Дело о детях благородных семейств (СИ) - Куницына Лариса Страница 20

— Конечно, успею, хоть и занят сейчас другим делом, — Марк сел за стол и посмотрел на визитёра. — Мне кажется или ты за что-то сердит на меня?

— Сердит? Да я в ярости! — воскликнул Филбертус, словно ожидавший этого вопроса. — С чего тебе пришло в голову привозить мне жалкий скарб этих идиотов, коротающих свои дни под крышей дома Медной печати? Ты думаешь, мне нечем больше заняться, кроме как расследовать их ничтожные попытки что-то там наколдовать? Или ты думаешь, что мы не в курсе их деятельности?

— По ходу своего расследования я увидел признаки нарушения ими закона королевства и, естественно, сообщил об этом тем, кто компетентен в этих делах, то есть вам. Что же до того, что вы знаете... Ты утверждаешь, что вам известно о том, что целая шайка колдунов нарушает законы Сен-Марко, а вы смотрите на это сквозь пальцы?

— Это обычная практика! Они шпионят друг за другом и дают нам нужную информацию... И почему я оправдываюсь перед тобой?

— Это излишне, поскольку оправдываться в таком случае вам придётся перед королём.

— О чём ты? — Филбертус настороженно посмотрел на него. — Я же говорил тебе об этом раньше, но ты...

— Каюсь, пропустил мимо ушей. Однако теперь, столкнувшись с этим вопиющим случаем, вынужден разъяснить тебе, что, покрывая эту колдовскую мелочь, и вы нарушаете закон.

— Ах, оставь! — передёрнул плечами маг. — Об этом все знают!

— И король? Как ты помнишь, наш Жоан — пылкий юноша, пока напичканный идеалами и иллюзиями, который во главу угла ставит верховенство закона. Он сам часто вынужден в ущерб собственной гордости и жалости принимать решения в полном соответствии с законами королевства, даже если они кажутся ему архаичными и несправедливыми. И вдруг оказывается, что королевские маги позволяют себе самостоятельно решать, когда закон, соблюдение которого они должны контролировать, следует применить, а когда...

— Ну, хватит! — перебил его Филбертус. — Ладно, возможно, я зря взъелся на тебя. Но ведь и ты отправил ко мне этих шарлатанов вовсе не из стремления соблюсти это самое верховенство закона, а лишь для того, чтоб досадить мне!

— Нет, я не собирался досаждать тебе, просто в какой-то момент мне показалось, что тебе совершенно нечем заняться, поскольку ты лезешь в мои расследования, вот и подкинул тебе материал для собственного.

— Хорошо, я приношу извинения за то, что не удержался и направил в петлю того негодяя, который так стремился надеть её на твою шею. Ты удовлетворён?

— Не слишком искренние извинения, да что с тебя возьмёшь. Кстати, что ты сделал с этими несчастными?

— Ничего, — проворчал Филбертус. — Когда мне надоело смотреть, как они ползают у моих ног, и слушать их вопли, я приговорил их к выплате штрафа, реквизиции всего изъятого имущества и велел пинками гнать их из Белой башни.

— Ну, вот видишь, от этого даже какая-то польза получилась.

— Какая ещё польза? — фыркнул маг.

— Пополнение королевской казны, хотя бы. К тому же среди их инвентаря были изделия из серебра, которые достались вам.

Филбертус мрачно посмотрел на него, а потом вздохнул.

— Спасибо за урок.

— Пожалуйста. Впредь не вмешивайся в мои дела.

— Я не о том. Ты показал мне, как опасно расслабляться в общении с тобой, уповая на дружеские отношения. Стоит чуть прижать тебе хвост, ты сразу же показываешь зубы.

— Так не трогай мой хвост, тогда и твой не пострадает. По крайней мере, от моих зубов.

— Ладно, будем считать, что эта пикировка между нами осталась в прошлом. И мы по-прежнему друзья. Покажи браслет.

Он подошёл к столу и, взяв Марка за руку, отдёрнул манжет его рубашки. Кабошоны из бирюзы теперь были зеленоватого оттенка, и на них появились крупные тёмные пятна, окаймлённые коричневыми обводами. Какое-то время Филбертус изучал их, а потом покачал головой.

— Атака была мощной. Я не ожидал такого... — он присел на край стола и задумчиво посмотрел в окно. — Это куда более сильное заклятие, чем с петлёй.

— Хочешь сказать, что я ничего не почувствовал лишь потому, что на мне был вот этот кусок серебра?

— Этот кусок серебра спас тебе жизнь, — проворчал Филбертус. — Этот браслет для меня делала сама старушка Инес. Она знает, что мне слишком часто приходится сталкиваться со всякой чертовщиной. Я носил его с пятнадцати лет, и, как ты видел, бирюза оставалась голубой, как вечернее небо, а у тебя она позеленела за один день. И эти пятна с коричневой каймой... Что же это было за заклятие?

— Может, то, в котором используется кровь чёрного петуха?

— Возможно, — задумчиво проговорил маг, а потом с удивлением взглянул на Марка. — Чёрного петуха? Такой ритуал смерти действительно существует! Он мощный, но для его проведения нужны навык, магические способности и изрядная смелость, поскольку он может обернуться против самого колдуна. Откуда ты об этом знаешь?

— Я нашёл одно место, где явно кто-то колдовал. На полу была кровь, чёрные петушиные перья, а обгоревшие кости закопаны в саду.

— Где это? Почему ты не начал с этого? Отправлять ко мне мелких мошенников, чтоб испортить мне жизнь, ты горазд, но сообщить о действительно важном...

— Я только что сообщил тебе об этом. Ты не заметил?

— Ну, да... Так где это?

— В доме де Лорма. Тот красивый замок, что стоит на Королевской площади.

— Ну, я знаю его. Он пустует много лет.

— Вот его и облюбовала некая ведьма, но она уже сбежала оттуда.

— С чего ты взял, что это ведьма, а не колдун?

— Я нашёл флакон из-под духов. Вряд ли колдун душился жасмином.

— Пожалуй. Я схожу туда и всё осмотрю. Может, найду что-нибудь интересное. Как я смогу попасть в дом?

— Там стоят на страже слуги графа Анжу, живущего по соседству. Твой камзол послужит тебе пропуском ещё более надёжным, чем жетон.

— Что ты имеешь... — начал было Филбертус, но заметив на лице Марка ехидную усмешку, обиженно фыркнул и вышел из кабинета, едва не столкнувшись с секретарём Монсо.

Тот почтительно поклонился, уступая ему дорогу, и, посмотрев вслед, вошёл.

— Я принёс письма, ваша светлость, — сообщил он, подходя к столу.

Марк уныло взглянул на пачку конвертов и жалобно вздохнул.

— У меня совсем нет времени заниматься корреспонденцией, друг мой. Не могли бы вы просмотреть их сами?

— Я уже просмотрел, — кивнул тот. — Ничего срочного за исключением одного анонимного послания, которое вам следует прочесть немедленно.

Он вытащил из пачки конверт и извлёк из него небольшой листок, на котором было только две строчки.

«Если хотите знать, что случилось с Адель де Комборн, Ламмертом Анжу и Роландом Ренаром-Амоди, приходите один в полночь на террасу влюблённых в Шато-Блуа», — прочёл Марк.

— Глупый мальчишка, — пробормотал он, снова пробегая глазами это краткое послание. — Ну, почему бы тебе не сбежать подальше от меня и не забиться в какую-нибудь нору? Тебе прямо не терпится попасть на эшафот...

— Вы знаете от кого это? — уточнил Монсо.

— Да, я узнал почерк. К тому же, кто ещё будет назначать мне свидание в королевской загородной резиденции, если это не король? Тот, кто прожил там так долго, что знает каждый уголок. К тому же эта терраса над рекой получила такое название именно в то время, когда дворцом владел виконт Монтре. Ни до, ни после её никто так не называл и не называет.

— Вы поедете?

— Конечно. Он что-то знает, и о пропаже этих детей и о той ведьме, что пряталась в доме де Лорма.

— Надеюсь, вы возьмёте с собой охрану?

— Там достаточно охраны, это же королевская резиденция! К тому же мне нужно поговорить с этим мальчиком без свидетелей.

— Возьмите хотя бы оруженосцев! — настаивал Монсо. — До Шато-Блуа ещё нужно доехать!

— Вы правы, — сдался Марк. — Разыщите их, пусть спускаются вниз и седлают коней.

Монсо ушёл, а Марк ещё какое-то время сидел, глядя на письмо, а потом, скомкав его, бросил в угол, после чего поднялся и, прихватив с кресла меч, вышел из кабинета.