Голубая луна - Максим Викторович Осипов Страница 2

– Его когда нашли, он не в себе был, говорят. Орал что-то, а потом вообще замолк, – продолжила Катя.

– А что орал?– спросил капитан.

– Да бред пьяный. Всех уродами называл, про демонов кричал. Доярка, с которой он живет, говорит – глаза вытаращил и орет: «Кровопийца!». Она его успокаивать, а он на нее – «Кровопйица!». Потом уже плакать начал и затих. Похоже «белочку» поймал или кого они там ловят?

– Слушай, Кать, а протокол осмотра ты же хорошо помнишь? Что там изьяли?– капитан сделал глоток.

– Да ничего такого. Шмотки его изьяли, ну куртку там, штаны, сапоги. В куртке телефон старинный, мелочь всякая, палка какая-то. – Катя немного раскраснелась, расслабилась и начала говорить спокойнее.

– Палка какая-то, – задумчиво произнес капитан и добавил, – я тут узнал кое-что и сгонял в комнату вещдоков…

– А что, так можно?– язвительно заметил судья.

– Мне – можно, – парировал капитан и продолжил, – так вот, посмотрел я на эту палочку. Вот такая (капитан показал ладонями сантиметров 20) и заточена с одного конца. То есть уже не просто палочка, а колышек. А знаете, что самое интересное?– и не дожидаясь ответа продолжил, – она осиновая.

– И чего такого интересного в осиновой палочке? – спросил судья.

– Петя, мы же с тобой тут выросли. Ты у нас в округе много осин видел? Сосна, да береза. Ну дуб там. Осину еще поискать надо. – капитан снова подлил в бокалы.

– Димон, – уже немного румяный судья откинулся на диване, – не тяни, при чем тут эта палка?

– А вам это ничего не напоминает? Кровопийца, кол осиновый? – капитан окинул взглядом Катю и судью.

– Димон, ты сериалов насмотрелся? Недавно был прикольный, про смоленских вампиров, – с улыбкой сказал судья.

– Ага, мне тоже понравился, а сегодня я узнал кой чего, проверил и уже гораздо интереснее стало, – капитан отпил виски и продолжил, – Встретил я позавчера своего стукачка одного. Бухарик он. А тут смотрю – трезвый. Спрашиваю у него, – «а ли снег скоро пойдет?» А он мне в ответ: «Начальник, валить надо, нехорошее тут творится». Ну и рассказывает. Идет он, значит, домой ночью, как всегда подшофе хорошим. Смотрит возле курятника кто-то копошится. Ну он подошел поближе, окрикнул, а на него из темноты выходит наш, ну точнее ваш, убиенный. Гуреев. Он его точно узнал, хоть и вид у того был страшный – худой весь, грязный, оборванный, морда в крови, а в руке курицу без башки держит. Он ей, значит, голову откусил. Ну мой стукач протрезвел сразу и ломанулся домой. Закрылся. А Гуреев полночи к нему потом в дверь скребся. И хрипел постоянно одно: «Пустиии».

– Дима, ты серьзно? – судья допил виски – его похоронили уже как три месяца. Он разложился давно. А твой алкаш перепутал спьяну. Бухать постоянно – и не такое привидится.

– Во-во, я так же подумал, – капитан еще подлил в бокалы, – а вчера ехал мимо кладбища. Дай, думаю, заскочу. Посмотрю на могилу Гурьева. Ну так, для очистки совести. Заехал. Посмотрел. Ну могила как могила. Свежая еще. Ничего необычного. Иду обратно – навстречу дед какой-то семенит, -«Здравствуйте, гражданин начальник!». Оказалось – новый сторож. Я спрашиваю, – где старый сторож? Этот мне и говорит: «Уехал он, насовсем, уволился и уехал».

– Странно, – говорю, – ему и ехать-то некуда, он один вроде как был. Совсем. И с чего бы вдруг? Работка не пыльная. И наливают всегда.

Смотрю, сторож как-то глаза опустил и забормотал: «Да я не в курсе, начальник, я у него и дел не принимал. Он еще до меня уехал. Мне как сказали, так и я вам.»

Чувствую, мутит он чего-то. Недоговаривает.

– Пойдем, – говорю, – к тебе в сторожку. Посмотрим. Как обустроился…

Капитан допил свой виски, кивнул головой в сторону шкафа и спросил у судьи:

– Есть еще чего? –и не дожидаясь ответа подошел к шкафу, достал из него круглую пузатую бутылку. Покрутил ее в руках. Внимательно разглядел, – пойдет, – и поставил на столик.

– Конечно пойдет, – пробормотал судья, – на 5 декабря из администрации притащили.

– Так вот, – продолжил капитан, открыв бутылку и разливая виски, – заходим мы в сторожку, а там… кресты, иконы на всех стенах, чеснок по всем подоконникам разложен и даже около двери горстка. При старом стороже такого не было. Точно помню. Особой религиозностью и любовью к чесноку он не отличался.

Я спрашиваю у сторожа, – остренькое любишь?

А он таращится на меня тупо, – Чего?

– Чеснок у тебя везде, в еду добавляешь?

А он как тормоз какой-то, стоит, да головой кивает.

Ну я его и встряхнул чуть-чуть. Обьяснил «политику партии». Тут из него и полилось. Короче. Старый сторож сбежал. Попросил своего кореша, ну этого, который сейчас теперь, подменить его на недельку – типа к сестре сьездить, а сам в бега. Ну это новый сторож только недавно понял, как узнал, что у Семеныча нет родни никакой. Дирекция кладбища сказала новому молчать и работать за старого. Премию пообещали.

– А чеснок этот и иконы – это нового или старого? – перебил судья.

– Старого, – капитан ухмыльнулся, – но новый после некоторых событий уже не хочет с этим добром расставаться.

– Каких-таких событий?– вопросительно наклонился судья.

– Ну, например, осыпающихся в полнолуние могил и торчащих из них рук, – ответил капитан.

– Да ладно… – изумленная Катя поставила стакан и уставилась на капитана.

– Он шутит, – судья потрепал Катю по руке, – ведь шутишь же? – обратился он к капитану.

– Не шучу,– капитан стал очень серьезным, – не стал бы мне сторож врать, компра на него хорошая есть, не будет он врать. Да и не похоже. Его аж колотило всего, пока он мне все это рассказывал… Короче, в полнолуние крайнее пошел он с обходом. Говорит трезвый был. Ну почти. И тут…. На могиле Гурьева земля зашевелилась и из нее рука показалась. Ну тут наш сторож сразу протрезвел и ломанулся к себе в сторожку. Заложил дверь чем попало и дрожал всю ночь.

Капитан сделал глоток и продолжил, – я проверил, 2 октября это было. Ну полнолуние как раз. И, кстати, с курицей мертвого Гурьева видели в эту же ночь.

Некоторое время все сидели молча. Капитан взял бутылку. Бульканье вискаря, разливаемого по бокалам как бы привело всех в чувство.

– Катенька, а ты не напомнишь мне, когда там Гурьева трактором переехал наш обвиняемый? – обратился к девушке судья.

– 3 августа, – робко и тихо сказала Катя.

– А это у нас?… – судья повернулся к капитану.

– Полнолуние, – закончил фразу Дмитрий Владимирович, – я проверил.

– Ну тогда… – судья пробарабанил пальцами по столу, – у нас есть фабула. Гурьев, похоже – вампир. Ну раз в полнолуние вылез из могилы, отгрыз курице голову и пытался залезть в дом к твоему стукачу. И задавили его в полнолуние…А вот зачем и почему – вопрос. И еще