Изменить будущее (СИ) - Шелест Михаил Васильевич Страница 22

Я знал, что где-то живёт мой будущий друг Олег Выходцев, но он про меня ещё и знать не знал, потому что с его другом Баскаковым Александром, мы не находили общий язык. Слишком разные у нас с ним были темпераменты.

Раньше Сашка дал мне первые уроки игры на гитаре, а сейчас мне это было ненужно. Я и сам играл и пел неплохо. Мы даже с ним неожиданно для меня стали соперниками.

Сашка отлично играл на гитаре и пел песни Битлз, и когда на первом Шикотане он привлекал всех своим исполнением, я играл и пел более лирические песни из репертуара групп: "Воскресение", "Машина Времени", Юрия Антонова. Некоторые ещё и не вышедшие, но я не собирался присваивать их. Я честно говорил, чья песня, а на вопрос, почему не слышали, разводил руки.

И получилось так, что девушек вокруг меня собиралось всё больше и больше. Всё-таки, Битлз слышали все, а те песни которые пел я, нет. Сашку это бесило. У него имелся, я знал это, комплекс неполноценности из-за его не очень симпатичной внешности, а я и "тогда" был комплекцией "ничего себе", а сейчас я раскачался "о-го-го себе", и в свои восемнадцать тянул на все двадцать. Да и внешне был не урод. Вот он и ревновал. У него, действительно не клеилось с девушками. В отличие от меня.

И вот как-то на втором курсе, я подошёл к Сашке и спросил:

– Слышал, у тебя есть друг сапожник. Не познакомишь? Шузы хотел бы сшить.

Сашка окинул меня несколько вызывающим взглядом.

– Он не всем шьёт, но тебе… Ты, вроде как карате преподаёшь?

Я кивнул.

– Научишь его? Он сильно хочет, но в секцию стесняется идти. У него лёгкие слабые.

– Да без проблем. Пусть приходит… Вы вместе приходите. Я в школе тренирую.

И Олег пришёл, и я был очень рад, что мы снова подружились. Он всегда пенял мне, что я не тем его тренировал, что он не мог применить каратековские навыки в драках. Я внял его просьбам, которые он ко мне ещё не обращал, и стал тренировать его, нарабатывая одну связку, на обе стороны, и силу ударов. И через год он смог навалять своим обоим дружкам сразу: Эдику Загородневу и Сашке Баскакову. Я был доволен, потому что был доволен Олег.

В той жизни мне не где было тренироваться, и я организовывал группы "здоровья" в институте. Мы потихоньку тренировались за закрытыми дверями.

Сейчас же я был загружен спортом по самую маковку, и не собирался идти по тому же пути. Однако я почувствовал, что могу потерять тех друзей, с которыми прошёл жизнь. Другие тоже, наверное появились бы, но и тех терять, ещё не приобретя, я не хотел. Казуистика…

Как-то само собой получилось, что бывшие школьники, становясь взрослыми, продолжали ходить ко мне на секцию "Самбо".

В 1981 году запретили карате, но учредили "ОКОД" – оперативный комсомольский отряд народных дружин. Вот под эгидой ОКОДА мы и начали тренироваться более усиленно, беря на себя охрану общественного порядка на торжественных и развлекательных мероприятиях института.

Как-то незаметно я стал командиром районного ОКОДА и взялся за организацию отрядов по крупным предприятиям района, а Первомайский район был промышленным и насчитывал около двухсот тысяч жителей.

Общаясь в райкоме ВЛКСМ с секретарями я как-то спросил:

– Вы знаете, товарищи, что в Калининграде ещё в 1971 году построили молодёжный жилой комплекс?

– Это как? – Спросил кто-то из секретарей.

– Молодёжь сами себе построили дома с комплексом учреждений: детским садиком, библиотекой, магазинами, аптекой. Мы ведь тоже можем построить сами себе жильё.

И я рассказал, как мы в 1989 году построили себе дом. Как мы ходили на субботники на КПД и ЖБИ и выпускали продукцию сверх плана, зарабатывая "фонды", как соревновались за выход в стройотряд, как сами строили дом, и сколько полезного за это время сделали комсомольцы и молодёжь.

К тому времени у нас с женой было уже двое детей и мы получили трёхкомнатную квартиру.

Комсомольцы потащили меня к первому секретарю райкома партии Юрию Михайловичу Копылову, и мне пришлось уже подробно рассказывать, что и как сделали комсомольцы в Калининграде и что можно сделать здесь.

Дело в том, что деньги на капитальное строительство у многих крупных предприятий имелись, имелись и планы, не имелось фондов на строительство, то есть – строительных материалов и строительных бригад.

Юрий Михайлович заинтересовался и попросил нас составить план мероприятий. Я посмеялся "про себя". "Ну как же партия или комсомол без "плана мероприятий"? Но тут я был с ним солидарен. Подписанный план – это уже документ.

Примерно через месяц в спортзал вечером зашла директор школы и сказала, что звонили из крайкома партии и просили меня зайти к третьему секретарю.

Павел Николаевич встретил меня озабоченным, но поднялся и поздоровался за руку. Мы не виделись с ним два года, и он с любопытством рассматривал моё окрепшее тело.

– Силён ты брат, закручивать народ, – сказал он наконец. – Ты в курсе, что сейчас твориться в комсомольских рядах?

Я был в курсе, но пожал плечами.

– Молодёжь кипит, просит в руки лопаты. Они готовы в рукопашную сровнять горы под строительство нового дома.

– Но это же хорошо… – сказал я, – или нет?

– Хорошо-то хорошо, но где столько взять лопат? У нас же плановое хозяйство, Михаил.

– Всё просто, Павел Николаевич, – сказал я.

– Да? – Удивился третий секретарь.

– Надо создать молодёжные жилищные кооперативы и дать им возможность копать и строить.

– У молодёжи нет денег, – возразил Чернышов.

– Пусть предприятия выдадут займы, под гарантию отработки. Текучести кадров не будет.

– А строительные фонды? – Грустно спросил третий секретарь.

– Пусть молодёжь вырабатывает дополнительные материалы, и простые работы строительные работы выполняет сама. В нашем плане всё это есть.

– Но это же… Организовать как-то надо…

Я усмехнулся.

– Уж кто-кто, а организаторы у нас найдутся.

– Так ты и займись! – Предложил Чернышов.

– Я районным ОКОДом командую.

– Вот этим, точно найдётся кому покомандовать, а в молодёжном строительстве, в широком понимании этого слова, мало кто из комсомольцев понимает… А ты, вроде как, в струе, так сказать… передовых идей. При крайкоме ВЛКСМ решено создать штаб. Ты как узнал про Калининградский МЖК, кстати?

– Мама рассказывала. Она в Калининград в командировку ездила…

– И когда это было? В семьдесят втором, когда тебе одиннадцать лет стукнуло? – Чернышов покачал головой. – Темнишь ты Михаил. Ну да ладно. Ты мне одно скажи… Если можешь, конечно…У тебя план расписан до 1986 года, а потом стоит ссылка на развитие кооперативного движения, какие-то "малые предприятия". Это откуда информация?

– Это моё предположение. Молодёжные экономические программы без самофинансирования заглохнут. Поэтому…

– Понятно… Будем иметь ввиду… Ну так как?

– Я Павел Николаевич, ещё не женат и на улучшение жилплощади претендовать не могу, какой мне интерес и какой из меня командир Штаба МЖК?

– Вот и я себя спрашиваю, Михаил: "Какой ему интерес заваривать такую кашу, когда прямого интереса у него нет?"

Я посмотрел на третьего секретаря и сказал:

– Мне за державу обидно.

Чернышов хмыкнул.

– Это понятно… Мне не понятно откуда возьмутся дополнительные панели для домов?

– Всё очень просто…

Чернышов снова хмыкнул.

– Ну, действительно, Павел Николаевич. Ведь мощности КПД и ЖБИ стоят недогруженные… Вот справка. Недокомплект рабочих шестьдесят процентов! А мы станем выходить на "субботники". Работа там не сложная.

– Действительно, всё просто, – сказал секретарь крайкома, поднимая голову от листа бумаги. – В партию вступать думаешь?

– Думаю.

– Готовься, дам рекомендацию.

В моё время мы очень долго спорили. Как всегда, хохлы, затесавшиеся в наши ряды и пробившиеся в командиры, требовали самостийности и не могли поделить власть и деньги. В конце концов один хохол замкнул финансы на себя и один дом был наконец-то построен, но вдруг нагрянула перестройка.