Вода в решете. Апокриф колдуньи - Анна Бжезинская Страница 24

здесь по холмам и долинам. Стоит признать, он был знатный проныра, мог выследить пропавшего ягненка по малейшему ворсу и умел по птичьему полету угадать, где притаились волки над тушей загрызенной овцы. Но он почему-то не смог найти путь к богатствам, достоинствам и почестям, и смотрите сами, в какие бы наряды за годы своего отсутствия он ни рядил себя, содрали их со спины вместе с гордыней. Значит, наш почтенный Вироне вернулся! Скажем себе честно, что и вырос и окреп больше, нежели это подобает сыну деревенской потаскухи, но время, мудрейший из лекарей, каждому оторвет чуб, и настанет еще день, когда Вироне вновь будет бегать по бездорожью за заблудшей скотиной, смиренно выпрашивая свою долю в руне и сырах, что изначально было ему уготовано».

Я отвергаю далее обвинение в том, что я лукавым уговором привела своего брата Вироне к мысли объявить себя наследником графа Дезидерио и младшим из его сыновей, тем, кого звали Корво[11]. В нашей деревне его до сих пор помнят по черным волосам и голосу, в котором даже в минуты величайшей веселости звучал зловещий тон, словно он заранее предчувствовал свою преждевременную смерть, наступившую на берегу Тимори, когда он вместе с братьями вышел навстречу людям короля Эфраима. Но все это не имеет никакого отношения к Вироне, потому что, как я уже говорила, я помню тот день, когда мой брат выскочил из материнского чрева на свет, красный и яростно орущий. Поверьте, в тот день не нашлось ни одного мужчины – будь то сын великого синьора или бродячий мастер, тянущий проволоку, – чтобы подхватить его из-под ног моей матери и назвать своим сыном. Так что будьте уверены, что не я посеяла эти зерна безумия, отчего ныне половина гор стремится встать на сторону Вироне против солдат герцога.

Подтверждаю, что до меня дошла весть, что войска герцога уже приближаются, чтобы поддержать этот почтенный трибунал в его миссии. Почему вы так вздрагиваете, вы же не думали, что железные прутья темницы лишат меня рассудка? Нет, синьор, сестрица-жаба мне шепнула, а брат-нетопырь договорил остальное, и вы не скроете от меня своих намерений. Я знаю, чем оплачены воск и печать на приказе герцога, разрешающем вам преследовать на нашей земле ересь, хотя, по сути, вы даже не имеете права ступить на нее. Ибо не забывайте, что предки графа поклялись отдать Интестини в бессрочную аренду просветленным, чтобы они добывали вермилион и жили по своим законами в четырех поселениях, именуемых Червен, Кармин, Киноварь и Пурпур. Так оно и было, синьор, хотя вы сейчас вздрагиваете и прикрываете уши от истины, не понимая, что истина подобна горной реке: сначала она ничтожна и мелка, но со временем она перерастает в разрушительный поток. Поэтому все здесь, от чистильщиков конских крупов до управляющего шахтой, понимают, что вы прибыли в Интестини не из страха Божия и не ради помощи селянам, измученным проделками ведьм, и даже не из-за смерти этого бедолаги Рикельмо – и зачем только этот дурак вылез из монашеской кельи! Вас привела жажда вермилиона! Да, вы возжелали крови дракона, от которой сами же поклялись держаться подальше, ибо разве вы не отреклись от нее много веков назад, взвалив это бремя на плечи просветленных?

Нет, синьор, вам не придется снова подвергать меня мучениям, чтобы я со всей искренностью призналась, что мне ничего не ведомо о человеке, который был моим братом Вироне, а также о его честнóй компании из гротов Ла Вольпе. Будьте, синьор, уверены, что если действительно существовала женщина, которую именуют Лисицей и которая в самом начале – когда его сопровождали всего лишь трое беглецов, а стражники и прислужники отовсюду пытались лишить его жизни – распускала фальшивые вести на тракте, помогая изгнанникам улизнуть из ловушки, то это была не я. Я отрицаю, синьор, что меня назвали Лисицей, то ли из-за подбитого лисьим мехом капюшона, то ли из-за бесчисленных уловок и хитростей, с помощью которых она спасалась от преследования. Если же она существовала на самом деле, то о ее поступках расспроси`те скорее кого-нибудь из любовниц Вироне, потому что разбойникам, особенно таким дерзким и окутанным славой, легко сбить девушек с пути. Они могут одним взглядом скрутить веревку, а потом, накрутив ее себе на палец, потянуть несчастную и увести за собой очень далеко. Да, признаюсь, я слышала рассказы о скрытной, коварной спутнице Вироне, которую одни объявляли его матерью, другие – сестрой или любовницей. Но наша мать, как я говорила ранее, мертва уже много лет, а я забавлялась далеко отсюда, на берегу моря, когда человек, именующий себя Вироне, моим братом, вернулся в Интестини.

Ответствую еще раз, что нет, меня не было рядом с моим братом Вироне, если это действительно он стал главарем этого несчастного восстания, объявив себя наследником графа, что поначалу многим казалось насмешкой и издевкой простолюдина, пока он не устроил себе логово на склоне Ла Вольпе и не окружил его каменной стеной, как окружают здесь крепости и укрепленные деревни. Напрасно вы тащите меня и натягиваете веревки, надеясь, что мои крики поднимутся по склонам к укрытию разбойников и заманят в долину человека, который, как вы настаиваете, является Вироне, моим братом. Даже если бы он их слышал, есть ли ему дело до старухи с костями, выдернутыми из суставов? Ни я не поднимусь до него, ни он не спустится ко мне. С тех пор как нас разлучили над объедками с поминального пира после смерти матери, каждый из нас идет своим путем, заботясь о том, чтобы не пересекались ни вести, ни тропы. Но не ждите, что я буду содействовать его погибели, ибо если это действительно Вироне, мой брат, то, будь он хоть еретиком и предателем, но он единственный родной человек, который у меня остался, а пренебрежение указами герцога ничто по сравнению с предательством иного рода. И не врите, что вы уже посадили его, как лиса, в яму, или что нашлось достаточно доброхотов, что, с благословения падре Фелипе, проведут слуг трибунала прямо в его логово. Даже если вы преодолеете все заставы, стены и башни, есть еще тайные подземные ходы, и не забывайте, что наша мать, как и другие вермилиане, была слугой вермилиона, а значит, знала много тайн и могла их доверить своим сыновьям. Потому, если Вироне теперь ходит по горам, как тень, исчезая и проявляясь по желанию, то это происходит благодаря знанию коридоров вермилиан и других секретов вермилиона.