Александр Лонс - Флэшбэк - flashback Страница 100

— В милицию-то сообщил о своих изысканиях? — недоверчиво спросил Алекс.

— Конечно, сразу же. Они сначала вообще не хотели реагировать на мои слова, но потом все-таки снизошли — облазили эту черную лестницу и нашли следы взлома. А что толку? По-моему менты уже решили для себя, что тут будет очередной глухарь. А тут явно кто-то отлично знал все дела, как стены отделаны, где черная лестница, где…

— А менты больше тебя к темным силам не посылали? — перебил Алекс.

— Обошлось на сей раз. А что толку…

— Так в чем проблема? — проведи посписочный анализ: изготовь перечень всех тех, кто там был и все видел, и сравни со списком своих недоброжелателей, всего-то дел! — сказал москвич. — Мне кажется, что получится не так уж много народу. Потом совпавшие имена…

— Уже думал об этом, тоже решил, что не так много, — перебил колдун. — Но как начал считать…

— Ну?

— Вот тебе и «ну»! Смотри: строители, архитекторы и нынешний владелец дома, так? Мой компаньон и мой секретарь. Эксплуатационные службы — всякие там сантехники, электрики, интернетчики и телефонисты. Прежние хозяева и все те, кто имел туда доступ раньше. Идем дальше. Вообще все, кто видел технический план здания. А иметь на меня зуб мог кто угодно из этой компании — я очень требовательный заказчик. Знаешь, как дело с ремонтом двигалось? С самого начала все шло как-то вяло, наперекосяк и значительно дольше того, что предполагал изначальный договор с подрядчиком — почти на год растянулось, я их чуть не поубивал потом. Ну и, наконец — во время самого ремонта туда мог прийти практически кто угодно, любой человек с улицы.

— Это как? — удивился Алекс. — Насколько я понимаю, охрана не должна пускать никого постороннего.

— А вот так! Теоретически конечно да, охрана пускать не должна, — раздраженно отвечал колдун. Похоже, что тема охраны для него была достаточно неприятна. — А вот на практике… ты же не первый год живешь в этой стране, и специфику отношений понимать должен. Придет кто-нибудь и скажет — так мол и так, я — представитель нового хозяина помещения, и хочу все тут внимательно осмотреть. И осмотрит, и никто ему слова не скажет. А если при этом он еще и пива строителям поставит, то ему еще и бесплатную экскурсию устроят со всеми пояснениями и надлежащими комментариями. Зато теперь все стало понятно. Осталось выяснить только самую ерунду — кому и зачем понадобилась вся эта хрень.

— Ну, с этим более-менее ты разобрался, но мне вот что не совсем ясно: зачем ты собираешься Генпрокурору писать? Ты что, офонарел?

— А, ты уже прочитал ту статейку…

— Может, объяснишь?

— Да чего тут объяснять, — расстроено пробурчал Илья. — Меня уже все достали такими вопросами. Но я ничего не писал, никаких интервью не давал и о происхождении этой статейки ничего не знаю! Сам через третьи руки случайно услышал. Я даже опровержение сделал, но что толку? Кстати — я собираюсь открывать московский филиал.

— Зачем?

— Ну, как! Бизнес! Причем все дела в Питере будет вести мой компаньон, а я переберусь к вам, в Первопрестольную.

— Ну, дела… — Алекс не знал, что можно еще добавить.

— Да, ты подумал по поводу моего предложения относительно настоящего пентакля? Ты вроде бы хотел у меня его заказать?

— Что? А я хотел, да? — с сомнением в голосе спросил Алекс своего питерского друга.

— Дело в том, что в связи с переездом я буду сильно занят, и работать в полном объеме не получится. Но для тебя — сделаю, если попросишь.

— Даже в сложных обстоятельствах переезда? Ценю!

— Вот цени! — веско подчеркнул Пухов. — Мне, вообще-то, доводилось трудиться в самых необычных жизненных обстоятельствах. Переезд — это все ерунда. У тебя время есть? Не задерживаю?

— Минут десять еще имеется.

— Этого мне хватит. Я тут подумал… по-моему тебе нужен пентакль на удачу. Настоящий, полноценный. А то мало ли? Споткнешься — ногу сломаешь. Или руку. Или под машину попадешь, не ровен час. Или какую-нибудь интригу против тебя затеют. Знаешь же, что самые трудные проблемы люди создают себе сами, поэтому в основе и лежат всякие разные отрицательные проявления человеческой ненависти, сформулированные в облике анафемы или проклятия и отправленные вдогонку. На удаленной дистанции. Это то самое, чем в массе своей заражено население нашей страны, проклинающее всех и вся без особенных на то запретов и возмездий. Тотальная ненависть ко всему, что неприятно и непонятно.

— Ты уверен, что в нашем государстве это так уж непонятно? — съехидничал Алекс.

— Погоди… Во всем этом изобилии посланных друг другу отрицательных пожеланий, ты черта с два отыщешь путь к удаче и счастью, все так смято и запущенно. Ведь во время сильного эмоционального всплеска в кровь поступает адреналин и выделяется немалое количество энергии, а отправленная кому-то отрицательная мыслеформа — «да будь ты проклят!» уже самостоятельно преследует жертву, набрасывается на нее, запуская множество деструктивных процессов.

— А вот про процессы, можно немножко поподробнее?

— Ну, сначала с тобой возникают разные скверные ситуации, условия существования у тебя не складываются в нужном направлении… А уж потом момент удачи прекращает работать. Совсем. При этом у тебя пробуждаются самые низменные и гнусные свойства человеческой личности, ты делаешься враждебным, безрадостным, скучным. Размышления и тайные страхи ослабляют защитную систему твоего организма, вызывают гибель и трансформацию клеток мозга и других существенных органов, возникают болезни и все это окончательно отравляет твое существование.

— Это всегда так? — с легкой иронией спросил Алекс. — Постоянно в твоей практике?

— Нет, не всегда. Если человек очень сильно выносливый и дюже упорный, то страдает не он сам, а его родные и близкие. Сам же он не в состоянии освободиться от данного груза, и чем дольше его носит в себе, тем сильнее перекашивается его судьба и судьба его близких. У меня в практике был недавно такой случай. Офицер, несколько раз служивший на Кавказе, при каждом возвращении оттуда, видел дома всякие несчастья. Беду. В первый раз у него умерла мать, потом долго и мучительно умирал отец, а после последнего возвращения опасную травму с нешуточными последствиями получил его сын, но с самим офицером все было в порядке. При этом у него имелся кое-какой опыт обращения к разным колдуньям и целительницам, после чего случалось недолгое улучшение, а потом все начиналось снова. Все заново. Офицер начал пить со страшной силой — как он мне потом объяснял, «снимал стресс». Так было у очень многих военных, обращавшихся ко мне со сходными проблемами — у них имелись повреждения на уровне психоэнергетики.