскую сволочь – это всё равно ничего не дало.

– О, он умрёт, – со злой усмешкой ответила Драгомира. Поймав недоумённый взгляд рыцаря, она продолжила. – Как только завтра моя голова покатится с плеч, – начальник стражи слегка поморщился при этих словах, – он будет следующим…

– Кончик шипа… – протянул Всебор, вспомнив её торжествующую усмешку, – ты его заколдовала!

– В каком-то смысле, – кивнула королева. – Это будет моим прощальным подарком, – её губы скривились в жестокую улыбку. – Милолика в своей праведной глупости помогла разрушить мой мир – а я уничтожу её. Однако ты, – продолжила она, скользнув взглядом по лицу рыцаря, – тебе следовало отречься от меня… бессмысленно следовать за мной на тот свет…

Всебор вспыхнул от негодования.

– Я бы никогда даже мысли бы не допустил о предательстве! А кроме того, – добавил он с невыразимой болью в голосе, – зачем мне продолжать жить, после того как ты… – он не договорил.

Драгомира задумчиво посмотрела на него, затем протянула сквозь решётку руку и ласково погладила его по щеке.

– Как жаль, – прошептала она. – Может быть если бы у нас было больше времени… может несколько лет… Может тогда, со временем, ты смог бы растопить моё сердце…..

Внезапно она притянула его поближе и поцеловала его. Её губы были ледяными, её поцелуй был словно поцелуем самой смерти, но всё равно Всебор отдал бы жизнь за то, чтобы он не кончался. Драгомира снова отстранилась, её глаза были полны отчаяния.

– Но сейчас, – снова прошептала она с глубокой печалью в голосе, – сейчас ничего не происходит… боль слишком сильна… или…

Она не договорила, но по её взгляду рыцарь догадался, что она собиралась сказать – или он не тот самый, предназначенный… Отчаяние охватило его душу – он бы пожертвовал всем, всем! Только для того чтобы спасти её, вновь увидеть её счастливой… Всебор сжал зубы в бессильной ярости – он ничего не мог поделать. Драгомира снова печально улыбнулась и вернулась на своё место.

Рано утром на рассвете зазвучали горны. Всё было готово для казни королевы-ведьмы. Верные ей рыцари были построены на пути к эшафоту, так, что Драгомира должна была миновать их на пути к плахе. Её казнят первой, они последуют за ней. Двор замка был полон взволнованными зеваками, обе принцессы сидели на трибуне, окружённые дворянами. Сейгхин сидел рядом со своей невестой, мрачный и глубоко погружённый в свои мысли – он не смотрел в сторону готовящейся казни. Драгомира вышла из темницы и огляделась, щурясь от яркого света. Это был первый солнечный день за долгое время, и её палачи восприняли это как хороший знак. Толпа выжидательно уставилась на неё, Цветана торжествовала, Милолика явно сильно нервничала и постоянно бросала обеспокоенные взгляды на своего обожаемого эльфа. Верные рыцари королевы как один повернулись к ней. Палач невозмутимо точил свой топор. Драгомира презрительно поморщилась – воистину поразительно, как во все времена: хорошие ли, плохие ли, эпидемия ли, голод ли, война ли, катастрофа ли – никогда не составляло труда найти палача.

Цветана поднялась и, глядя на рыцарей королевы, произнесла:

– Поскольку вчера присутствовали только ваши офицеры, я даю вам ещё один шанс. Отрекитесь от лже-королевы и ваша жизнь будет сохранена.

Молчание было ей ответом, ни один из рыцарей даже не повернулся в её сторону – они все смотрели на свою королеву.

– Ну что ж, – с ненавистью прошипела принцесса, – тогда начнём, – она подала знак стражникам.

Один из них грубо толкнул Драгомиру, приказывая ей идти. Она смерила его презрительным взглядом, выпрямилась, подобрала юбки и направилась к эшафоту. Она всё также шла как королева – лицо было спокойным, осанка королевской, корона сидела на голове как влитая – до сих пор никто не осмелился её снять. Она слегка кивала каждому рыцарю, проходя мимо них на пути к эшафоту, а они опускались перед ней на одно колено. Рядом с Всебором она на мгновение остановилась и посмотрела на него последним, прощальным взглядом. Он опустился перед ней на колено и поцеловал её руку. Всё это время ранее бурлящая толпа молчала. Воздух был полон тяжёлым ожиданием, и никто не осмеливался глумиться над бывшей королевой.

Драгомира подошла к эшафоту, где её поджидал палач, поднялась к плахе. В тот момент, когда она подняла руки, чтобы снять с головы корону, Всебор вдруг крикнул: «За королеву!», бросился на ближайшего стражника, выхватил у него меч и заколол его. Остальные рыцари последовали его примеру и набросились на застигнутых врасплох стражников. Драгомира резко развернулась и огляделась. Вдалеке раздалось громкое ржание. Она подняла взгляд на трибуны, где Цветана вскочила на ноги, а дворяне что-то взволнованно кричали, и странным пронзительным взглядом уставилась на эльфа. Сейгхин вздрогнул, словно проснувшись, затем вдруг спрыгнул с трибуны, вскочил на вороную лошадь, что подбежала к трибунам, круша всех, кто был на её пути, и направил её к королеве. Одним взмахом меча он снял голову с палача, который уже было схватил королеву и потащил к плахе, другим – он разрубил серебряные оковы на её запястьях, затем протянул ей руку и помог забраться на лошадь позади него. Скакун вздыбился, проломил голову пытавшемуся его остановить стражнику и понёсся к воротам. Всебор, видя что королеве удалось спастись, жестом приказал всё ещё живым рыцарям пробиваться к лошадям, но вдруг один из воинов Цветаны взмахнул мечом и проткнул его сзади. Он посмотрел на клинок выпирающий у него из груди, затем вновь на королеву, уносимую эльфом, которому приходилось расчищать себе путь мечом, и выдохнул.