Гипнотизер в МВД: иллюзия правды. Том 2 - Алим Тыналин Страница 11

Белокрылова отвернулась к окошку.

— Ты прекрасно знаешь, что это значит, — ответила она. — Этот парень тебя неплохо уел, когда говорил про насекомых. Я тебя еще таким не видела.

Я улыбнулся. Да, все-таки она отлично видела все, что произошло, но сумела это скрыть от меня.

— Да, он неплох, вполне неплох. Но как сказал Леонардо да Винчи, природа так обо всем позаботилась, что повсюду ты находишь, чему учиться. Поэтому да, сначала мне надо разобраться, откуда он берет все эти сведения. Верит в них или он талантливый мошенник? И еще, вполне возможно, что он замешан в этом преступлении.

Белокрылова усмехнулась. Она продолжала смотреть в окошко.

— Ты так на него разозлился, что готов подвести под статью? Ты знаешь, что надо делать. Сначала предоставь доказательства. А потом уже обвиняй.

Город был маленький, через пять минут мы уже подъехали к детсадику. Михалыч остановил машину у ворот, мы вошли внутрь.

— Скорее всего, Мария еще не знает об убийстве ее любовника, — заметил я на ходу. — Ты же учитываешь это обстоятельство?

Белокрылова ничуть не замедлила шаг.

— Конечно, я сразу об этом подумала, — сказала она. — Боже, как же я ненавижу эту часть работы. Но ничего не поделаешь, придется терпеть.

Мария оказалась симпатичной женщиной лет тридцати пяти, высокой круглолицей шатенкой. Она работала воспитательницей. Дети играли в большой комнате рядом.

— Нет, — сказала она, увидев наши строгое официальное лицо Белокрыловой. — Только не это…

— Тюлева Мария? — бесстрастно спросила моя шефиня. Я, правда, видел, что под маской напускного хладнокровия она прячет сожаление к собеседнице. Пальцы рук Белокрыловой судорожно сжимали папку с бумагами. — Мы из милиции. Обнаружено тело Родинкова Сергея. Он погиб вчера ночью. Вы вчера виделись с ним?

Тюлева прижала руки к груди и ошеломленно смотрела на нас. Я тоже пристально наблюдал за ней, а потом подошел вплотную и как бы успокаивающе взял за руку. На самом деле прощупал пульс.

Нет, это признаки неподдельного горя. Кровь отхлынула от лица, учащенное дыхание и пульсация. На белом лице виднелись тоненькие красненькие прожилки. Зрачки невероятно расширились. Руки прижаты к груди, как будто женщина старалась унять бешено бьющееся сердце.

— Нет, только не это, — прошептала Мария. — Сереженька, родимый! Как же так?! Ведь говорила же, ведь предупреждала!

Как бы она не закричала и не испугала детей. Или не упала в обморок. Поскольку меня очень заинтересовала ее последняя фраза, я тут же провел отвлекающий маневр:

— Скажите, Мария, это Холодов предупреждал вас об опасности?

Уловка удалась. Тюлева перевела взгляд на меня. Удивилась, продолжая держать руки перед собой.

— Да, это он. Откуда вы знаете?

Я посмотрел на Белокрылову. Этот телепат уже успел здесь наследить. Если он сообразительный, то отделался просто общими фразами.

Без конкретики. А за это его слова к делу не пришьешь.

— Мы уже виделись с ним, — сообщила Белокрылова. — И это он сообщил ваш адрес. Пожалуйста, расскажите о ваших отношениях с Родинковым. И что случилось вчера ночью?

Тюлева вздохнула. Глаза постепенно наполнились слезами. Подхватила со стула головной платок, вытерла глаза. Во время рассказа сидела, нервно теребила кончик платка.

Я наклонился, проверил, как там ее ноги. Ступни плотно прижаты друг к другу, спрятаны под стул. Не хочет полностью открывать свои чувства, пытается их спрятать. Но не до конца, потому что не стала скрещивать ноги.

— А что тут рассказывать? Мы с ним познакомились давно, еще когда женат был. Я тогда в школе работала, рядом с его заводом. В столовой вместе сидели за обедом. А когда его супруга скончалась в прошлом году, мы как-то увиделись случайно. Разговорились, поужинали вместе. Стали встречаться.

Все это интересно, но нас интересовал вчерашний вечер. Пока что я не видел у Тюлевой противоречий между произносимыми словами и микромоторикой. Она явно чувствовала то, что говорила. И ничего не скрывала. Поэтому можно перейти к недавнему прошлому.

— Почему он вчера ушел? — спросил я. — Вы упомянули про ваш разговор с Холодовым? А он из-за этого разозлился, правильно? Поэтому вы с ним поругались?

Глаза Тюлевой снова расширились. Она вытерла слезы и спросила:

— А откуда вы знаете? Да, все так и было. Сереже не нравилось, что я хожу к Холодову. Он называл его шарлатаном и мошенником.

Я улыбнулся.

— Ваш приятель был умным человеком. И в этом я с ним согласен.

Тюлева прижала платок к груди. Жест защиты. И запальчиво ответила:

— А что я могла поделать, если все, что говорил Холодов, всегда было правдой? Он никогда не ошибался. Стопроцентное попадание. Вы даже не знаете, как он мне помог!

Да нет, я как раз-таки знаю. Доводилось и мне самому помогать, знаете ли. Таким вот страждущим женщинам. Охочим до мистики и экстрасенсорики. Еще в будущем, полвека тому назад.

Но не буду же я говорить об этом убитой горем женщине. Тем более, спорить с ней. У меня сейчас другие задачи.

Тем более, что Мария снова начала всхлипывать. Да еще подвывать чуточку. Из соседней комнаты вышли малыши. Удивленно уставились на воспитательницу.

— Вы, пожалуйста, успокойтесь, — сказала Белокрылова. — И расскажите по порядку, как все вчера произошло?

Как я и ожидал, ничего особенно интересного Тюлева не поведала. Кроме того, что Холодов знал об опасности. И предупреждал о ней.

Любимый мужчина намеревался остаться у нее до утра. Завтра на работе важное совещание. Хотел встать пораньше и поехать туда утренней электричкой. Но во время ужина они поссорились. Он ушел, сердито хлопнув дверью.

Через минуту после окончания рассказа Марии пришла нянечка. Тюлева пошла отпрашиваться. Сегодня оставаться на работе она не могла. Жаль, жаль бедную женщину.

От детсада мы отправились к детям убитого. Контакты по работе проверяли по линии госбезопасности. Кукушкин приказал туда не соваться.

— Они взяли себе самый лакомый кусок, — сказал он, перед тем, как мы уехали в Ленинград. — Если будет хоть малейшее подозрение на шпионаж или измену, гэбэ сразу заберет дело себе. Пока что они отдали нам этого Холодова. По предварительным данным, на него ничего нет. Балуется предсказанием будущего и народным лечением, но границы не переходит. Деньги за это не берет. Так что пока мы работаем с ним. Займитесь семьей убитого.

И мы вернулись в северную столицу. Перекусили в столовой и оттуда поехали домой к Родинкову.

Дети уже знали о смерти отца. Поэтому им не нужно было сообщать тягостные вещи.