Дело о стрелах возмездия (СИ) - Куницына Лариса Страница 17

— Слава святой Лурдес, что всё так закончилось, — проговорил Кондар, посмотрев на свечу сквозь хрустальный кубок, наполненный янтарным вином. — Это странное нападение не имеет к нам никакого отношения, и не повлияет на переговоры, которым великий альдор придаёт такое значение.

— Это ещё неизвестно, — заметил осторожный Лумор. — Теперь Марку снова придётся искать преступника, и кто знает, где он его найдёт.

— Марк достаточно умён, чтоб найти его и не помешать переговорам, — заявил Элот. — Ведь он всеми силами поддерживает своего короля. Надо сказать, я совершенно восхищён вашим Жоаном, Марк! Он ведь совсем мальчик, но по виду и поведению — это славный муж. Неудивительно, что ты так предан ему. Но я хочу сказать тебе, что в нашем посольстве нет никого, кто противился бы мирным инициативам вашего Жоана и нашего альдора. Отбор был очень тщательный. Деллан дотошно опрашивал даже лакеев и фрейлин, сопровождающих нас. Ни один не высказался против мира с Сен-Марко! Так что ищи злоумышленника среди местных.

— Может быть… — неопределённо пробормотал Марк, поставив на стол пустой кубок.

— И ещё, — снова заговорил Кондар, — я хотел просить тебя разыскать того рыцаря, что нанёс оскорбление моему оруженосцу. Ты ведь можешь сделать это? Много ли у вас в Серой башне алкорцев? Видишь ли, я учу этого мальчика быть настоящим рыцарем и не спускать никому обиду. Я вовсе не хочу, чтоб он ввязался в ссору, которая закончится дуэлью, но, может, всё удастся решить миром? Это вообще странно, что тот придворный прицепился к его поясу. И очень тревожно…

— Почему? — поинтересовался Марк, взглянув на него.

— Ну, видишь ли, это может быть связано с графом Лануором.

— И что?

— Ты, видно, не в курсе, — кивнул Элот, придвинувшись к нему. — Это старая и некрасивая история. Когда альдор был ещё не стар и сражался с вашим королём Франциском, у него был один военачальник, очень талантливый и популярный среди народа. Он был наперсником и другом альдора, его звали граф Лануор. Он одержал несколько громких побед на поле боя и альдор собирался назначить его контарреном. И тут случился скандал…

— Это мягко сказано, — перебил его Лумор. — Это был просто гром среди ясного неба, когда все поняли, что мы стояли на самом краю бездны. Лордом контарреном чуть не был назначен ваш шпион.

— Граф Лануор был нашим шпионом? — недоверчиво уточнил Марк.

— Ты можешь этого не знать, — заметил Элот. — Этот человек вступил в переговоры с вашим коннетаблем и принимал у себя в поместье высокопоставленного рыцаря из Сен-Марко. Об этом никто не узнал бы, если б его оруженосец не проявил верноподданнических чувств и не сообщил обо всём главе секретной службы. Парень примчался в луар и доложил обо всём. Он сам присутствовал при встрече своего господина с коннетаблем Сен-Марко, а так же сообщил, что в замке графа в этот самый момент гостит некий рыцарь из самых-самых влиятельных при дворе короля Франциска. Естественно, секретная служба всё проверила и подтвердила, после чего об этом было доложено альдору. Тот передал дело суду лордов, и они приговорили изменника к смерти вместе с его семьёй. Это жестоко, но справедливо, Марк, поскольку кровь предателя никогда не будет чистой. Приведение приговора в исполнение было поручено барону Норану. Поскольку замок графа Лануора был хорошо защищён, его нужно было либо брать на приступ, либо осаждать. Потому в качестве награды за усердие этот замок после взятия был отдан Норану на разграбление. Он проявил свой военный талант и взял крепость за три дня, после чего привёл приговор в исполнение и собрал трофеи.

— То есть вырезал всю семью графа Лануора, которому даже не дали возможности оправдаться, и разграбил его замок? — уточнил Марк.

— Как будто вы поступаете иначе! — обиделся Элот.

— Смотря при каком короле… — проворчал Марк и снова взялся за кубок, который уже наполнили вином.

— Измена Лануора была доказана, — заметил Лумор. — В отличие от Сен-Марко, луар — древнее королевство и наши старые законы могут показаться вам чрезмерно жестокими, хотя они не так уж жестоки, по сравнению с вашими. У нас издавна считалось, что община, род и семья отвечают за деяния любого из своих членов. Это всегда сдерживало тех, кто готов был нарушить закон, потому что они рисковали не только своей головой. Последнее время законы сильно смягчились. Больше не вырезают целые семьи и селения, разве что их обязывают выплатить штраф и лишают привилегий. Однако тогда мы готовились к войне, и этот акт был предостережением тем, кто решил предать луар.

— Я это понимаю, — кивнул Марк. — Хотелось бы ещё знать, что сделали с тем рыцарем из Сен-Марко, которого захватили в замке этого графа.

— Его не захватили, — сообщил Элот. — Он сбежал…

— Или его там не было.

— Он там был, — возразил Лумор. — Он сбежал и не один. Вместе с ним исчез младший ребёнок графа Лануора, его единственный сын и наследник. Говорили, что графа кто-то предупредил, и он успел выпроводить гостя и отправил с ним в Сен-Марко своего сына.

— Почему ж он сам тогда не сбежал?

— Может, надеялся оправдаться? — пожал плечами Лумор.

— Вот и выходит, Марк, что сын того предателя теперь обретается где-то в Сен-Марко, — проговорил Кондар. — А на сына барона Норана с оскорблениями набросился какой-то алкорец из придворных, да ещё прицепился именно к поясу Лануора. Может, этот человек и есть его пропавший сын?

— И что, если так? — уточнил Марк.

— Если так, то этот человек приговорён к смертной казни судом лордов луара, — пояснил Кондар. — И если он здесь, то может оказаться, что ваш король прячет беглого преступника. Если это вскроется, то ваши позиции на переговорах сильно ослабнут.

— Сколько тогда было этому ребёнку? — уточнил Марк. — Какое он имел отношение к делам своего отца? Здесь не луар и ваши законы у нас не действуют, а, следовательно, и не могут быть нами нарушены. Что же касается стремления твоего оруженосца поквитаться за нанесённую ему обиду, то пусть забудет об этом. Он — член вашего посольства и если попытается ввязаться в свару с подданным нашего короля, то испортит переговорные позиции энфера. Он — не рыцарь, а оруженосец. Оруженосцу нужно сперва научиться смирению и стойкости духа. Ни один рыцарь в Сен-Марко не примет вызов мальчишки, таскающего за тобой щит.

— Но он дворянин, — заметил Кондар.

— Тогда произведите его в рыцари, а потом поговорим, — пожал плечами Марк. — Уж в который раз я напоминаю вам, что вы здесь хоть и желанные, но гости. Мы живём по законам и обычаям нашего королевства, и менять их в угоду вам не будем. Если Норан снова ввяжется в какую-нибудь авантюру, я запру его под замок до отъезда, чтоб не путался под ногами и не мешал переговорам.

— Верно говорят, Марк, что у тебя нрав дракона, — проворчал Элот, обиженно засопев.

— Как будто ты не знал этого, — усмехнулся Кондар и поднял кубок. — Как бы то ни было, но наш дракон — радушный хозяин и принимает нас с почётом. Так воздадим же ему должное! Не тревожься, Марк. Я всё понял и принял к сведению. Я поговорю с Адоином и постараюсь убедить его стерпеть обиду ради нашего общего дела.

Однако Марка вовсе не успокоило его обещание и потому, явившись утром в Серую башню, он обо всём доложил графу Раймунду.

— Я ни о чём вас не спрашиваю, ваше сиятельство, — проговорил он, внимательно глядя на помрачневшего главу тайной полиции. — Я не желаю знать, является ли ваш воспитанник сыном графа Лануора и был ли этот граф нашим шпионом. Я лишь прошу вас до отъезда алкорского посольства удалить от двора Ортанта во избежание новых проблем. Нам сейчас необходимо сохранить имеющееся равновесие в переговорах, не давая алкорцам ни малейшего повода для того, чтоб склонить чашу весов в свою сторону.

Граф сумрачно взглянул на него и кивнул.

— Я сделаю всё от меня зависящее, — только и произнёс он, явно не желая продолжать этот разговор.

И Марку оставалось лишь удалиться с поклоном. Он спускался вниз по винтовой лестнице, раздумывая о том, что делать дальше. Всплывшая было версия мести со стороны брата Адалины не подтвердилась, а больше у него пока ничего не было. Он понимал, что, скорее всего, ему придётся допросить всех членов алкорской миссии, но не было никакой уверенности, что эти расспросы что-то дадут. У него не было ни орудия преступления, ни надёжных свидетелей, только десяток свинцовых острых пластинок в форме наконечника стрелы, да плащ со следами крови и маска. Был ещё отпечаток руки преступника, но Марк понятия не имел, как заставить всех членов миссии энфера дать ему свои отпечатки правой ладони. И хуже всего то, что у него не было на это времени, поскольку переговоры требовали его постоянного участия. Вот и сейчас ему надлежало явиться в королевские покои, чтоб присоединиться к свите, поскольку Жоан намеревался обсудить с Ликаром соглашение об использовании приграничных территорий.