Александр Холин - Последыш Страница 12

– Вы сказали – Рипейские? Откуда это название? – поинтересовалась Шура.

– Уральские горы в очень стародавние времена назывались именно так, – принялся охотно объяснять Иннокентий Васильевич. – Это знали даже Ломоносов, Державин и Екатерина II. А профессор Лондонского университета Мери Бейс обнародовала как-то сенсацию, что Заратустра родился и жил в азиатских степях к Востоку от Волги, на юге Урала. Там же находится первая из благих земель Ариев. Это духовный центр всего арийского мира и России.

Лишь теперь стало известно, почему немцы во Второй Мировой рвались к Сталинграду. В руки гитлеровцев попали документы экспедиции Жана Делиля, французского историка, добившегося разрешения исследовать Северный Казахстан и Южный Урал в начале восемнадцатого века. Перед Делилем стояла одна задача: отыскать описанные в индийской Ригведе земли исседонов, аримаспов и гипербореев.

Так же описание этих мест оставил греческий философ Аристей из Проконесса, побывавший там в VII веке до Рождества Христова.[10] Делиль не нашёл тогда Ариан Вэджу, сказочную страну. Зато обнаружил Аркаим – столицу Десяти Городов или Междуречья. Где-то там есть вход в инфернальное царство мёртвых, в потусторонний мир Зазеркалья и там же растёт мировое дерево – связь между прошлым и будущим. Вот почему фашисты рвались в эти места. Что толку от какого-нибудь древнего клада? Ни за какие деньги нигде не купишь власть над всем миром. А немцам только это и надо было. Бред, но бред очень даже реальный. Недаром над мистическими проблемами у них работал целый институт «Аненэрбе».

Тем не менее, Ванга вручила мне вот этот пузырёк с элексиром, – Белецкий кивнул в сторону пузатой бутыли с изумрудной жидкостью. – Она сказала, что с помощью этой настойки я смогу усмирить время. Слова пророчицы произвели тогда на меня, несмышлёного мальчика, потрясающее впечатление, поэтому ничуть не удивительно множество перерытой мной средневековой литературы по актуальной, белой, чёрной и вещественной алхимии. Но я не нашёл никаких не то чтобы указаний, а вообще предметных мыслей для создания аппарата.

Оказалось, что никакого механизма управления временем создать невозможно, кроме соединения двух великих огненных потоков энергии – материального и божественного – направленных навстречу друг другу. Потоки имеют огненную природу, так как именно живой Огонь, дающий Свет обладает созидательной творящей силой, способной показать путь духовного развития и понять суть вещей в разных временных потоках. Тогда появляется реальная возможность, нашему ментальному телу проникать в другие кольца времени, и то не по своей воле, а только при воздействии на духовную оболочку эликсиром Ванги.

Она не забыла предупредить, что жидкость создана ещё в Средние века. Только как этот эликсир ни на что до сих пор не потратили – никому не ведомо! Повзрослев, я пытался подвергнуть жидкость химическому анализу и не раз. Но никогда одного и того же результата не получалось. Кажется, такого быть не может, потому что не может быть, однако против факта не попрёшь… Эликсир существует, но каждый раз даёт новый химический диагноз! Кстати, пополнять его нужно простой профильтрованной водой. Принцип действия Святой воды: когда в уже освящённую воду добавляют простую, то добавленная тут же впитывает Божественную энергию, которая была раньше.

Глава 3

Слушая Иннокентия Васильевича, Шурочка протянула руку, подхватила со стола бутыль с изумрудным эликсиром, открыла притёртую стеклянную пробку и понюхала.

– Странно, – пробормотала она. – Пахнет миндалём.

– Что? – не расслышал Белецкий.

– Миндалём, говорю, пахнет! Прям, как цианистый калий.

– А откуда ты знаешь, как пахнет цианистый калий? – удивился друг девушки.

– Не помню. Но с детства на глупый вопрос «как дела?» – я обычно отвечала: Что тебе рассказывать напрасно о каких-то призрачных делах? Жизнь – она воистину прекрасна, с привкусом циана на губах… но это к делу не относится. Я очень жду дальнейших признаний. Ведь мы уже на пороге, не так ли?

– Так, – улыбнулся Белецкий. – Ты сейчас рассуждаешь, как истовая женщина: всё тебе желательно узнать здесь, сейчас и всенепременнейше до самого конца, независимо от того, каким он окажется.

– Конечно, – пожала плечами Саша. – Знать, как вы сделали винегрет из часов, обруча от видеокома и алхимического эликсира – это, мне кажется, не слишком большое преступление.

– Что касается часов, – Иннокентий Васильевич указал на бронзовую настольную безделицу. – Мне, можно сказать, они достались в наследство от одного старика-голландца. Это Колошин Юрий Дмитриевич.

– Кто?

Шурочка, вероятно, так раскрыла рот от удивления, что Белецкий весело рассмеялся. Он снова разлил по чашкам кофе и порезал на дольки припасённый лимончик. Его слушательница, забралась, как обычно, с ногами в кресло и потянула к себе свою чашку. Это значило, что девушку не на шутку заинтересовал рассказ о любопытном прошлом хозяина квартиры.

– Юрий Дмитриевич – прямой потомок Вангенгейма, обрусевшего голландца, получившего дворянство ещё до исторического материализма тысяча девятьсот семнадцатого года. Именем Алексея Феодосьевича Вангенгейма назван даже исторический музей города Дмитриева. Курская область, конечно, небольшая, да и городок невелик, но не каждый человек за свои дела удостаивается такой памяти даже в небольшом городе. А Юрий Дмитриевич получил другую фамилию во время Сталинского кошмаризма, то есть коммунизма, стараниями родственников. Тогда многим из «бывших» пришлось расстаться с родовыми фамилиями, чтобы просто выжить. Но дело не в этом. В семье Вангенгеймов остались эти вот часы, – Белецкий показал на бронзовые настольные часы. – Меня в первую очередь удивило, что часы имеют два циферблата – один впереди, другой сзади.

Иннокентий Васильевич встал со стула, подошёл к письменному столу, повернул часы оборотной стороной. Сзади они оказались такими же: маятник, мельтешащий в хрустальном прозрачном животике меж двух бронзовых колонн, выполненных в дорическом стиле и циферблат со стрелками, оборотный близнец лицевого. Но окружности обеих циферблатов были закованы в металлические обручи с прикованными к сплошному кругу буквами «Г», которых по окружности было ровно двенадцать.

– Вся штука в том, – продолжил Иннокентий Васильевич, – что с лицевой стороны стрелки движутся по циферблату как обычно по часовому кругу, а на оборотной стороне – против. Также и два обруча с металлическими указателями вращения. То есть два потока времени, направленные навстречу друг другу, или те самые два Огня.