Петр Завертаев - Небесная милиция Страница 116

— И что, он сказал, а ты сделал. Так просто?

— А что тут сложного-то? Я ведь это и сам все давно понимал. Все! — громко повторил быстро захмелевший Барсуков. — Мне только смелости не хватало. Нужно было чтобы кто-то пришел и сказал. Вот он и пришел.

Барсуков замолчал. Семашко тоже молчал. Снова запела вдова Маарит.

— И куда ты собирался податься? — спросил наконец Семашко.

— К морю, — ответил Барсуков.

— Ах, ну да, — сказал Семашко. — Ты же у нас моряк. Даже в мореходке год проучился.

— А ты откуда знаешь?

— Говорю же, все про тебя знаю, — сказал Семашко. — Мне заплатили, чтобы я все узнал. И чтобы нашел тебя.

— Ну что ж, поздравляю, — мрачно произнес Барсуков. — Свои деньги ты отработал. Нашел меня.

Семашко покачал головой, потом старательно потушил сигарету и сказал:

— Не нашел.

— Что? — не понял Барсуков.

— Не нашел, — повторил Семашко. — Ты сейчас встанешь и быстро уйдешь отсюда. К яхте своей не возвращайся. Иди через лес. Держись вдоль берега, куда-нибудь обязательно выберешься. Не в поселок, так к дороге. Попроси чтобы тебя отвезли в полицию. Там скажешь отстал от группы. В общем, соврешь что-нибудь. Пусть тебя проводят до аэропорта и посадят на самолет. Любой самолет.

— Так ты меня… — Барсуков пристально посмотрел на Семашко.

— Вставай и уходи. Быстро!

Больше повторять не пришлось. Барсуков поднялся из-за стола, торопливо кивнул и вышел из бара, не оборачиваясь.

Семашко налил себе водки. Выпил. Закурил сигарету. Потом достал телефон и набрал номер.

— Его здесь нет, — сказал он в трубку. — Да, яхта здесь, а самого нет. — В поселке говорят, уехал три дня назад. — Куда неизвестно. — А я почем знаю? — сказал он раздраженно. — Да. — Нет. — Нет. — Будет сделано. — Пока.

Вдова Маарит Хильсконен наконец-то закончила петь.

28

Врачи определили у Обиходова сотрясение мозга. Плюс два поломанных бедра. И еще что-то, трудно переводимое с французского на русский, и поэтому, наверное, не очень серьезное. Он лежал весь в бинтах в чистенькой светлой палате госпиталя Святой Сары Саломейской. Название госпиталя было красиво вышито на салфетке, на которой стояла ваза со свежими цветами. Над изголовьем кровати Обиходова висело массивное распятие. Медсестры-монахини носили на головах старомодные чепчики, накрахмаленные до жестяной твердости. Сестры умели передвигаться совершенно бесшумно, словно ангелы, и бдительно следили, чтобы Обиходов не нарушал предписанный ему режим, а именно: полный покой, все естественные надобности только в утку, общение с посетителями не больше десяти минут в день. Последний пункт доставлял сестрам больше всего хлопот, потому что, как только Обиходов мало-мальски пришел в себя, к нему заявилась большая компания — Дудкин, Левандовский, Анечка, Кристоф, пара племянников и три дочери Кристофа. Монахини встали горой, пропускать такую компанию в палату они наотрез отказались. После долгих уговоров к больному допустили троих — Дудкина, Левандовского и Анечку, заставив их надеть белые халаты.

— С ума сойти! — восхищенно присвистнул Левандовский, увидев обстановку палаты. — Какое благолепие! Эх, зря я от госпитализации отказался. Мне, между прочим, тоже предлагали.

— Что вы глупости говорите! — цыкнул на него Дудкин. — Человеку плохо, а вы тут… Как вы, Георгий? — спросил он сочувственно.

— Спасибо, я в порядке! — Обиходов пытаясь приподняться.

— Лежите, не двигайтесь! — воскликнул Дудкин. — Вам нельзя двигаться!

— Здравствуй, Анечка! — Обиходов заметил, что Анечка выглядит смущенной. — Очень рад тебя видеть.

— Я тоже, — она улыбнулась. — Как ты себя чувствуешь?

— Да говорю же, я в порядке! — бодро отрапортовал Обиходов. — Уже ничего не болит. Монахиням тут просто скучно, вот они меня и обложили. Лучше расскажите, что с Бароном?

— У! Там такая история! — воскликнул Левандовский. — Джеймс Бонд отдыхает! Оказывается, мы с тобой чуть не запороли операцию Интерпола. Они, оказывается, этого Барона давно уже пасли. И приехали в тот дом через десять минут, после того, как нас оттуда увезли.

— Хорош еще, что капитан успел подать им сигнал, — вставил Дудкин.

— У него был передатчик в пуговице. Представляешь? — тараторил Левандовский. — Я же говорю — Джеймс Бонд! Оказывается, мы чуть не испортили их план. Капитан знал, что к Соляной башне приедут люди Барона. Правда он думал, что это я доложу им о записке… — Левандовский запнулся и покосился на Анечку, — ну не важно. Короче, он знал, что они приедут и повезут его на встречу с Бароном. Капитан сказал интерполовцам, что выведет их на Барона, только тот не должен ничего заподозрить. Никакой слежки, никаких жучков и маячков. Он же знал, что его будут обыскивать. Тогда французы и дали ему эту пуговицу. Обыкновенная пуговица — вот такая, — Левандовский показал пуговицу на своих брюках, — может, чуть побольше. Внутри маленький передатчик. Только он не работает постоянно, иначе его бы засекли детектором при обыске. Он включается в нужный момент двойным нажатием и передает сигнал с течение всего одной минуты. Этого достаточно, чтобы его услышали, где нужно, и определили координаты. Представляешь, технология! Капитану нужно было продержаться у Барона всего полчаса, с момента активизации пуговицы. Столько времени спецназ добирался до места. Но тут появились мы… И чуть было все не испортили…

— Но все закончилось хорошо. Слава Богу! — снова встрял Дудкин.

— Да уж! — согласился Левандовский. — Барона взяли. Он даже десерт свой доесть не успел. Так что, все равно мы — молодцы! Нам теперь может, даже орден какой-нибудь дадут!

— Что вы так расшумелись! — сварливо заметил Дудкин. — Георгию нельзя волноваться!

— Да я и не волнуюсь, — улыбнулся Обиходов. — А где же Рыков?

Он заметил, как при этих его словах, все три его посетителя загадочно переглянулись.

— Что с ним? — встревожился Обиходов.

— С ним все нормально, он здоров! — быстро ответила Анечка.

— И где он?

— Он в полицейском комиссариате, — сказал Левандовский. — Заканчивает какие-то дела. Он придет к тебе, обязательно. Как только освободится.

Дверь в палату открылась, и в проеме показался сначала гигантский белый чепчик, а затем и сама монахиня. Она выразительно постучала пальцем по циферблату своих наручных часов.

— Все, все, закругляемся, — кивнул ей Левандовский.

— В самом деле, пора уходить, — сказал Дудкин. — Георгию нужно отдыхать. Мы вот тут, кое-что собрали, — он поставил на тумбочку плетенную соломенную корзинку. — Тут свежая клубника, немного сыра разного, зелень, колбаска, паштеты, всего по чуть-чуть. Побалуйте себя.