Игорь Поляков - Доктор Ахтин Страница 2

Стянув грязную перчатку с правой руки, я складываю её в плотный черный мешок, бросив туда еще скальпель. Затем нахожу сотовый телефон парня — самая дешевая модель, удивительно, что он его еще не продал — и тоже бросаю в куль. Было бы верхом глупости оставить эту улику, где зафиксирован мой последний звонок.

Вроде, все.

Окинув взглядом комнату, я ухожу, захлопнув за собой дверь левой рукой.

2

Иногда, в минуты задумчивого созерцания окружающей жизни, когда дневной свет уступает место сумраку ночи, когда на небе зажигаются первые звезды и сквозь дымку облачности пробивается лунный свет, я думаю о том, что отсутствие сна есть наивысшее благо для человека. Когда не спишь, есть возможность в тишине ночи складывать из отстраненных мыслей думы о вечности, о бытие и смерти, о повседневности суеты и быстротечности жизни. Из этих простых дум слагать образы, необычные для этого пространства и сложные для восприятия. И, населенный этими образами яркий безумный мир вдруг оживает. Только что ничего нет, полная темнота, и вдруг блестящая искорка вдали, приближаясь, становится светом горящей свечи.

Или светом фонаря во тьме ночного леса.

Я вижу так любимый мною образ — один из многих, неповторимый и прекрасный. Образ, который я обожаю и ради которого живу. Он всегда со мной, но — ночью её лик ближе и прекраснее. Я пронес его через всю жизнь.

Уже в который раз беру карандаш в руки и на листе бумаги рисую — чуть изменился профиль, резче подбородок, в слегка прикрытых глазах спокойствие и мудрость, губы произносят слова, которые эхом отзываются в моем сознании, колышет легкий ветерок копну волос, рука приподнята в приветствии. Мой карандаш резкими и точными движениями оставляет линии на бумаги, и вскоре видение уже не только моя бессонница. Она и на рисунке так же прекрасна, какой была в жизни, и какой я её вижу сейчас.

Я смотрю на дрожащий огонек свечи и думаю о том, что все приходит и уходит. И мир при этом бесконечный сумасшедший дом, где я единственный, кто это видит. Все остальные люди, что каждый день проходят мимо меня бесконечной вереницей бесплотных теней, считают себя душевно здоровыми, но их фатальная ошибка в том, что они не замечают вокруг себя яркой зелени сплошного высокого забора, отгораживающего их от мира. Они не видят зарешеченного неба и закрытых дверей. Они не знают, что выхода нет, пребывая в наивной уверенности, что этот мир создан для них.

Снова приходит утро, и солнце, это огромное больное светило, что слепит и мешает смотреть, начинает свое безостановочное движение по небу. Ползет и ползет, словно черепаха, в своем безумстве не замечая, что я его проклинаю. И хотя для солнца я слишком ничтожен, но и я могу быть вне его яркости, спрятавшись за плотными задернутыми наглухо шторами.

Пытаюсь уснуть. В мой единственный выходной день, мне необходимо отдохнуть. Лежу с закрытыми глазами в полумраке зашторенной комнаты и вижу её образ. Образ, который многократно растиражирован мною и висит по стенам карандашными рисунками. Они наслаиваются один на другой, создавая бесконечную череду ликов. Мне не надо смотреть на них, я и так прекрасно знаю, как она красива.

Уснуть не удается. Впрочем, как всегда.

В гостиной тикают часы, приближая время ночи, и я открываю глаза. Может, я грезил, может, спал — в любом случае, я чувствую себя лучше.

Я настолько отчетливо помню её последние часы рядом со мной, что иногда мне кажется, что я не сделал всего, что мог. Я прокручиваю события в голове, пытаясь увидеть то, что осталось не увиденным мною, хочу разглядеть мелочи, на которые не обратил внимания. Пытаюсь поймать ускользающие мгновения прошлого, и, когда понимаю, что это практически невозможно, смирившись, снова закрываю глаза.

Я не могу спать, потому что она рядом.

Я вижу её образ.

Я, по-прежнему, люблю её.

Она, как обычно, со мной в тишине моих бессонных ночей, смотрит на меня со стен и говорит со мной.

Я воздаю хвалу Богу. Однажды он свел меня с ней, и позволил узнать лучшую из тех, что приходят в этот мир. Я прощаю Богу его жестокую несправедливость, потому что знаю — он не виноват.

Бог есть. Я верю в него. Он совсем не тот, что можно увидеть на древних иконах. Он далеко не тот, о ком можно прочесть в многочисленных Библиях. Бог, которого нам дает церковь, отличается от моего Бога.

Я знаю, что Спаситель живет среди нас.

Он первый, кто оставил свой след на земле этой планеты. Он всегда был рядом с людьми, позволяя иногда почитать себя, а чаще, — скрываясь в толпе себе подобных. Древние египтяне, узнав Спасителя, вознесли его над собой, сделав фараоном, но — когда он ушел, так и не поняли, что все остальные фараоны всего лишь играют роль Бога.

Он один из нас. Может быть, именно в эту минуту он идет к тебе, протянув руку для приветствия. Или отворачивается от тебя, забыв о твоем существовании. Он может быть где-то совсем близко, а, может, никогда не приблизиться к тебе.

Он рядом, и его нет.

Некоторые встречаются с Богом каждый день, и не верят в него. А те, кто верит, — наивно ждут чуда, которое Бог никогда не совершит.

Он так же, как мы, встает утром с постели и улыбается новому дню. Он всегда один, потому что невозможно разделить эту ношу ни с кем. Приблизив к себе кого-либо, он уже не сможет быть сильным.

Открывшись людям, он принесет себя в жертву.

Он идет по улице мимо спешащих на работу людей и смотрит на утреннюю суету. Нет, он никому не собирается помогать, никого не собирается излечивать и спасать, кормить голодных и поить страждущих. Вполне возможно, что он даже не бросит монету нищему, потому что знает истинную ценность нищенства.

Он не тот, что открывает врата рая избранным, потому что Тростниковые Поля открыты для всех. Для того, что услышать шорох сухих тростниковых листьев и вдохнуть запах земли, совсем необязательно славить Бога.

Он не судит никого, потому что невозможно осудить смертного — он уже осужден скорой неминуемой смертью. Несколько десятков лет человеческой жизни так ничтожно мало, по сравнению с тысячелетиями страданий Бога во имя и для людей.

Бог живет вместе с нами, он страдает вместе с нами, он любит и ненавидит, как мы, и умирает в скорби и печали рядом с нами.

Я верю. И это главное, что отличает меня от мира теней.

Того безумного мира бесплотных теней, что окружает меня всю сознательную жизнь.

3

У женщины пышные светлые волосы и холодные голубые глаза. Когда-то она была очень красива, этакой демонической красотой, что сводит мужчин с ума, но сейчас все уже в прошлом. Ей далеко за пятьдесят, она похожа на увядающий цветок, и безуспешная борьба с возрастом хорошо заметна. К тому же слегка расплывшаяся фигура подчеркивает её возраст.