Александр Лонс - Флэшбэк - flashback Страница 102

— Ладно, не будем об этом, все равно мир не изменишь.

— Нет, конечно! Да и стоит ли? — заметил Алекс.

— Стоит, точно тебе говорю!

— Ну, тебе виднее… — Алекс не хотел спорить. — Ты у нас парапсихолог и крутой экстрасенс. Просто я привык, что перемены чаще всего ведут к худшему.

— Ага, особенно у нас. Вот тут и есть одна из трещин этого мира, хотя чисто психологически даже позитивные изменения сначала воспринимаются отрицательно просто в силу устройства нашего мозга… — туманно ввернул колдун. — А вообще-то ты должен развлекать себя сам. Будь самодостаточен.

— Это ты мне? Я давно уж развлекаю себя сам, благо возможности имеются, а интересы позволяют…

— Хоть это… А вообще я к тому, что если скучно и хочется развеяться, совсем необязательно, чтобы рядом кто-то был… секс или флирт в виду не имелся!

— Ну, да, я так и понял! — засмеялся Алекс. — Ладно, ты уж извини, но мне сейчас надо срочно убегать.

— Беги. Только будь предельно аккуратен — смотри не споткнись там и не упади под машину. Осторожнее на перекрестках и не бегай через улицу.

52. Пол Жданов

Мой бывший патрон и по совместительству муж сестры моей жены — Билл Князев — встретил меня на перекрестке, пока я стоял в какой-то пробке. Он просто подошел к машине и помахал рукой в окно. Я открыл. Ни слова не говоря, он кинул на сиденье скомканный листок и исчез среди ожидавших проезда автомобилей. Машина у меня была новая, взамен взорванной, и я еще не привык к ней.

Я развернул белый комочек:

«Приходи завтра туда, где мы были после моей свадьбы. Приезжай на муниципальном транспорте. Время: вычти пятнадцать из числа банок пива, купленного тобой в нашу последнюю встречу. Мне не звони, записку немедленно уничтожь».

Конспиратор хренов! Пива я тогда купил два раза по двенадцать банок, а запомнил, поскольку это были две стандартные пачки «Light Beer»: упаковками проще покупать и легче носить. Место я тоже помнил — небольшое кафе при мотеле на сотом километре Северного шоссе.

Я еще думал о предстоящей встрече, когда на меня вдруг неожиданно напали. В руках одного была бейсбольная бита, или что-то очень похожее на нее, у кого-то нунчаки, у кого-то цепи. Они набросились на меня сзади, их было четверо. У меня и раньше случались приступы внезапной ярости, а тут я просто озверел. Как же выручили меня тогда электрические перчатки Феликса! Разозлившись, я схватил одного из нападавших и, вращая вокруг себя, сбил его ногами нескольких бандитов и от души отделал всю эту компанию. И как только успел? Потом я выхватил свой новый пистолет и еще раз прошелся своим «нелетальным» оружием по каждому из этой банды, а затем чуть было не сбежал — приближалась полицейская сирена, а мне сейчас не хватало только разборок с полицией. По-настоящему нужно было бы взять кого-то из них и как следует допросить. Но кого? Всех я взять не смогу, а указание получал, скорее всего, кто-то один. Но тут во мне проснулась ищейка. Я в последний раз осмотрел поле битвы и заметил типа, больше всего смахивавшего на руководителя всего этого безобразия. Он вообще не принимал участия в драке, а неумело прятался в тени дома. Быстро схватив его за шиворот, я запихнул своего пленника в багажник и уехал. Вообще-то проделать все это оказалось не так просто — главарь оказался толстый и невероятно тяжелый. Помогло мне только одно — бандит почти не сопротивлялся — парализатор действовал минут пять. Сам я отделался ссадиной под левым глазом и парой синяков.

Привязанный к стулу главарь напавших на меня бандитов, сидел в подвале моего кантри-хауса. Вообще-то по-настоящему его надо было отвезти в отдел, и допросить по всем правилам современной научной мысли, но теперь я никому не мог доверять. Даже своему отделу.

— Давай, говори!

— Что говорить? — парень решил притворяться дурачком и сыграть в несознанку. Плохая игра.

— Кто приказал напасть на меня? — наседал я.

— Мы приняли вас за другого.

«Врет!» — понял я, посмотрев ему в лицо. Плохая идея — врать он явно так и не научился. Выглядел этот тип лет на сорок, был толстопуз и бородат. Он напоминал бы служителя какой-нибудь закостенелой ортодоксальной религии, если бы не явная причастность к нападению на меня. Его дряблые жирные ноги подергивались под слоями липкой ленты, которой я его скрутил, а на пухлом лице застыл испуг.

— Ты меня сильно огорчаешь. У меня сейчас нет времени, чтобы тратить его здесь, с тобой. Говори.

— Я не знаю, о чем вы… — промямлил толстяк.

— Хорошо, сейчас узнаешь, о чем я… — я взял дистанционный электошокер и, прижав к гениталиям бандита, нажал кнопку.

— А-а-а-а-а!!! — закричал тот. Я немного представлял, что он испытывал, и невольно зауважал — я бы не его месте орал значительно громче.

— Так. Хочешь еще? — тот молча замотал головой, — тогда говори.

— Н-н-н-е… Мн-н-н-е… п-п-п-росто сказал-л-ли, — после электрического удара и адской боли язык еще плохо слушался толстяка, — что вы… б-б-б-будите идти д-д-д-домой, и н-надо отобрать все, что б-б-будет у вас в руках и в карманах.

— Кто приказал?

— Я его н-н-не знаю!

«Опять врет, — понял я по его глазам, — ну сейчас он у меня получит!»

Я снова взял в руку электрошокер, но применить его не успел.

— А-а-а-а!!! Нет! Не надо! Я… я скажу!

— Последний раз верю тебе.

— Вы меня убьете?

Сколько раз мне уже задавали такой или очень похожий на этот вопрос! Что я мог ответить этому парню? Конечно же, я его убью, когда он мне передаст всю нужную для меня информацию. Не могу же я отпустить такого свидетеля? Но тут надлежало проявить милосердие и гуманность — не следует расстраивать обреченного.

— Нет. Если ты правильно и честно ответишь мне на все вопросы, я тебя отпущу. Зачем мне о тебя руки пачкать? Но если… слышишь? Только если я замечу, что ты мне врешь, я тебя буду бить разрядами до тех пор, пока не остановится твое сердце. Твою исповедь мы запишем, это будет гарантией, что ты потом продолжишь хорошо себя вести…

— Я не верю вам! Как только я скажу все что знаю, вы убьете меня! — с истерическими нотками в голосе выкрикнул этот тип. Что ж, в проницательности ему не откажешь.

— А что тебе остается — кроме как верить мне? — с интонацией прокурора, читающего обвинение, риторически вопросил я. — Вот смотри, маленький пример: чувство голода наиболее сильно травмирует в три-четыре первых дня, а затем голод притупляется, так? Ну вот, если в этот момент предложить неподготовленному человеку кусочек колбасы, даже при условии, что съев ее он можешь скрутить ласты, то выбор будет элементарным — ласты. Однако без пищи человек в состоянии прожить много дольше. Разумеется, совсем без пищи, только на воде и ни одной крошки в желудок. А если пытаться пролонгировать жизнь вкидывая в топку хоть крошку, даже без яда, мучения голода удесятеряются и, более того, человек погибает в муках. Недостаточная подкормка психологической и физической зависимости. Все очень просто на самом деле — ты кормишь свою желчь, — она съедает тебя. Ты неглупый парень, и ты должен понять.