Абифасдон и Азриэлла. Дилогия - Андрей Олегович Белянин Страница 24

Нет, представлять эту картинку в красках у меня не было уже ни сил, ни желания. Я усилием воли задушил своё богатое воображение и, пользуясь тем, что Азриэлла на минутку вышла в туалет, быстро набрал телефон шефа, шёпотом умоляя его отправить меня на ближайший флеш-моб. Увы, моё зловредное начальство бесцеремонно отфутболило все мои порывы, заявив, что бригады сформированы, все давно наверху, кое-кого уже посадили и моё участие в облавах теперь не просто бессмысленно, а даже нежелательно. Вслед за этим шеф демонстративно поинтересовался здоровьем моей жены, пожелал ей всяческих благ и отечески посоветовал уделять больше времени дому. То есть, по сути, проклял на корню…

— Ты опять меня не слушаешь!

— Слушаю, дорогая, как ты могла подумать…

— Да?! Ну повтори, повтори, что я сейчас сказала!

— Э-э-э… я согласен с тобой.

Азриэлла громко засопела, недоверчиво хлестнула себя хвостом по рёбрам и смягчилась. Задница Вельзевулова, получается, я ответил в тему. Знать бы ещё, с чем мне пришлось так скоропалительно согласиться…

— Тогда чего ты ждёшь? Бегом наверх, и без коврика не возвращайся!

Я едва удержался, чтоб не расцеловать её на месте. Спортивный коврик для занятий и только? Да я их десяток притащу, всех цветов и фасонов! Прямо сейчас можно бежать?! Правда?!! Моя жена не успела перевести дух, как я уже пулей нёсся на свободу.

Мне требовался всего один глоток свежего воздуха, чтобы вновь почувствовать себя полноценным демоном! Машина едва ли не с визгом сорвалась с места, словно боевой конь под рёв рыцарских труб. Да я и сам, признаться, ощущал себя на тот момент рыцарем Круглого стола, сэром Ланцелотом или Персивалем, спешащим вершить великие подвиги в честь прекрасной дамы! Той самой, что сидела сейчас дома, попивала вулканический чай с печенюшками, покрытыми полезной белой плесенью, читала всякий бред и ждала своего героя с вожделенным золотым руном. Согласитесь, очень похоже, правда?

Ну с минимальной поправкой на то, что моя Азриэлла долготерпением не отличалась никогда и ей требовался всего лишь спортивный коврик. Для добычи которого вполне достаточно заглянуть в ближайший магазин, а не пилить на гребном судне в суверенную Колхиду или «граалить» по всей Европе. Дело плёвое, но дающее мне возможность проволынить пять-шесть часов вне дома, дабы в пиковый момент заявиться победителем с трофеем под мышкой. По крайней мере, мне так казалось…

Так вот, в «Спортмастере» ковриков не было вообще, в «Спортландии» они кончились только вчера, в ЦУМ просто давно не завозили, в «Детском мире» — ожидают в конце недели, в трёх маленьких, ещё советских времён, случайно уцелевших «Спорттоварах» — даже под специальный заказ не привозили и… и всё!

Нет ковриков. Нигде нет. Никак нет. Ни почему нет. И через пять минут не будет. Даже если я всё здесь взорву, растопчу, сожгу и развею пепел, они не появятся…

— Альберт, — тихо решил я, когда чувство ледяной безысходности начало уступать место всё нарастающему отчаянию. Слава тебе на лысину, он оказался не занят и быстро взял трубку.

— Мир тебе, злобный демон!

— Чтоб ты провалился, качок с крыльями, — так же тепло поприветствовал я своего старого друга и сразу взял быка за рога: — Мне нужен коврик!

— На стену или в прихожую?

— Спортивный коврик, дубина! Для фитнеса, пилатеса и калланетики.

— Тебе?!! — смиренно уточнил он.

— Азриэлле!

— Понятно, а при чём здесь я?

— Ну ты ж у нас спортсмен-культурист! Где вы берёте коврики в вашу ангельскую качалку?!

— Вообще-то в нашем тренажёрном зале занимаются с железом. Гантели, штанга, свободные веса для массы и ряд основных тренажёров на проработку рельефа. Как ты себе представляешь того Шварценеггера или Рони Колемана в слитном купальнике и лосинах, занимающихся пилатесом на коврике?!

— Альберт, не издевайся! Мне и без твоих лекций тошно! — воя, взмолился я. — Твоя дражайшая жена, чтоб ей…

— Не смей говорить о ней плохо. Она почти святая.

— О, прости, извини, виноват, не буду! Но только какого лешего она прислала моей дуре кучу полезных журналов для беременных? Теперь Азриэлле, нож к горлу, дался этот проклятый спортивный коврик, а в магазине его нет! И что прикажешь мне делать?!

— Могу спросить у друзей…

— Ей не подойдёт использованный. Она же демонесса и запахи чужого пота чует, как пограничная овчарка наркотики в плацкартном вагоне Москва — Алма-Ата!

— Ну тогда, право, не знаю…

— Так вот, думай, ипохондрик, думай! У тебя есть знакомства на базах, входы-выходы, полезные связи. Вам, ангелам, люди никогда ни в чём не отказывают!

— Потому что мы не просим у них всякую ерунду, — строго напомнил он. — Ладно, дай сообразить. Ты заглядывал в…

— Я объездил все магазины этого города!

— Не ори.

— А ты не доводи меня!

— Знаешь, пожалуй, я попробую кое с кем связаться. Можешь потерпеть час-полтора?

— Максимум тридцать минут! Потом Азриэлла с меня живого не слезет, — горько всхлипнул я.

Через двадцать минут всё было устроено. Не знаю и знать не хочу, кого он соблазнил, обманул, ограбил или убил, но маленький синий спортивный коврик из пористой резины был доставлен ко мне в подарочной упаковке, перевязанный шёлковой лентой с жёлтым бантом. Я едва ли не благоговейно поцеловал его и, рассчитавшись с курьером, прыгнул за руль своего авто, дав по газам. Хвала Всевышнему, ангелы могут всё!

P.S.

Моя жена прыгала на одной ножке и верещала на всю квартиру, как пятилетняя девочка, получившая на Новый год заветного розового медведя с неё ростом!

— Милый, ты у меня самый-самый-самый! Я мечтала именно о таком коврике, я так его хотела, я так ждала, я… а ты его купил! Мой рыцарь, ты не представляешь, что это для меня значит…

Я с трудом вырвался из её волнительных объятий, позволив ей предварительно вылизать мне обе щеки, и, удрав в туалет под защиту железных решёток, оставил Азриэллу наедине с вожделенным ковриком.

— Альберт? Здорово, виделись. Короче, моя в полном отпаде! Ну, типа я у тебя в долгу. Давно не видел её такой счастливой… Спасибо, старик!

Когда я вернулся в комнату, моя супруга меланхолично доедала ленту с бантиком. От спортивного коврика для калланетики не осталось даже крошек…

— Он был такой свежий, ни разу не использованный и так аппетитно пах, — искренне