Смерть найдёт каждого - Григорий Андреевич Неделько Страница 25

Глава 13

Среда

Максим оторвался от молодого громоздкого тела Кусманчика и, вытерев грязным рукавом кровь с губ, с благодарностью посмотрел на парня. Тот ответил ему воодушевлённым взглядом голубых глаз.

- Эй, Кусман! – раздался в этот момент из коридора оглушительный бас.

Кусманчик побледнел, его глаза забегали от страха.

- Это Борис, наш охранник, - прошептал он.

Максим спрыгнул с кровати и огляделся, ища, где спрятаться. Укрыться было негде.

Дверь со скрипом распахнулась, и перед ними предстал толстый, огромный Борис.

Пару секунд они с Максимом изучали друг друга взглядами: Борис – холодным и гневным, а Максим – испуганным и пришибленным.

Потом Борис заорал, наверное на весь рассадник:

- Ах ты шваль подзаборная! Что ты тут делаешь?!

Максим за бытность свою бездомным испытал многое и знал, что дальше может произойти что угодно.

«Лишь бы не убили, - пронеслась шальная мысль. – А ведь они могут…»

- Решил за бесплатно молодой кровушки попить?! – разорялся охранник. – Вот я тебя!..

Он подскочил к Максиму, схватил того за шкирку и выволок в коридор. Бездомный не сопротивлялся, понимая, что этим сделает только хуже.

- А с тобой мы поговорим позже, - угрожающе произнёс Борис, обращаясь к Кусманчику, и захлопнул дверь.

Максим висел на похожей на крюк строительного крана руке и даже не пытался вырваться.

- Ну, - гремел Борис, - что ты тут делал? Отвечай, мусорный гад!

Максим, может, и хотел бы что-нибудь сказать, но ужас сковал горло. Как он ни пытался, наружу вырывалось только сдавленное шипение.

- Язык проглотил? Или немой? А впрочем, без разницы. Сейчас отведу тебя к госпоже Рите на казнь – будешь знать!

Максим был отчасти знаком с этой братией: сутенёрами и их охранниками. Причём охранники вели себя гораздо более жестоко, чем хозяева, - понимая, что являются никем и ничем, всё равно старались выделиться и выслужиться. Не надо обладать сверхъестественной интуицией, чтобы понять: слово «казнь» в данном случае – не фигура речи.

Так что Максим извернулся и что было сил вцепился обломанными зубами в руку Бориса.

Охранник заорал, будто его рвали на части обезумевшие черти, и выпустил бездомного. Тот немедленно воспользовался этим и рванулся к лестнице. Сбегая вниз под матерные крики Бориса, он оступился и последние ступеньки преодолел кубарем. А потом на всём ходу врезался в закрытую дверь, через которую попал сюда. Сначала он не знал, что делать, но, когда самая сильная волна паники прошла, догадался нащупать затвор и отодвинуть его. Дверь распахнулась, и он выскочил на благодатную, спасительную, знакомую и такую родную улицу.

За спиной не стихали вопли Бориса, который клял Максима на все лады. В погоню, впрочем, не пустился: у него наверняка и без того дел хватало, чтобы ещё гоняться за каждым приблудным бомжом. Если бы такое случалось в первый раз, но нет…

Все эти мысли проносились в голове Максима со скоростью света. Он бежал по переулку, не разбирая дороги, счастливый до невозможности, что вырвался, и сожалея лишь об одном: он бросил в беде нового друга. Но мог ли Максим помочь ему? Конечно, нет; только бы подставил под удар и его, и себя. А так у Кусманчика ещё есть шанс выйти из сложившегося положения с наименьшими потерями: никто же не знает, что они подружились и что «мясной мальчик» позволил откусить от себя кусок по собственной доброй воле.

«Только бы он догадался свалить всю вину на меня», - молил Максим.

К такому он уже привык…

Поплутав по лабиринту улочек и переулков, Максим, обессиленный, остановился и прислонился к стене какого-то дома. Сердце, казалось, сейчас выпрыгнет из груди, но это было ничто в сравнении с чудесным ощущением очередного спасения. Сколько раз за свою жизнь он этой самой жизнью рисковал – и всегда выходил победителем; может, с потерями, но – выигравшим.

Отдышавшись, Максим побрёл куда глаза глядят.

Нечаянные рассуждения о жизни натолкнули его на новую мысль: о том существовании, которые было у него, пока не вмешались воры. Преступники, укравшие судьбу, предназначение Максима. И во главе них стоял Разумовский. С каждым разом фамилия всё отчётливее впечатывалась в сознание.

Разумовский!..

Максим заскрежетал зубами от ненависти. Это Разумовский во всём виноват, он и его приспешники. Бездомный мало что помнил о так называемой прошлой своей жизни, однако ни на секунду не подвергал сомнению вину этого человека. Смутный образ Разумовского был пропитан алчностью, гордыней и преступной сутью. Он тренировал и науськивал людей. Заставлял их делать немыслимые вещи. И всё ради собственного обогащения. Ну разумеется.

Конечно, одним Разумовским дело не ограничивалось; над ним стояли иные, более страшные и омерзительные личности, более опасные и скрытные.

«Добраться бы до этого ублюдка, - мечтал Максим. – Уж я бы ему