Хитрая затея - Михаил Иванович Казьмин Страница 2

Увы, но я прекрасно понимал, что все эти успехи повлекут за собой не только много денег, благосклонность государя и очередной орден, но и мой выезд в Александров для набора на завод новых артефакторов и их обучения, причём выезд не на седмицу-другую, а не меньше, чем на пару месяцев. Тут, впрочем, мне будет, пожалуй, слегка полегче, чем в своё время Василию на месте управляющего, я же буду решать не целую кучу задач сразу, а всего две. Жаль, конечно, покидать новый дом, только начав к нему привыкать, но да ничего, это временно.

Что касается самих задач, каковые встанут передо мной в Александрове, некоторую тревогу вызывал у меня только набор будущих артефакторов, с их обучением я особых сложностей не ожидал. Ваньку Лапина я всё-таки не просто выучил, а и отработал на нём методику обучения, так что дальше с этим делом мне будет полегче.

Денег за обучение я с Ивана брать не стал, и вовсе не потому, что сам на нём тоже практиковался. Просто я решил, что услугу, оказанную мне бывшим моим хапником, можно с полным на то основанием зачесть как плату за науку. Призвав на помощь сестру, Ваня крепко выручил меня с подбором прислуги для нового дома, а это, знаете ли, дело далеко не последнее. Да, в доме остро не хватало дворецкого, который бы мог сам командовать прислугой, получая от нас с женой лишь общие указания, но такие специалисты ищут новую службу крайне редко, поэтому пока что руководство домашними работниками взяла на себя Варвара. Получалось у неё неплохо, однако же не хотелось превращать это в то самое временное решение, которое так и норовит стать постоянным. Но когда ещё я найду устраивающего меня человека, одному Богу известно.

Снять с любимой супруги обязанности домашней распорядительницы, а главное, переложить их на кого-то другого, я хотел не только из желания оставить Варе время и силы на то, чтобы блистать красотой в свете и радовать меня в домашней жизни, но и по куда более прозаической причине. Вот уедем мы в Александров, и что? Дом без Вареньки погрузится в анархию?! Придётся, боюсь, просить отца отрядить нам кого-то из опытных слуг, а не хотелось бы. Отец и так без особой радости принял мой уход в самостоятельную жизнь, пусть и понимая его неизбежность, а если я покажу, что не в полной мере с этой самостоятельностью справляюсь, получится как-то совсем уже некрасиво. По моим прикидкам, два-три месяца до предстоящего Александровского сидения у меня есть, надо бы за этот срок и управиться с поисками дворецкого. Эх, знать бы ещё, как…

— Алёша, обед готов, — поделилась новостью Варя. — Подавать?

— Да, — согласился я. — Пусть подают.

Глава 1. Самомнение

Чего здешней Москве, на мой взгляд, остро не хватает, так это величественного здания университета. Нет, я понимаю, конечно, что с местными строительными технологиями тот небоскрёб, что я помню из прошлой своей жизни, не построить, но нечто подобное университету в Мюнхене могли бы и отгрохать — чай, казна бы не обеднела, а поднятию престижа науки и образования очень бы даже поспособствовало. Но увы, чего нет, того нет… Университет у нас занимает несколько довольно небольших зданий, вдобавок ещё разбросанных по всей Москве, что и никакой красоты с солидностью не обеспечивает, и кучу неудобств создаёт. Нехорошо это, очень нехорошо, но делать нечего, придётся пока пользоваться тем, что есть.

Нужное мне университетское здание располагалось на Никольской. Прогулявшись по его коридорам, заглянув в несколько кабинетов и оставив дьякам в общей сложности рубль денег, я выяснил, что соискателю учёной степени доктора наук даётся не менее года и не более пяти лет на написание диссертации, что подать прошение на соискание можно лишь с дозволения одного из действительных профессоров университета, и что мне лучше всего обратиться для этого к господину профессору Маевскому Михаилу Адриановичу, но, вот же незадача, сегодня никак не выйдет, день у господина профессора уже расписан… Серебряного полтинника оказалось достаточно, чтобы дьяк со всем старанием записал меня на завтра, да ещё и запись в соответствующей книге тут же мне и продемонстрировал, всё, мол, без обмана. Было, правда, поначалу ощущение, что я несколько переплатил и мог бы ограничиться двугривенным, но по здравом размышлении я решил, что оно того стоит. Во-первых, дьяк изрядно польстил моему самолюбию, подтвердив моё же собственное решение пойти именно к Маевскому, каковое я принял, изучив сведения о профессуре Московского университета, собранные с помощью дяди Андрея, во-вторых, так оно выходило с гарантией. Даже время для приёма у профессора дьяк подобрал наиболее для меня удобное. Вот в это самое время и явился я к профессору Маевскому на следующий день.

С должным вниманием и почтением рассмотрев автографы великого Левенгаупта на моих дипломах, профессор Маевский осторожно поинтересовался, почему я не пожелал внести свой вклад в науку раньше.

— Откровенно говоря, не до того было, — я скосил глаза на свои ордена, показывая, что занимался несколько более важными делами. — Теперь же хочу одновременно провести серьёзную работу и увязать её с написанием диссертации. Объединить, знаете ли, теорию с практикой.

Господин профессор посмотрел на меня со смесью интереса и недоверия. Оно и понятно — является, понимаете, некий молодой человек, имя которого в науке никому, в том числе самому профессору, неизвестно, и с ходу высказывает желание написать диссертацию, да ещё и объединив теорию с практикой. Вот ведь замахнулся! Нет, человек, пусть и недопустимо молод, однако же не пустой, судя по орденам, да и дипломы сразу по двум разным дисциплинам подписаны самим Левенгауптом, но… Орден Святого Георгия дают за военные подвиги, не иначе, этот Левской отличился в войне со шведами, однако же какое отношение имеют эти его подвиги к науке? В общем, мысли профессора можно было читать, как раскрытую книгу, чем я беззастенчиво и занимался. Однако же человека, умудрённого опытом обучения таких балбесов, как господа студенты, выбить из колеи даже моим самомнением непросто, вот и профессор Маевский почти сразу принялся возвращать себе ведущую роль в нашей беседе.

— И какую же, прошу прощения, серьёзную работу вы собираетесь провести? — от ехидства в голосе господин профессор, надо отдать ему должное, смог воздержался.

— Создать и отработать методику обучения