Станция "Самосуд" (СИ) - Ена Вольховская Страница 11

class="p1">Не раздумывая долго, она вошла в крошечный магазинчик. Пожилая женщина в «хищных» очках и юноша лет семнадцати, которому она что-то объясняла, вздрогнули — к ним явно давно не заглядывали. Через мгновение сообразив, что у них покупательница, женщина расплылась в доброжелательной улыбке, пока парнишка неловко откатился в сторону. Илинея заторможено кивнула и прошла внутрь, якобы осматриваясь.

— Я хотела спросить: что за подвеска у вас на витрине? Круглая такая, с узором в виде завитков…

— А! Трискель! — женщина яро закивала в знак понимая. — Это, так называемый, родовой кулон. Этот символ принадлежал одному из ныне не существующих аристократических родов чародеев. По крайней мере, формально он оборвался около пятнадцати лет назад, — она подошла к витрине и бережно достала кулон. — Говорят, что дочь последнего из рода то ли погибла, то ли исчезла, — Илинея удивленно вскинула брови, изображая заинтересованность историей. — А этот кулон… Я помню, как почти тридцать лет назад девушка вроде вас принесла мне его на продажу. До сих пор не знаю, что вынудило ее продать подобную вещь: в кругах колдовской аристократии это все равно, что отказаться от собственной семьи…

— Я, кажется, знаю, кто и почему принес вам его, — тихо проговорила Илинея. — И я хочу его купить. Сколько?

Владелица лавки встрепенулась, и даже стажер с любопытством взглянул на девушку. Загибая пальцы и прикидывая что-то в уме, женщина щурила глаза и что-то бубнила себе под нос.

— Тогда я за него дала немаленькую сумму, — задумчиво начала она, — но кулон с тех пор, кроме вас никого не интересовал… Тысяча!

— Что? — переспросила Илинея, стараясь не выдавать свое изумление.

— Тысяча нинге, — спокойно повторила женщина.

Треть зарплаты! Илинея чудом удержалась от того, чтобы схватиться за голову. Купить вещичку, значит обречь себя на питание в академической столовке, но…

— Я беру его, — она достала из сумки изрядно похудевший кошелек и вынула из него две купюры.

Из лавки она вышла со смешанным чувством удовлетворения и «давящей жабы», говорившей, что побрякушка, несмотря на раритетность, столько не стоила. Но она отлично понимала, что для колдуньи, которой она несет этот кулон, он стоит гораздо дороже.

Она пошла через дворы, пробираясь в спальные районы. Минут через тридцать пятиэтажные здания стали сменяться огороженными двориками частных домов, а впереди замаячила знакомая черепичная крыша. Белоснежные стены двухэтажного дома и увитое увядающим плющом крыльцо, маленькая беседка, выглядывающая из-за угла. Илинея тряхнула головой, выдохнула и вошла в хорошо знакомый двор.

— Мам, пап, вы дома? — она бесшумно шагнула в прихожую, оглядывая пространство перед собой.

Из комнаты неожиданно вынырнул Зейн.

— Илинея? Мне казалось, ты хотела провести выходные в академии. Я как раз собирался тебя проведать.

— Зейн, не надо, — раздался из гостиной голос матери. — Проходи, милая, чай недавно вскипел…

— Какой чай, Аделина?! — с металлом в голосе произнес мужчина. — А ты проходи, не стой в дверях. Заодно расскажешь мне, почему к нам пришли полицейские и расспрашивали про тебя, — чеканил он каждое слово.

— И к вам тоже, — выдохнула Илинея, опускаясь на пуфик для переобувания.

— Что значит «и к вам тоже»?

— Сегодня мне уже звонили из академии, теперь, оказывается, они и сюда добрались. Неужели, сложно заявиться в рабочий день? Или прямо ко мне домой, а не шататься по всему городу? Я же не прячусь!

Зейн отошел на шаг и кивнул в сторону гостиной:

— Раздевайся и иди к матери.

— К ней и шла, — буркнула колдунья, но последовала распоряжению.

Девушка подсела на софу рядом с Аделиной. Она приветственно кивнула, но этим и ограничилась, не обнимая и не говоря с дочерью. Домашнее платье приглушенных тонов облегало стройную фигуру, подчеркивающее многие достоинства, но не способное скрыть общего напряжения — казалось, женщина готова подскочить с места, а то и броситься на неведомого противника.

— Они были здесь три часа назад, говорили, что видели тебя рядом со станцией, когда все ее сотрудники внезапно, разом уснули, — Зейн подошел к креслу у камина и оперся обеими руками о его спинку. — Довольно нестандартное стечение обстоятельств, ты так не думаешь?

— Им стоит нанимать кого-то более компетентного, раз их способна усыпить виолончельная партия, — пожала плечами Илинея, после чего подалась чуть вперед, подперев лицо руками. — Вы же знаете, я часто репетирую в том районе. А парк возле станции стал особенно… вдохновляющем после недавних событий.

— Как я и сказала, — облегченно выдохнула Аделина.

— Допустим, я тебе верю…

— Допустим, не допустим! — резко перебила девушка. — Что вы им сказали?

Аделина хитро улыбнулась.

— Кстати, об этом, — незамысловатым, но изящным движением руки женщина указала на лестницу, ведущую на второй этаж. — На сколько баллов оцените, профессор? — она повернулась к лестнице лицом и громко позвала: — Илинея, спустись, пожалуйста, у нас гости!

Меньше, чем через минуту, дверь комнаты наверху хлопнула, послышались шаги, и в гостиную спустилась точная копия Илинеи, остановившись посреди лестницы.

— Мам, что это значит? — спросила копия голосом и тоном, идентичными оригиналу, на что Илинея чуть не присвистнула.

— И тактильная?

— И тактильная, — ответила Аделина, явно довольная собой.

— Это сразу «отлично», мам! Настолько натурально, что даже как-то жутко. Можешь отослать ее назад? А то мне не по себе, — заулыбалась девушка.

Аделина махнула иллюзии рукой, и та направилась прочь.

— В общем, — заключил Зейн, — имей ввиду, ты ночевала у нас. И эту, подружку свою, предупреди. Нам ни к чему проблемы с властями, — с этими словами он покинул гостиную и направился в сторону кухни.

Девушка откинулась на спинку и тихо рассмеялась.

— Да уж, заскочила на огонек!

Аделина тепло улыбнулась. Спустя пару мгновений колдунья примостила голову на плечо матери и обняла ее обеими руками, повернувшись боком и подобрав под себя ноги. В тишине, нарушаемой лишь потрескиванием пламени в камине, они просидели всего пару минут, но и этого было более, чем достаточно. Больше, чем раньше. Ближе.

И все же девушка отстранилась. В конце концов, она пришла не за этим. Спрыгнув с софы, она потянула мать за руку.

— Давай поднимемся на чердак, — вполголоса, чтобы отец на кухне ее не услышал, предложила Илинея.

— Не знаю, дочь… Там сейчас довольно холодно…

— Не так уж и холодно! — улыбнулась она, поднимая Аделину с нагретого места. — К тому же мы ненадолго. Идем!

Женщина с улыбкой покачала головой, поднимаясь следом за дочерью. Все же в детстве она была куда спокойнее. Удивительно, как пара человек в окружении могут поменять жизнь! Они поднимались по деревянным ступеням почти бегом. Пару раз Илинея спускалась, чтобы убедиться, что мать идет за ней. Дойдя до конца коридора на втором