Интернальность - Макс Бутт Страница 25

Егор замер на выходе из дома, нервно кусая губы. Злость, которая, казалось, стала утихать внутри, начала разгораться с новой силой. Что значит бесполезно? Когда речь заходит о детях, такие слова нельзя применять, их надо забывать, вычеркивать из памяти. Ради ребенка нужно быть готовым на все. Иначе все может окончится также, как и в жизни Егора: непрекращающимся ощущением собственной вины.

— Я уже позволил себе однажды смалодушничать. — сказал Стрельцов, выходя наружу. — Не смог сказать «нет», когда следовало. Не смог встать и уйти, когда это требовалось. Решил, что смогу убить двух зайцев сразу, «обойтись малой кровью», пренебречь тем, чем пренебрегать нельзя. Закончилось это плохо. Если я позволю себе поступить так еще раз, то мне прямая дорога в петлю. Так что, я пойду за мальчиком, неважно чем это закончится для меня. А вы все можете оставаться здесь и дрожать до конца своих дней.

Егор поравнялся с Проводником и приблизился к нему в упор. Проводник смотрел на него спокойно, даже равнодушно.

— Что ж, раз вы так полны решимости, то тогда вам прямая дорога туда. — человек в дождевике распростер свою правую руку в сторону заброшенной части поселка. — ОН может быть только там.

Стрельцов сделал несколько шагов вперед в сторону дороги, так чтобы из-за угла дома стало видно подножие холма и прилегающую к нему местность. Там, ниже по склону стояли многочисленные старые, полуразрушенные избы с выбитыми сильными ветрами оконными рамами и прогнившими, отвалившимися с ржавых петель, дверями. Где можно было в этой пустоши найти укрытие трехметровому чудовищу, можно было только гадать. Заброшенная часть поселка была гораздо больше той, где жили люди. Егор внимательно всматривался в каждую постройку, пытаясь прикинуть куда ему следует пойти в первую очередь и в какой-то момент ему на глаза попалась старая покосившаяся башня, стоявшая на самой окраине населенного пункта.

— А там ОН может быть? — спросил он, обернувшись к Проводнику.

— Бывшая церковь? — человек в дождевике вышел на дорогу и, слегка приподняв подбородок, щурясь, посмотрел вдаль. — Это вполне подходит как укрытие для НЕГО. Но не точно. Знаете, в тех местах даже я никогда не бывал. Туда вообще никто не ходит.

Егор с едва заметным презрение взглянул на своего оппонента.

— Значит, я буду первым. — твердо сказал он и пошел вниз по склону холма, напрямую через заросли сухого кустарника. Проводник лишь молча посмотрел вслед уходящему. Останавливать Егора он не собирался.

14.

Оказавшись у подножия холма, Егор, как ему показалось, оказался в другом измерении, или на другой планете, пережившей конец света. Картина, представшая перед его глазами, могла поразить любого, даже самого искушенного человека. Изрытые многочисленными ручьями дороги, выглядели как поле боя, изувеченное взрывами снарядов. На обочине, обнажив свои скрюченные корни, склонившись почти до земли, едва стояли мертвые деревья. Все без исключения дома были полуразрушенными, с изгнившими стенами, высаженными окнами и лежащим на земле оградами. Местами дорожные рытвины превращались в глубокие овраги, сползавшие с дороги и поглощавшие строения практически целиком. Стояла абсолютная тишина. Весь воздух, в буквальном смысле слова, был пронизан ею. Не было даже запах и ветра. Кажется, упади с головы волос и это можно будет услышать на другом конце поселка. Словно вся эта местность находилась по д гигантским невидимым колпаком.

Медленно двигаясь по грязи, Егор все время озирался по сторонам. Хлебнув за последние два дня по полной, Стрельцов никак не мог отделаться от мании преследования. Резкое непродолжительное эхо, отражаясь от покосившихся избушек, создавало ощущение чьего-то присутствия. Будто некто шел попятам, тайком подсматривая, прячась среди развалин и прогнивших бревенчатых кладок. Мало ли кто мог проживать в этом заброшенном месте. То трехметровое существо могло быть неединственным. Вглядываясь в темноту разбитых окон, Егор, сам того не замечая, внушал себе будто видит чьи-то злобные глаза, поблескивающие из глубины покосившихся домиков. Может призраки местных жителей, а может быть и какие другие твари.

Прошло не меньше получаса, прежде чем Егор достиг окраины поселка, где на небольшом открытом месте расположилась высокая накренившаяся над оврагом деревянная башня, бывшая когда-то колокольней местной церкви. От самой церкви, по-видимому, уже давным-давно ничего кроме той самой колокольни не осталось. Скорее всего, не было на башне и колоколов. Однако, осталось старое церковное кладбище, поросшее все тем же сухим кустарником и истерзанное глубокими промоинами и бороздами. Если бы не почерневшие от времени ветхие деревянные кресты, то признать в это месте кладбище было бы невозможно. Могильные холмики давно уже осели, а таблички с именами и фотографиями, даже самые новые выцвели. Понять, кто был похоронен там, или там было невозможно. Слишком сильно истерлись надписи. Будто и люди, уйдя из жизни, стерлись из этого бытия, будто никогда их и не было.

Егор стоял в паре десятков метров от колокольни, притаившись за углом ветхой избенки. Он тщательно всматривался в темные окошки, пытаясь уловить хоть какое-то движение, вслушивался, желая уловить хоть какой-нибудь звук. Но тщетно. Мгла внутри башни была настолько концентрированной, словно она собиралась со всей округи после окончания ночи. Непроглядная, осязаемая, словно вполне конкретная материя, тьма. Отсюда, из укрытия, Стрельцову казалось, что ступи он в эту тьму и непременно наглотается ей, захлебнется.

Набравшись смелости, он покинул свое укрытие и, пугливо оглядываясь, стал приближаться к колокольне. Одну руку Егор держал в кармане, крепко сжимая пальцами стеклянный флакончик с топливом для лампы, на крышку которого был намотан кусок ткани, пропитанной той же жидкостью. Это было его оружие на крайний случай. Нечто вроде коктейля Молотова. Убить этим, вряд ли было возможно, а вот отпугнуть могло получиться. А это значило получить преимущество, пусть небольшое, всего пару минут, но преимущество. Мысль об этом придавала уверенности и Егор, перестав озираться, приблизился к башне, не отрывая взгляда от черного зияющего дверного проема. С близкого расстояния темнота внутри колокольни уже не казалась настолько густой и черной. В ней стали проявляться неясные очертания лестницы и ветхой ограды.

Постояв немного снаружи, а затем, зажмурившись, Стрельцов ступил через порог. Здесь он открыл глаза и сначала посчитал, что не видит ничего кроме непроглядной мглы. Однако, постепенно зрение стало подстраиваться под новое освещение и вскоре Егор понял, что никакой тьмы на самом деле не было. Дневной свет в достаточном объеме проникал внутрь башни через дверной проем и маленькие окошки, рассеивая тени, делая их менее контрастными. Стрельцов задрал голову вверх. Деревянная винтовая лестница, угловато изгибаясь, вилась