Остатки - Никита Владимирович Чирков Страница 23

– Серьезно, ты об этом сейчас думаешь?

– А что? Мы говорили как раз про то, к чему привели неправильные решения, которые в момент принятия казались правильными.

– То есть был шанс встретить не своего мужа, а тебя? А ты шутник!

– Мы в том возрасте, дорогая моя…

– Я не твоя дорогая.

– …когда позади больше, чем впереди, а если еще прибавить тернистость наших дорог, то ненароком пытаешься связать все это в причинно-следственную связь, что бессмысленно, наверное, но помогает разыскать чуть более интересный угол оценки нынешнего. Понимаешь, о чем я?

– Я не знаю, стоит ли мне вообще что-то говорить, ты вроде и один справляешься.

– Да брось, в наше время и при нашем положении невозможно не заняться пересмотром всей жизни. Тебе ли не знать, как это важно.

– Что ты имеешь в виду?

– Твоя семья.

Лицо Ксении приобрело холодный, скрывающий эмоции вид, а сам Итан стал мягче.

– Мне знакома потеря, и я знаю, как важно не забывать тех, кто был примером, ради кого мы пытались быть лучше. Сейчас это необходимо помнить, как никогда.

– Слушай. – Ксения заговорила быстро, не скрывая желания перейти на любую другую тему. – А позволь задать глупый вопрос: моего отца убил сотрудник, который был против ваших манипуляций с историей… А почему мы не можем заново построить эту машину времени Бенджамина и предотвратить то дерьмо, до которого мы дошли?

– Это немного не так работает.

– Ну так проясни, ты же гениальный гений! Вперед, мне-то уж сможешь растолковать.

– Теоретически, если мы построим ее, то сможем узнать наше будущее, основанное на настоящем. Но я не знаю, как ее построить. И не смотри так, словно я лукавлю, это сфера Бенджи, не моя. А я никогда не хотел зависеть от такого знания.

– «Лукавлю» – вспомнил же слово.

– Я понял, ты просто хочешь…

– Но ведь он использовал ее сразу после Отказа. Может быть, он, не знаю, рано или поздно появится или, наоборот, уже оказался в прошлом.

– Стоп. Не угоди в дебри этого безумия. Во-первых, его машина работает лишь тогда, когда где-то есть другая, – как вторая сторона двери, но я допускаю, он нашел обход этого правила. А во-вторых, плевать на это все, иначе можно бесконечно исправлять свои же косяки, а не двигаться дальше, учась на ошибках и принимая мир таким, какой он есть.

– Мудрые слова.

– Майя всегда придерживалась этого, твердо отстаивая важность настоящего. Урок этот доходил до нас с Бенджамином слишком долго.

Видя глубокое сопереживание Итана насчет ее утраты, Ксения решила закончить эту тему легким комментарием с сопровождающей улыбкой:

– Так и знала, что это не твои слова.

– Да, – Итан подхватил идею, – куда уж мне. Тебе бы она понравилась, была умна и мудра, понимала жизнь лучше нас. Я уверен почти на все проценты: если бы она не погибла, мир был бы другим, а всего этого, вероятно, и не случилось бы. Знаешь, было у нее очень правильное влияние на правильные элементы.

– Наверное, хорошо, что у нас нет машины времени, даже в теории. А то либо мы начали бы косячить с вмешательством в прошлое, либо пришлось бы защищать ее от попадания в чужие руки, что, зная наше везение, привело бы еще к большей катастрофе. Чего ты так улыбаешься?

– Ты сейчас очень напомнила своего отца. В ту ночь он пришел к подобному выводу, что нас всех и спасло.

От этих слов внутри нее пробудилось настоящее чувство благодарности и гордости с приятнейшей любовью к тому, кто всегда был примером, но кого всегда не хватало.

– Знаешь, – Итан заговорил чувственно, переживая тот давний момент с оглядкой на настоящее, – мне безумно жаль не иметь возможности поблагодарить его. Он герой, настоящий человек, пример для всех. Есть лишь еще один человек, о котором я могу так сказать, и все. Может быть, в этом проблема – слишком мало людей, которые знают, как поступить правильно.

– Но мы можем равняться на них. – Очень сильно, закрепляя эту мысль в первую очередь для себя, произнесла Ксения, после чего посмотрела на Итана и обрадовалась тому, какое искреннее согласие с этим выводом он выразил одним лишь взглядом.

От всего этого насыщенного на чувства и приятного на темы разговора Ксения позабыла о происходящем за стенами ЦРТ, за что хотела было уже поблагодарить Итана, но решила умолчать этот момент. Особенно ее удивлял человек, ранее отталкивающий своим характером и вызывающий больше граничащую со злостью в его адрес претензию, нежели теплые дружеские чувства. А еще и сам нрав его отлично сталкивался с ее непростым характером, позволяя быть честной и легкой на мысль и слово перед ним. Как же быстро она отвыкла от простых человеческих отношений, с почти повседневными беззаботными темами, когда даже при сложном на эмоциональном уровне вопросе можно не без помощи поддержки легко срезать углы благодаря простому пониманию со стороны другого человека. А ведь недавно она наслаждалась однотонным днем, с горечью представляя момент нарушения ее спокойствия появлением кого-то на пороге. Теперь же наличие на другом проводе Итана ощущается настолько естественно и приятно, насколько ей не хочется это менять. Хотя, допускает она, дело скорее хоть в ком-то походящем для общения с пересекающимися темами, а не персонально в Итане. Но стоит лишь немного поискать замену, как внезапно оказывается, что лучше него компаньон вряд ли найдется, уж точно не в ближнем кругу знакомств.

Как только доступ к Подвалу был получен, Итан указал маршрут, следуя которому Ксения быстро оказалась у секретной двери, причем располагалась та в стене между пролетами первого и второго этажа. За ней была самая простая лестница, уходящая вниз, а так как освещение в небольшом колодце отсутствовало, понять глубину было невозможно.

– Спустишься в коридор, там по прямой до конца, ну и вновь наверх.

– А сколько еще здесь тайных мест?

– Много. – Итан не скрывал свою гордость. – Но для справедливости скажу, что большую часть построили не мы с Бенджамином, тут еще до нас работали люди, мягко говоря, неменьшего азарта.

– Интересно, что бы они сказали, узнав, куда вы вдвоем все привели, – проговорила Ксения как бы невзначай.

– Смешно. Знала бы ты, что тут происходило еще до нас с тобой, даже до твоего отца… – Итан сказал это с таким странным сожалением, будто бы сам был причастен к давним событиям, что вынудило Ксению бороться с желанием задать уточняющие вопросы. – Но это на другой раз, – поспешил он отсечь провокацию. – Сейчас иди,