Дэвид Хартвелл - Научная фантастика. Ренессанс Страница 24

Это будут самые долгие пятьдесят дней в истории человечества.

Гигантский полумесяц закрыл небо, и зазубренные горные вершины, окаймлявшие его, горели в ослепительном свете лунного восхода. Но пыльные равнины, на которые еще не упали лучи Солнца, не были темными: они слабо светились в лучах, отраженных от облаков и континентов Земли. Там и сям на когда-то мертвой поверхности были рассеяны мерцающие светляки — первые постоянные поселения людей за пределами родной планеты. Капитан Сингх легко узнал Базу Клавиус, Порт-Армстронг, Платон-Сити. Он даже мог разглядеть ожерелье тусклых огоньков вдоль Транслунной железной дороги, по которой доставляли драгоценный груз воды из ледников на Южном полюсе.

До Земли оставалось лететь лишь пять часов.

Кали вошла в атмосферу Земли вскоре после полуночи по местному времени в двухстах километрах над Гавайскими островами. Гигантский огненный шар немедленно породил искусственный рассвет над Тихим океаном, разбудив диких животных на мириадах островов. Но немногие люди спали в ту великую ночь, кроме тех, кто искал забвения в наркотиках.

В Новой Зеландии от жара космической печи загорелись леса и растаял снег в горах, вызвав сход лавин. Но человеческому роду очень, очень повезло: основное термическое воздействие Кали, проносившейся над Землей, пришлось на Антарктиду, континент, который лучше всего поглощает тепло. Даже Кали оказалось не под силу растопить километры полярного льда, но она вызвала Великое Потепление, в результате которого изменились береговые линии всех континентов.

Ни один из очевидцев не мог описать звуки, порожденные пролетавшей Кали; записи были всего лишь слабым эхом. Видеосюжеты, разумеется, были великолепны, их будут смотреть поколения и поколения. Но ничто не сравнится с кошмарной реальностью.

Через две минуты после того, как Кали прошла через атмосферу, она снова вылетела в открытый космос. Она приблизилась к Земле на шестьдесят километров. Эти две минуты унесли сто тысяч жизней и причинили убытков на триллион долларов.

«Голиафа» защищал от жара массив самой Кали; потоки раскаленной плазмы не причинили ему вреда. Но когда астероид врезался в воздушное покрывало Земли на скорости, в сто раз превышающей скорость звука, сила тяжести на корабле моментально возросла до пяти, десяти, двадцати земных — и достигла уровня, которого не может выдержать ни один механизм или живое существо.

Теперь орбита астероида действительно сильно изменилась; Кали больше не суждено было приблизиться к Земле. Когда она в следующий раз возвратится во внутреннюю часть Солнечной системы, более быстроходный корабль позднейшего поколения посетит смятые останки «Голиафа» и почтительно доставит домой тела тех, кто спас мир.

До следующего астероида.

Джеймс Патрик Келли

Думать, как динозавр

Джеймс Патрик Келли (р. в 1951 г.), еще будучи начинающим писателем, услышал от своих преподавателей на семинаре «Clarion», что рассказы в жанре научной фантастики требуют тщательного продумывания и подготовки. Он принял это к сведению, и позже, когда выяснилось, что далеко не всегда его коллеги затрудняют себя научными изысканиями, подобный метод работы уже вошел у Келли в привычку. В твердой научной фантастике его больше всего привлекает многообразие ситуаций, которые позволяет создавать этот жанр, их драматические возможности. Келли прекрасный стилист, а его герои всегда наделены яркой и запоминающейся индивидуальностью. Имя Келли зачастую ассоциируется с писательским семинаром «Sycamore Hill», который в 1980-е являлся гуманистической оппозицией киберпанку; однако, как это ни парадоксально, составляя антологию киберпанка «Зеркальные тени» («Mirrorshades: The Cyber-Punk Anthology»), Брюс Стерлинг включил в нее произведения Келли, считая того ярким представителем данного направления.

Перу Келли принадлежит немало произведений в жанре твердой научной фантастики, интересных самому широкому кругу читателей. В основном писатель предпочитает малую форму, но на его счету также несколько романов: «Планета шепотов» («Planet of Wispers», 1984), «Заглянуть в Солнце» («Look into the Sun», 1989), «Дикая природа» («Wildlife», 1994). Рассказы Келли составили три сборника: «Героини» («Heroines», 1990), «Думать, как динозавр и другие рассказы» («Think Like a Dinosaur and Other Stories», 1997), «Странный, но не сторонний» («Strange But Not a Stranger», 2001). Рассказ «Несделанное» («Undone», 2001) был номинирован на премию «Небьюла». В последнее время Келли обратился к драматургии и написал пять пьес для радиопостановок — частично по мотивам своих произведений. Он также делает ежемесячный обзор Интернет-материалов для журнала «Asimov's».

Рассказ «Думать, как динозавр» в 1996 г. получил премию «Хьюго». Он выдержан в классическом духе научной фантастики и, затрагивая проблемы пола, вступает в полемику с «Неумолимым уравнением» («Cold Equations») Тома Годвина.

Камала Шастри вернулась в этот мир такой же, какой оставила его, — обнаженной. Она неуверенно шагнула наружу из сборщика, стараясь сохранить равновесие в слабом притяжении станции «Туулен». Я подхватил ее, одновременно заворачивая в халат, а затем опустил на надувную подушку. Три года, проведенные на другой планете, переменили Камалу. Она похудела, стала мускулистее. Ногти на руках отросли сантиметра на два, по левой щеке тянулось четыре параллельных шрама, наверное, они соответствовали гендианским канонам красоты. Но что поразило меня больше всего — вопиющая отчужденность во взгляде. Это место, такое привычное для меня, кажется, едва не повергло ее в шок. Словно она сомневалась в этих стенах и скептически воспринимала местный воздух. Она научилась думать, как инопланетянин.

— Добро пожаловать обратно!

Надувная подушка зашуршала, потом громко зашипела, когда я потащил ее по коридору.

Камала с трудом глотнула, и мне показалось, что она сейчас заплачет. Три года назад она заплакала бы. Многие странники чувствуют себя опустошенными, когда выходят из сборщика, это потому, что нет никакого перехода. Несколько секунд назад Камала была на Генде, четвертой планете той звезды, которую мы называем Эпсилоном Льва, и вот она уже здесь, на лунной орбите. Почти дома, самое большое приключение ее жизни подошло к концу.

— Мэттью? — спросила она.

— Майкл. — Я невольно ощутил себя польщенным — она меня помнит. В конце концов, она изменила мою жизнь.

Я проводил, наверное, сотни три странников, приходящих и уходящих, с тех пор как впервые прибыл на «Туулен» изучать динозавров. Камала Шастри — единственный квантовый скан, которого я лично убил. Сомневаюсь, что динозавров это заботит, подозреваю, время от времени они сами позволяют себе подобные нарушения. Я знаю о ней, по крайней мере той, какой она была три года назад, больше, чем о себе самом. Когда динозавры отправили ее на Генд, ее масса составляла 50 391,72 грамма, а количество эритроцитов в крови — 4,81 миллиона на кубический сантиметр. Она умела играть на нагасварам, роде бамбуковой флейты. Ее отец — уроженец Таны, под Бомбеем, жевательную резинку она любит со вкусом арбуза, у нее было пять любовников, в одиннадцать лет она мечтала стать гимнасткой, но вместо этого стала инженером по биоматериалам и в возрасте двадцати девяти лет добровольно отправилась к звездам, чтобы научиться выращивать искусственные глаза. Ей потребовалось два года для прохождения соответствующей подготовки, она знала, что может отказаться в любой момент, вплоть до того мгновения, когда Силлойн переведет ее в сверхлюминальный сигнал. Она понимала, что означает сохранение равновесия.