Дело о колдуне (СИ) - Куницына Лариса Страница 15

— Не нужно, — перебил Марк. — Мы его знаем. Что с первым похищением?

— Никто ничего не видел, — покачал головой Матье. — Было уже поздно, улица опустела. Привратник графа де Ламбора видел девицу, которая была избита и ковыляла по улице. Он принял её за пьяную бродяжку и не стал выходить.

— Кондитерская в этот час была открыта?

— Нет, её закрывают сразу после первой стражи, хозяйка живёт в своей квартирке на соседней улице. Она, как обычно, закрыла лавку и ушла.

— А привратник видел девушку ближе ко второй страже?

— Он сказал, что уже после, почти в полночь. Потому на улице и было тихо. Здесь нечасто устраивают пиры и рано ложатся спать.

— Значит так, — немного подумав, проговорил Марк. — Иди в дом де Фортена, скажи, что я велел тебе поговорить с няней графа Мари Резон. Задай ей какие-нибудь рутинные вопросы: где родилась, кто родители, как давно работает у барона де Бельгарда. Присмотрись к ней внимательно, потом останешься здесь и будешь следить за домом. Если она выйдет, пойдёшь за ней.

— Да, ваша светлость, — кивнул Матье.

— И не беспокойся, если заметишь, что ты тут не один, — добавил Филбертус. — За домом следят и наши люди, — когда молодой сыщик отошёл, он повернулся к Марку. — Зачем тебе эта девица? Ты заподозрил её из-за того, что она рассказала о хозяине?

— Нет, мне сразу показалось странным, что на улице военных баронов кто-то напал на няню и отобрал ребёнка. Здесь вечером довольно людно, кто-то вмешался бы. Но выходит, она вывела мальчика уже ближе к ночи, когда улица опустела, а кондитерская закрылась.

— Она приехала издалека и могла этого не знать!

— Но привратник в доме об этом знал! Он должен был ей сказать, однако, не сказал. Может, потому что он не видел, как они вышли? И зачем идти в кондитерскую почти ночью, когда ребёнку уже пора спать?

— Она же сказала, что он её заставил.

— А Жюльен говорит, что это она предложила ему пойти туда. К тому же он рассказал баронессе де Флери, что кашу ему принесла Мари, а она утверждает, что не выходит из комнаты и даже еду ей приносит горничная.

— Если так, то она действительно выглядит подозрительно, — согласился Филбертус. — Пусть твои парни за ней присмотрят, а мои следят за бароном. Я пока не буду его арестовывать. Хочу узнать, куда он ходит по ночам.

Вернувшись в Серую башню, Марк занялся другими делами, не переставая думать об этих странных похищениях. Его сыщики, переодетые нищими, и осведомители приносили ему всё новые сведения, но они проливали не так много света на эту историю. Он узнал, что дом, где проводился ритуал, уже давно стоит заброшенным. В нём нашли прибежище местные попрошайки, но недавно туда явились вооружённые люди и силой выгнали их, даже кого-то ранили. И хоть теперь дом снова опустел, они пока боятся заходить туда.

Ближе к вечеру Марк решил поговорить с племянником барона де Бельгарда Тьери де Латуром и отправился в казармы городской стражи. Он нашел там капитана и тот был рад известию, что граф де Лорм всё-таки взялся за это дело. Однако выяснилось, что сам он ничего об этом не знает, и даже вторая попытка похищения кузена оказалась для него новостью. Он очень встревожился и пообещал, что, как только сможет, обязательно навестит маленького Жюльена.

В Фортене он бывал очень редко, и никогда не замечал там ничего странного. Ему было неизвестно ни о кузнечной башне, ни о Садориме, ни о жутких слухах, которые ходят в округе. Мать говорила ему что-то о том, что дядя увлёкся оккультизмом, но он не придал этому значения. В целом у Марка сложилось впечатление, что капитан де Латур относится к барону де Бельгарду с уважением и при этом никоим образом не претендует на графский титул, поскольку вполне доволен своей удачной военной карьерой. Он сообщил, что надеется служить ещё долго, а потом уйти в отставку, жениться на скромной, заботливой девице и поселиться здесь же в Сен-Марко.

Услышав это, Марк улыбнулся:

— Значит, пока сердце отважного капитана де Латура свободно?

— В столице много соблазнов, — слегка смутившись, ответил тот, — но я решил не поддаваться им и полностью сосредоточиться на выполнении моих служебных обязанностей. Я вовсе не стремлюсь стать маршалом или коннетаблем, я просто хочу честно и преданно служить моему королю и защищать Сен-Марко там, куда пошлёт меня государь. Именно в этом я вижу своё предназначение и большего не желаю.

— Что ж, это похвально, — одобрил Марк.

Возвращаясь в Серую башню, он обдумывал этот разговор и решил, что капитан был вполне честен с ним. Знал ли он о мечтах своей матушки или отмахнулся от них так же, как и от разговоров об оккультных увлечениях дяди? Это было возможно. Графство Фортен и Сен-Марко были далеки друг от друга не только по расстоянию, это были два разных мира. И то, что было так важно для дамы де Латур, спокойно проводившей свои дни в глухой провинции, казалось неинтересным для её сына, живущего в кипевшем страстями королевском замке и окруженного молодыми и пылкими рыцарями, мечтающими служить юному королю, которого они могли видеть каждый день.

Смерть в доме де Фортена

Следующим утром Марк получил приказ короля немедленно прибыть в замок Блуа и доложить о результатах проведённого расследования. У него были другие планы на этот день, но их пришлось отложить и, облачившись в придворный наряд, сесть на Грома, уже признанного одним из самых красивых жеребцов королевства. В сопровождении нарядных оруженосцев он отправился в загородную резиденцию.

Не смотря на строгий приказ явиться с докладом, Жоан в это время развлекался в компании своих друзей. Обширный парк вокруг дворца выглядел оживлённым, по аллеям прогуливались придворные, над аккуратно подстриженными деревьями и благоухающими клумбами неслись романтичные мелодии, исполняемые королевским оркестром, на лужайках молодые фрейлины и их кавалеры играли в мяч и жмурки, везде слышались смех и веселые голоса.

Король сидел с кубком в руке за поздним завтраком в беседке, увитой побегами плетистых роз. Он слушал очередные колкие эпиграммы своего любимца поэта Вильре, вызывавшие бурные аплодисменты и хохот у всех собравшихся за столом. Появление Марка было воспринято с радостью, оказалось, что для него оставлено место возле короля, и тот с удовольствием поманил его к себе. Ему налили вина, выпили за встречу и Вильре продолжил своё выступление.

— Что там с этой историей? — спросил Жоан, наклонившись к Марку, когда поэт сел и принялся за еду. — Вчера поздно вечером, когда я уже собирался покинуть дворец, чтоб ехать сюда, ко мне лично явилась леди Белой башни и потребовала дать разрешение на арест барона де Бельгарда. Она влетела как фурия, и мне пришлось напомнить ей, что это она служит мне, а не я ей. Она слегка остыла и смогла, наконец, объяснить, что у неё есть все основания полагать, что барон является колдуном и совершает в Сен-Марко ритуалы зловредной магии. К тому же она заявила, что это он похитил и пытался убить своего племянника графа де Фортена. Я выслушал её, но эти доводы показались мне не убедительными. Что же до похищения, это вовсе не компетенция Белой башни. Потому я хочу знать, что выяснил ты?

Марк кратко рассказал ему о том, что узнал.

— Это пока не так много, — согласился он, поймав задумчивый взгляд короля. — И нет ничего, что указывало бы на барона де Бельгарда, как на похитителя. У него есть мотив, но, судя по его поведению, он любит мальчика, да и тот сильно привязан к нему. К тому же, всё это слишком сложная комбинация для цели, вполне достижимой иными средствами. Я полагаю, что пожелай он избавиться от племянника, ему проще и безопаснее было сделать это в Фортене, и уж точно незачем устраивать тут этот зловещий балаган, который может стоить ему не только чести, но и жизни.

— Тут я с тобой согласен, но пока не найден другой похититель, барона следует оставить под подозрением, — заметил король. — А что ты думаешь об обвинениях в колдовстве?